Лиза Марклунд - Красная волчица
Прочь эти мысли. Она опустила глаза.
— Сначала я работала в «Катринехольмскурир», — сказала она, — и поэтому хорошо себе все представляю.
Пеккари удивленно вскинул брови:
— Тогда, значит, вы знакомы с Макке?
— Из отдела спорта? Конечно знаю. Это лицо газеты.
«Он был невыносимым алкоголиком еще в мое время», — подумала Анника, но ночному редактору предпочла солгать.
— Что вы собирались дать Эку? — спросил Пеккари.
— Часть моего исторического обзора, — быстро ответила она. — Прежде всего архивный материал — фотографии и текст.
— Все это можно найти в Сети, — заметил Пеккари.
— Это — нет.
— Так вы не хотите посмотреть его разоблачения?
Мужчина бросил на Аннику острый взгляд поверх края чашки. Она не отвела глаз.
— У меня много достоинств, но чтение мыслей к ним не принадлежит. Бенни позвонил мне. Как бы я иначе узнала о том, чем он занимался?
Ночной редактор достал из сахарницы еще один кусок сахара и принялся посасывать его, запивая кофе и раздумывая.
— Вы правы, — сказал он, смачно допив кофе. — Что вам нужно?
— Мне нужна помощь в поисках статей Бенни о терроризме.
— Спуститесь в архив и поговорите с Хассе.
Все газетные архивы Швеции выглядят именно так, подумала Анника, а Ханс Блумберг выглядит как все архивариусы мира. Маленький, насквозь пропитавшийся архивной пылью человечек в серой кофте, в очках и с прикрытой начесанной прядью волос лысиной. На его доске объявлений красовался вполне ожидаемый реквизит — детский рисунок, изображавший желтого динозавра, поговорка «Почему я красивый, а не богатый?», календарь с какими-то абсолютно непонятными расчетами и надписью «Держись!».
— Бенни был настоящим чертом, упрямым негодником, — сказал архивариус, усаживаясь за компьютер. — Выставлял себя хуже чем грешником. Ни разу в жизни не видел человека, который бы столько писал — писал скорее много, чем хорошо. Знаком тебе такой типаж?
Он посмотрел на Анику поверх очков, и она не смогла сдержать улыбки.
— О мертвых плохо не говорят, — добавил Блумберг и стал медленно нажимать на клавиши компьютера. — Но разве это мешает нам быть честными?
Он заговорщически прищурился.
— Его смерть очень бурно обсуждается в редакции, — неуверенно произнесла Анника.
Ханс Блумберг вздохнул:
— Он был звездой редакции, любимцем руководства, профессиональным объектом ненависти, знаешь, этот парень плясал в редакции, когда получал трудное задание, и кричал: «Выщипывайте мою авторскую строку, сегодня вечером я бессмертен!»
Анника не выдержала и рассмеялась, она знала такого человека — его звали Веннергреном.
— Ну а теперь, прекрасная дама, скажи-ка мне, за чем ты охотишься?
— За серией статей Бенни о терроризме, в частности за статьями о взрыве Ф-21, написанными на днях.
Архивариус поднял заблестевшие глаза.
— Ага, — сказал он, — подумать только, красивые девочки вроде тебя начали интересоваться опаснейшими вещами.
— Милый дядюшка Блумберг, — парировала Анника, — я замужем и у меня двое детей.
— Да, да, — вздохнул он. — Уж эти мне феминистки. Тебе распечатки или вырезки?
— Пожалуй, лучше вырезки, если не затруднит, — ответила Анника.
Жалобно застонав, архивариус встал.
— С компьютерами все должно было стать намного легче, — негодующе проговорил Блумберг, — но не тут-то было. Двойная работа — вот что получилось из компьютеризации.
Он с головой залез в железный шкаф, бормоча: «Т…т…терроризм», а затем, тяжело сопя, вытащил из него несколько коробок.
— Вот, — сказал он через несколько секунд, отдышавшись, и с торжествующим видом извлек из одной коробки большой коричневый пакет. Прядь волос, закрывавшая плешь, упала на лоб, лысина блестела от пота. — Получите — терроризм по Экланду. Садись вон туда. Я работаю до шести часов.
Анника взяла пакет, открыла его вспотевшими от волнения пальцами и направилась к указанному столу. Вырезки были уложены в превосходном порядке. По заданному шаблону все рубрики были одинаковой величины, все тексты — одинаковой длины, все фотографии — одинаково малы. По тому, как жили и дышали газетные страницы, пестревшие кричащими и скромными заголовками, Анника уже очень многое поняла, ощутив, чего хотели добиться редакторы, какие сигналы посылали они читателям. Полнота картины, тщательная техническая обработка архива говорили и о том, как оценивались освещаемые события, насколько четко было определено место фотографий и текстов в общем потоке злободневных новостей. За организацией архива чувствовался высочайший профессионализм.
Ей надо, однако, отобрать только нужные вещи.
Вырезки были отсортированы по датам, самые последние находились сверху. Первые тексты подборки были опубликованы в конце апреля и касались пикантных деталей истории шведского терроризма. Среди прочих там была история о Мартине Экенберге, изобретателе и докторе философии, единственным удачным изобретением которого стали посылаемые по почте бомбы. В конце концов она обнаружила некоторые формулировки, которые она сама использовала в своих статьях на ту же тему, опубликованных несколькими неделями раньше. Было понятно, что Экланд вдохновлялся опытом коллег, сухо подумала Анника.
Она принялась листать вырезки. Многие материалы были старыми и неинтересными, но некоторые были ей совершенно незнакомы. С большим интересом она прочла о переполохе в Норботтене весной 1987 года, когда военные искали советские подводные лодки и диверсионные отряды русского спецназа, сутками обшаривая местность и переворачивая даже мелкие камушки. Пятнадцать лет в Норботтене ходили рассказы о том, как какой-то русский водолаз прострелил ногу шведскому офицеру. Пес офицера взял верховой след, сам офицер открыл огонь по зарослям кустарника, а потом в кустах обнаружили следы крови. Кровавый след тянулся до моря, где и исчез. Бенни Экланд очень интересно излагал слухи и россказни, но не делал попыток докопаться до сути, до того, что же произошло на самом деле. Выводы штаба разведки цитировались в статье очень скупо. Вообще, все было выдержано в духе того времени — дело происходило в восьмидесятые годы, — когда все было не так, как теперь. Расследования часто приводили к нелепым результатам. Это касалось и военных, которые якобы даже обнаружили в норботтенском фарватере фрагменты поврежденной русской подводной лодки.
Почти в самом низу стопки находилась статья, которую, собственно, и искала Анника. Там была действительно стоящая новость.
В конце шестидесятых годов в Норботтенской воздушной флотилии произошла замена старых разведывательных самолетов более современными истребителя — ми-разведчиками типа «Дракон», писал Бенни Экланд. С этого момента на базе начался непрерывный саботаж в отношении новой техники. «Оружием» служили спички. Злоумышленники засовывали их в трубки Пито. Эти трубки, как тонкие копья, были уложены вдоль фюзеляжа и служили для измерения параметров наружного воздуха и атмосферного давления за бортом.
В то время накопилось достаточно сведений об организованных левых группах в Лулео, прежде всего о группировках маоистского толка. На них и возложили вину. Вредительство продолжалось, хотя ни один преступник так и не был задержан. Однако в статье была ссылка на нераскрытый источник, который утверждал, что действия хулиганов заложили основу для совершения более тяжкого преступления с Ф-21. Маоистский дракон разбудил какие-то силы, и их действия уже привели к катастрофическим последствиям.
После каждого полета, когда машина садилась, остатки масла сливали либо на землю, либо в специальные емкости. Сливали также все неиспользованное горючее.
Время совершения преступления — ночь с восемнадцатого на девятнадцатое ноября — было выбрано не случайно. В тот вечер все машины флотилии выполняли учебный вечерний полет, а после посадки были оставлены на летном поле. Именно в это время террористы и нанесли удар.
Вместо того чтобы, как обычно, засунуть спичку в трубку Пито, преступники подожгли емкости со слитым горючим. Мощные взрывы произошли мгновенно.
По зрелом размышлении о печальной истории флотилии напрашивается мысль о том, что и за этим преступлением стояли те же левацкие группировки с той только разницей, что последняя выходка повлекла за собой смерть человека, писал Бенни Экланд.
Формулировка очень шаткая, но сама теория дьявольски интересна, подумала Анника.
— Я могу снять копию? — спросила она и взяла в руку статью.
Архивариус ответил, не отрывая глаз от экрана и не прекращая тюкать по клавишам:
— Нашла что-то стоящее?
— Да, нашла, — ответила Анника. — Этих данных я раньше не видела. Может быть, это надо напечатать повторно.
