Андрей Завадский - День помощи
Руководитель внешней разведки США прибыл на военно-воздушную базу Принц-Султан всего час назад, и теперь находился в сверкающих шелком и золотом, пропитанных тонким ароматом восточных благовоний покоях королевского дворца в Эр-Рияде. Его встреча с правителем далекой южной страны была запланирована давно, люди из окружения короля знали о его предстоящем визите заблаговременно, и ожидание, длившееся уже полчаса, стало порядком раздражать Крамера.
– Его величество просит вас подождать, уважаемый, – почтительно кланяясь, сообщил на неплохом английском каменнолицый офицер дворцовой гвардии, прежде, чем на долгое время оставить гостя в одиночестве. – Располагайтесь пока здесь, господин.
Николас Крамер не любил арабов, просто органически не переносил их, неважно, подданными какой страны они являлись. Он сам не знал, почему испытывает к представителям этой национальности стойкую неприязнь, но в любом случае вынужден был бороться с ней, используя всю свою силу воли. Главе мощнейшего разведывательного ведомства на планете, к тому же зачастую выполнявшего функции особого представителя самого президента США, когда переговоры с тем или иным лидером дружественной, или не совсем дружественной страны касались некоторых деликатных вопросов, не следовало давать волю своим эмоциям. Поэтому сейчас, оказавшись среди массы арабов, державшихся подчеркнуто вежливо, Крамер вынужден был собрать всю свою волю в кулак, надеясь только, что уже через сутки вновь ступит на американскую землю.
Встреча гостя из Соединенных Штатов прошла без особого размаха, хотя и с положенными по протоколу торжественными мероприятиями. Когда самолет Крамера, VC-137С "Стратолайнер", представлявший собой модифицированный "Боинг-707", специально оборудованный для перевозок высокопоставленных лиц, совершил посадку близ саудовской столицы, шеф ЦРУ, прежде всего, заметил непривычно большое число людей в военной форме и с оружием, буквально наводнивших аэродром. Вдобавок к этому вдоль посадочной полосы были расставлены окрашенные в пустынный камуфляж танки "Абрамс" и боевые машины пехоты "Брэдли", стволы которых уставились в сторону пустыни. Все это ясно свидетельствовало о повышенных мерах безопасности, принятых арабами, вероятно, опасавшимися терактов, направленных против американцев. Хотя, как с уверенностью мог сказать Крамер, об обстановке в этой стране знавший едва ли не больше короля Абдаллы, все это было не более чем перестраховкой, нормальным для этого народа явлением.
Пройдя вдоль строя облаченной в парадную форму роты Королевской гвардии, Крамер, погрузившись в мощный внедорожник, здесь заменявший привычные лимузины, мало приспособленные для пустыни, направился в столицу, скорее стремясь увидеть короля. Как всегда, арабы гнали на предельной скорости, словно пытаясь так сбить прицел воображаемым снайперам или гранатометчикам. Над мчавшимся по пронзавшему безжизненную пустыню шоссе, находившемся в весьма неплохом состоянии, кортежем держалась пара боевых вертолетов АН-64А "Апач", привычные американские машины, правда украшенные замысловатыми эмблемами Саудовских ВВС. Это тоже было в порядке вещей, и глава ЦРУ, не обращая внимания на стремительно проносящийся за окном однообразный пустынный пейзаж, спокойно обдумывал детали предстоящей встречи, лишний раз прокручивая в голове всю необходимую информацию и планируя возможные ходы в зависимости от настроения саудовского короля.
И вот, быстро добравшись до цели, теперь Николас Крамер вынужден был терпеливо ожидать, когда король соизволит побеседовать с ним. Частью сознания американец понимал этого правителя кучки бедуинов, пусть и пересевших с верблюдов на шикарные лимузины и джипы. Королю хотелось верить в свое величие, хотелось ощутить свою власть, то есть, попросту говоря, самоутвердиться, и гость из Соединенных Штатов подходил для этого как нельзя лучше. Что ж, решил Крамер, он будет терпелив и предельно вежлив, ведь результат этой встречи важен для всей его страны, для национальной безопасности США. А ради этого человек, отдавший уже несколько лет своей жизни этой высокой цели, сумеет проявить должное смирение, покорившись воле здешнего сюзерена.
– Господин Крамер, – от раздавшегося возле самого уха голоса шеф ЦРУ вздрогнул, быстро, впрочем, сумев совладать с собой. Гостеприимные хозяева проводили американца в отдаленные покои, оставив его затем в одиночестве, и появление слуги, дворецкого, быть может, или как это называется у арабов, было для Николаса довольно неожиданным.
– Господин Крамер, – облаченный в просторные белые одеяния араб, высокий, статный, крючконосый, как и все его соплеменники, обращался к главе американской разведки на правильном английском языке, правда, с заметным акцентом. – Его величество король Абдалла готов принять вас. Прошу, – араб, кланяясь, сделал приглашающий жест, распахнув дверь в дальнем конце зала и первым шагнув в проем: – Следуйте за мной, господин.
– Мистер Крамер, – как только американец вошел в смежную комнату, навстречу ему поднялся немолодой араб в куфии и бурнусе, традиционной бедуинской одежде. Король, хотя и заботился о своем достоинстве, все же посчитал нужным поприветствовать гостя из-за океана немного теплее, чем даже кое-кого из своей ближайшей родни. – Рад приветствовать вас в своем доме, дорогой друг.
Американец отвесил аравийскому королю легкий поклон, а затем они на европейский манер пожали друг другу руки. Король Абдалла мог вести себя по-разному с разными гостями, помня не только обычаи предков, но и других народов. И с представителем самого могущественного своего союзника, Соединенных Штатов Америки, король, несмотря на свою гордость, старался держаться по-дружески, пытаясь расположить к себе влиятельного гостя из далеких краев.
– Прошу, присаживайтесь, мой друг, – король указал Крамеру на стул с высокой резной спинкой. – Что же привело вас в мой дом?
Они встретились один на один – в покоях не было больше никого, вся прислуга и охрана остались снаружи. В прочем, Крамер не был уверен, что здесь нет хорошо замаскированных "жучков", но все же предпочел довериться своему собеседнику.
– Я здесь по воле и от имени президента Соединенных Штатов, – Крамер отлично понимал, что арабскому королю ясны причины, что привели его сюда, но тот хочет все услышать из первых уст. Это была одна из тех черт, которые особенно не нравились Николасу. Арабы никогда не говорили прямо с теми, кого не считали по-настоящему близкими друзьями или кровными родственниками. Кто-то называл это особенностями восточной дипломатии, но для Николаса эта была обычная дикарская изворотливость.
– Прошу, говорите без всякого стеснения, – король скупо улыбнулся. По его непроницаемому лицу невозможно было понять истинное отношение этого человека к своему собеседнику и его потаенные мысли. И это тоже сильно раздражало американца, привыкшего быстро раскусывать людей.
– Что ж, можно и так, – кивнул Николас. – Моего президента сильно беспокоит то, что ваша страна не так давно поддержала Иран, вновь, как в семьдесят четвертом году, угрожая западному миру нефтяным эмбарго. Это вызвало самое серьезное беспокойство в кабинетах власти, причем не только в Вашингтоне. Многие наши европейские союзники, опасаясь, что вы приведете свои угрозы в действие, спровоцированные хитрым ходом Тегерана, обратились именно к президенту США с просьбой разрешить возникшие сложности. И сейчас я представляю президента Мердока, будучи наделен им самыми широкими полномочиями для переговоров с вами, ваше величество.
– Да, мне понятна причина вашего визита, кивнул, точно соглашаясь, король Абдалла. – Но вот намерения ваши, господин Крамер, по-прежнему тайна для меня.
– Я намерен просить вас отказаться от своих намерений в отношении нас, Соединенных Штатов, и Ирана, – взглянув в глаза королю, твердо произнес Крамер. – Ваши заявления, даже только заявления – американец повысил голос, выделяя последние слова – представляют угрозу национальной безопасности моей страны. А на подобные угрозы мы привыкли реагировать быстро, жестко и решительно. Мы всегда считали Саудовскую Аравию нашим самым преданным союзником в этом регионе, как в деле борьбы с терроризмом, так и во многих других вопросах. И нам не нравится, ваше величество, что вы опустились до шантажа.
– Я лишь беспокоюсь о сохранении стабильности и мира, и так ставшего невероятно хрупким, на рубежах моей страны, – пожал плечами саудовский владыка. – И вы не можете не понимать этого.
Король смог сдержать свою ярость, когда Крамер произнес слово "шантаж", но, видит Аллах, это далось ему нелегко. Тем не менее правила дипломатии требовали быть вежливым даже с этим неверным псом, за которым, как-никак, стояла мощнейшая держава планеты, и об этом забывать было нельзя.
![Ант Скаландис - Спроси у Ясеня [= Причастных убивают дважды]](/uploads/posts/books/247818/247818.jpg)
