Лев Гурский - Убить президента
У ЭТОГО никаких границ не было. Он и победил меня три месяца назад, потому что не стеснялся. Никого и ни в чем. И теперь, выходит, я сам виноват. Выкупил Аньку и внуков, но какой дорогой ценой! Поверил, что ему просто нужно мое унижение на глазах у всех. Как же. Моя старая шкура ему нужна. Моя седая голова ему нужна – чтобы насадить на кол: я, мол, поймал злодея. Глядите, люди добрые! Вы меня выбрали, а ОН задумал меня извести. Глупо до отвращения, но ведь кто-то поверит. Верили же во врагов народа, и в то, что первые лица в стране оказывались шпионами, – тоже верили. Слопают и это. Кто-то поморщится, но сожрет. На Западе, естественно, не поверят, но, в конце концов, сделают вид. Одного не пойму: зачем ОН сотворил это накануне саммита? Неужели не мог подождать? Или нарочно – считает всю семерку круглыми идиотами? Сразу ведь, пожалуй, застесняются они такого вранья и кредитов не дадут. Или… Или чихал он на кредиты?… Тогда он просто безумец. Господи, да предупреждали ведь меня, что он псих. Что у него чего-то там с наследственностью… А я посмеялся, да. Сказал моим умникам, что если он псих, так и выберут его одни ненормальные. Было очень весело. Последний раз мы так веселились три года назад, когда выбирали Думу. Уже тогда вся компания этого деятеля скверно попахивала. Очень-очень скверно пахла…
Тут я понял, что в нашей машине действительно пахнуть стало как в свинарнике или в нечищеном коровнике. Как будто где-то в воздухе перед нашими носами кто-то подвесил огромную невидимую коровью лепешку.
– Кончай пердеть! – заорал на моего соседа охранник.
Писатель с дебильным имечком Фердинанд протестующе замахал рукой – и тут вдруг у него из кармана повалил густой омерзительный дым. Казалось, что невидимую коровью лепешку еще и подожгли. Запах стал невыносимым. В какую-то секунду я подумал, что сейчас умру от вони.
Я гаркнул что есть мочи:
– Все из машины! Быстро! Угорим к такой-то матери!
Голос меня не подвел. Шофер дернулся, как будто его ударили кулаком по спине, и резко двинул по тормозам. Штатский обалдуй копошился по правую руку, не решаясь открыть дверь.
Пришлось крикнуть ему в самое ухо:
– Ну!!!
Крик – мое стратегическое оружие. Может, я использовал его и не в полную силу, но хватило и этого. Штатский схватился за голову. По-моему, у него лопнула барабанная перепонка. Крик плюс удушливая вонь сделали свое дело. Второй охранник с бессмысленными глазами распахнул дверцу, и мы стали вываливаться оттуда на воздух. Первым наружу вылетел охранник, но на ногах не удержался. Писатель-придурок в дымящемся пиджаке упал на четвереньки, вскочил и резко побежал куда-то в сторону, продолжая дымить, вонять и кашлять в одно и то же время.
– Пиджак сними, писатель! – крикнул я ему вслед.
Фердинанд услышал, стянул свой разноцветный пиджак, бросил его через плечо и припустил дальше. Дымный пиджак накрыл того охранника, который успел вылезти. Рыжая вонь расходилась кругами, и я почувствовал, что теряю сознание. Мне померещилось, что какой-то милиционер без фуражки и бородач с совершенно разбойничьим лицом хватают меня и куда-то тащат. Сопротивляться не было сил…
В себя я пришел уже в какой-то машине. Машина куда-то ехала. Я занимал треть заднего сиденья. С одной стороны сидела какая-то женщина и неумело обмахивала мое лицо ридикюлем. С другой стороны расположился мужчина с кинокамерой, который что-то снимал за окном.
– Что это было? – спросил я слабым голосом. С переднего сиденья ко мне повернулась разбойничья борода.
Борода весело хмыкнула:
– Жадность фраера сгубила! В том смысле, что выручила…
Милиционер, сидящий за рулем, сказал нетерпеливо:
– Дядя Саша, скажи нормально. Человек и так чуть живой.
Тот, которого назвали Дядей Сашей, великодушно объяснил:
– Кто-то из пассажиров пожадничал. Купил себе просроченный баллончик, да еще румынского производства. Они в три раза дешевле немецких, зато и корпус у них – чепуха на постном масле. А уж про то, каким дерьмом они его наполняют, сами можете убедиться. Причем, выдают это за нервно-паралитическую смесь…
Я принюхался. От моего костюма еще попахивало, но еле-еле. Какая-то добрая душа щедро вылила на меня флакончик приторных духов. Духи были явно не французские, но запах они надежно перешибали. И на том, как говорится, спасибо.
– Это писателя Фердинанда баллончик, – объявил я. – Моего товарища по несчастью. По-моему, он его просто неосторожно раздавил.
– Я же говорю, – произнес бородач. – Корпус у них чуть ли не бумажный. Экономию наводят, черти. Молодец, Фердинанд.
В салоне наступило молчание. Машина ехала как будто по центру Москвы, но все больше маленькими улочками и переулками.
– Пора познакомиться, – сказала моя соседка. – Моя фамилия Старосельская, лидер партии Демократический Альянс. С сегодняшнего дня, вероятно, партии запрещенной… Вы, кстати, можете не представляться, – любезно прибавила она, – вас тут все знают. Многие даже за вас голосовали…
– Спасибо, – проговорил я искренне. – Я про вас, кажется, слышал… Это не ваши останавливали танковую колонну в 91-м?
Лидер партии Демократический Альянс потупилась. Кажется, о том августе было приятно вспомнить и мне, и ей.
– Ну, не то чтобы останавливала… – протянула она.
– Но танки просто взяли и притормозили, – закончил за нее мой сосед с кинокамерой. Лицо его мне показалось очень знакомым.
– Полковников, – назвал себя он. – Аркадий Полковников. Может, вам попадалась на ТВ передача «Лицом к лицу»?
– Еще бы, – улыбнувшись, ответил я. – Я все ждал, когда вы меня позовете? Так и не дождался.
– Я не виноват, – возразил Полковников серьезно. – К вам было не пробиться. Раньше вас охраняли…
– А потом – караулили, – продолжил я. – Знаете, такая дачка в Завидово и много-много вооруженных людей. И все меня очень не любили.
Бородач опять повернулся к нам со своего сиденья.
– Филиков моя фамилия, – церемонно представился он. – Александр Вячеславович. Фискал.
– Капитан Максим Лаптев, – подал голос водитель в милицейской рубашке. – Коллега Дяди Саши.
– Это что же, – медленно поинтересовался я. – Вы ко мне приставлены Лубянкой или как?
– Скорее всего «или как», – подумав, сказал капитан Лаптев. – Тут вообще все очень странно… Если хотите, я вам сейчас все расскажу.
– Лучше дай я, – перебил Дядя Саша. – Ты у нас по-простому не умеешь, тебе бы все с психологией.
– Давай, расскажи по-простому, – согласился капитан.
– Ага, – важно кивнул бородатый Филиков. – Тогда с самого начала. Захожу я вчера в сортир на «Профсоюзной» и вдруг вижу…
Taken: , 1Глава 69
ПРЕЗИДЕНТ
Это был хороший план… Да что там хороший – это был самый лучший план! Самый гениальный, самый тонкий, самый остроумный, какие умею придумывать только один я и никто другой.
Представьте себе покушение на священную особу Президента. Через пару-тройку месяцев после избрания, когда народ еще не остыл от обещаний, но уже простил цены на сахар и временно отложенный поход на Восток. Представьте себе террористку, один только вид которой у народа вызовет законную ненависть: в очках да еще и толстая – значит, много жрет. Теперь представьте себе компанию заговорщиков – бывший президент страны, ослепленный местью к сопернику, скандальный писака, к тому же гражданин Франции, да еще и украинский посол в Москве, ослепленный… предположим, проблемами Донбасса или чем еще хохлы могут быть ослеплены? Допустим, салом или горилкой. К тому же дама с пистолетом – это всегда очень смешно, а еще смешнее – писатель-порнограф в компании с бывшим президентом. Высочайший уровень издевки, такое только мне в голову придет. Здесь кругом сплошные плюсы. Эта… как еще там?… Новосельская так много во всеуслышание объявляла – еще до выборов – на меня покушение, что после выборов ее совсем просто было поймать на слабо. Дескать, ты все пела? Это дело. Так поди ж ты, постреляй… Вдобавок у этой недоделанной Фанни Каплан была еще и своя партия из трех с половиной человек, под названием Демократический Альянс. При желании наши славные органы смогли бы записать в эту партию тысячу, сто тысяч, миллион членов… Только свистни – и вся тундра будет заполнена Демократическим Альянсом, благо название подходящее.
Словом, идея была гениальная, потому что простая. Французское гражданство моего бывшего друга Фердинанда вообще было достаточным поводом, чтобы заявить об интригах Запада. Помимо того, Фердик еще и пользовался известностью как голубой, а наш простой народ известно как к педикам относится… Ну и, наконец, хохлы. По сигналу номер раз возмущенные народные массы вполне могли бы немного погромить особняк украинского посольства. Тут очень уместно было бы небольшое введение чрезвычайного положения ввиду чрезвычайных обстоятельств и покушения на священную особу. Ввести ненадолго, годика на три. И в это же самое время…
