Роберт Ладлэм - Рукопись Ченселора
– Если полиция поищет,-продолжал Питер, не обращая внимания на слова О'Брайена, – то найдет стреляные гильзы на газоне перед домом, отверстия от пуль в стенах и деревянных панелях, а также в мебели. Верхняя часть кухонной двери разбита. Кроме того, перерезан телефонный кабель. Агент ФБР пристально посмотрел на Ченселора:
– О чем вы, черт возьми, говорите?
– Это была засада.
– Велась стрельба в жилом квартале?
– Они пользовались глушителями, и никто ничего не слышал. Иногда они делали паузы – очевидно, выжидали, пока проедут машины. Поэтому мне и пришла в голову мысль о пожаре – пламя кто-нибудь да заметил бы.
– А потом вы скрылись?
– Да, скрылся и теперь жалею об этом.
– Почему же вы бежали? Питер задумался:
– Очень растерялся и испугался…
– А кто был с вами?
– Из-за этого я и не дождался прибытия полиции… – Ченселор сделал паузу, заметив вопрос, застывший в глазах агента. По сотне причин он уже не мог умолчать о Филлис. И потом, она сама писала, что, каковы бы ни были ее проступки, они не столь тяжелы, чтобы платить за них жизнью.– Ее зовут Филлис, Филлис Максвелл.
– Журналистка?
– Она скрылась первой. Я попытался разыскать ее, но не смог. – Вы сказали, что все это произошло совсем недавно. Так где же она сейчас? Вы знаете?
– Да. Она куда-то летит самолетом.-Питер сунул руку в карман, достал письмо Филлис и, понимая, что сделать это необходимо, нехотя протянул его О'Брайену. Пока агент читал письмо, Ченселор, наблюдая за ним, заметил, что произошло что-то неладное. На какое-то мгновение лицо О'Брайена побледнело, потом он оторвал взгляд от письма и уставился на Питера. То, что выражал этот взгляд, было хорошо знакомо Ченселору, непонятно было только одно: почему так реагировал на письмо этот человек? Ведь в его взгляде сквозил страх. Кончив читать, О'Брайен положил письмо текстом вниз, взял блокнот, лежавший на столе, открыл его и протянул руку к телефону. Нажав клавишу, он набрал нужный номер;
– Говорят из ФБР, один из ночных дежурных, код "Воробей-75". В доме на 35– й улице, у пересечения с Висконсин-авеню, произошел пожар. Кто-нибудь из ваших там есть? Можете соединить меня со старшим? Спасибо.-О'Брайен взглянул на Питера и отрывисто проговорил:– Садитесь!-И слово это прозвучало как приказ. Ченселор повиновался, смутно осознавая, что, несмотря на повелительный тон О'Брайена, тот странный страх, который он прежде уловил в его взгляде, теперь сквозил в голосе агента.
– Сержант, говорят из ФБР.– О'Брайен переложил трубку в правую руку, и Питер с удивлением заметил, что левая ладонь у агента сильно вспотела.-О моих полномочиях вам известно. Мне бы хотелось задать вам пару вопросов. Можете ли вы сказать мне, как начался пожар? Обнаружены ли следы перестрелки? Патронные гильзы около дома и пулевые отверстия внутри? О'Брайен слушал, и взгляд его, устремленный на стол, казался и блуждающим, и сосредоточенным одновременно. Ченселор, как завороженный, наблюдал за ним. Вот на лбу агента выступили капельки пота. Вот он затаил дыхание, непроизвольно поднял левую руку и вытер пот. Когда же наконец он заговорил, его слова можно было различить с огромным трудом:
– Спасибо, сержант. Нет, это не наше дело. Нам ничего не известно. Мы просто расследуем анонимный,, сигнал. Нас это не касается.– О'Брайен повесил трубку. Он был глубоко взволнован, в глазах его появилась печаль.– Насколько мне удалось выяснить,– сказал он,– это был поджог. Найдены остатки ткани, смоченной керосином. На газоне обнаружены стреляные гильзы, оконные стекла разбиты пулями. Возможно, они застряли в стенах и в мебели, вернее, в том, что осталось от нее. Все будет направлено в лабораторию. Питер подвинулся поближе к столу. Что-то ему не нравилось.
– Почему вы сказали сержанту, что вам ничего не известно?
– Потому что сначала я хочу выслушать вас,– ответил после небольшой паузы О'Брайен.– Вы сказали, что дело касается ФБР, упомянули, что Гувер якобы был убит. Я профессионал, и для меня этого вполне достаточно. Теперь я хочу услышать ваш подробный рассказ. Поговорить же с полицейским я всегда успею. О'Брайен давал объяснения ровным, спокойным тоном, а Ченселор думал: "В его словах что-то кроется". Насколько он знал ФБР, оно всегда стремилось избежать конфуза, любой ценой защитить свою репутацию. Ченселор вспомнил слова Филлис Максвелл: "ФБР защитит его память… Наследники не позволят очернить своего идола. Они боятся цепной реакции, которая наверняка смела бы их. У них есть основания для таких опасений". "Да,– размышлял Ченселор,– О'Брайен действует в соответствии с этими словами Филлис. Ему будет тяжелее других, потому что он первым узнает невероятную новость. Что-то прогнило в бюро, и агенту О'Брайену предстоит сообщить об этом своим начальникам. Понять его можно: тех, кто сообщает о разразившейся катастрофе, часто и привлекают к ответственности. Считается, что именно они могут стать переносчиками заразы. Нет ничего удивительного в том, что его бросило в пот…" Однако то, что произошло потом, опрокинуло все предположения Питера.
– Вернемся к началу,-заговорил он.-Четыре-пять месяцев назад я жил на Западном побережье, в Малибу. Как-то в полдень я обратил внимание на мужчину, который с пляжа рассматривал мой дом. Я вышел и спросил его, в чем дело. Оказалось, что его фамилия Лонгворт и он знает меня. О'Брайен резко подался вперед, глядя в глаза Питера. Его губы прошептали имя, но совсем тихо:
– Лонгворт…
– Да, Лонгворт. Значит, вам известно, кто это?
– Продолжайте,-опять шепотом произнес агент. Питер понимал, почему от одного имени Лонгворта О'Брайен впал в шоковое состояние. Алан Лонгворт предал Гувера, ушел из ФБР. Об этом как-то узнали. Но Гувер умер, а предавший его человек находился далеко-далеко. О позорном пятне на время забыли. И вот теперь старшему агенту О'Брайену предстояло доложить своему начальству, что Лонгворт объявился. Ченселору почему-то стало жаль агента.
– Лонгворт сказал, что ему хотелось бы поговорить со мной, поскольку он читал мои книги. Ему было что рассказать, к тому же он считал, что именно я на основе представленных им фактов должен написать книгу. Я возразил, что не ищу никакого фактического материала. Тогда он сделал сенсационное заявление о смерти Гувера, связав ее с какими-то пропавшими досье. Он сказал, что я могу проверить, кто он такой. У меня такая возможность действительно есть, и он знал об этом. Понимаю, что рискую показаться глупцом, но я попался на удочку. Бог свидетель, я не поверил услышанному. Гувер был старым человеком, к тому же давно страдал болезнью сердца. Однако идея уже завладела мной, а тот факт, что Лонгворт не пожалел усилий, чтобы… О'Брайен вскочил со стула и впился в Питера горящими глазами:
– Лонгворт… Досье… Кто прислал вас ко мне? Кто вы? Что вам от меня нужно?
– Не понимаю.
– И вы рассчитываете, что я поверю вам? Вы, совершенно незнакомый мне человек, являетесь сюда и рассказываете такие вещи. Ради всего святого, что вы хотите? Что вам еще нужно от меня?
– Не понимаю, о чем вы говорите,-удивленно произнес Ченселор.– Я никогда не видел вас раньше.
– Сэлтер, Крепс… Ну, говорите же! Сэлтер и Крепс они там тоже были?
– Кто такие Сэлтер и Крепе? И где они должны быть? О'Брайен отвернулся. Дышал он прерывисто:
– Вы знаете, где они должны быть и чьи это псевдонимы. А Лонгворт был на Гавайях.
– Он живет на Мауи,-согласился Питер.-Таким образом были оплачены его услуги. А два других имени мне не известны. О них он не упоминал. Они работали с Лонгвортом? О'Брайен стоял неподвижно. Потом он медленно повернулся к Ченселору, глаза его сузились.
– Работали с Лонгвортом? – переспросил он почти шепотом.– Что вы имеете в виду?
– Только то, что сказал. Лонгворт был переведен из центрального аппарата. По легенде, он выполнял задание госдепартамента, но это была ложь, прикрытие. Это мне удалось выяснить. Старший агент по-прежнему молча разглядывал Ченселора. Его зрачки расширились от страха.
– Вы действительно ни при чем.
– Что?
– Вы пришли по собственной воле, и совесть ваша чиста.
– Что вы хотите этим сказать?
– Вас никто не подсылал, иначе вы не стали бы рассказывать мне всего этого. Тогда это было бы безумием. Такое прикрытие-и вдруг ложное. Я имею в виду госдепартамент… О боже! – О'Брайен был похож на человека, который сознает, что находится в трансе, но не способен стряхнуть с себя это состояние. Он схватился за стол и закрыл глаза. Питеру стало как-то не по себе.
– Может, ни отведете меня к кому-нибудь другому?
– Нет, подождите минутку, прошу вас.
– С меня хватит.– Питер поднялся было со стула.– Вы же сказали, что это не ваше дело. Я хочу побеседовать с другим ночным дежурным.
– Других нет.
– Но по телефону вы говорили…
– Я помню, что говорил. Однако и вы попытайтесь понять меня. Вы должны рассказать все, что знаете… во всех подробностях. "Никогда! – решил Питер.– Ни за что не упомяну Элисон: ее это не должно касаться". Он вообще не был уверен, что хочет разговаривать с человеком, которым по непонятным причинам овладело странное волнение. – Я хочу, чтобы меня выслушал кто-нибудь другой,– продолжал настаивать Ченселор. Стараясь вывести себя из состояния транса, О'Брайен несколько раз закрыл и открыл глаза. Потом он быстро прошел к полке, висевшей на противоположной стене кабинета, вытащил кассетный магнитофон и, возвратившись к столу, сел и подвинул ящик. В руках у него появилась небольшая пластмассовая коробочка с кассетой.
