Виктор Корнеев - Тайны йога-центра
Подъем кончился, и дорожка, обогнув большую клумбу в виде абстрактной, в форме каких-то геометрических фигур, скульптуры с фонтаном посредине, привела его к фронтону главного входа в гостиницу. Хотя Агарвал и не ожидал увидеть такую же оживленную толпу людей, входивших и выходивших из дверей гостиницы, как пять лет назад, но все же его поразило почти полное безлюдье, царившее здесь. Он остановил машину прямо у входа, вышел из машины, и только тогда из дверей гостиницы, натягивая на ходу форменную довольно помятую тужурку, к его машине поспешил привратник с огромными блестящими, как смола, усами.
— Добро пожаловать, господин-сааб, — улыбаясь и кланяясь, обратился он к Агарвалу.
Тот небрежным жестом, над которым он тут же про себя улыбнулся, отдал привратнику ключи от машины, ни слова не говоря, кивнул на дорожную сумку на заднем сиденье и направился к дверям гостиницы.
— Эй, Саду, быстро иди сюда! — услышал он раскатистый голос привратника, и откуда-то сбоку выскочил молодой слуга в такой же, как у привратника, голубой униформе, взял ключи, открыл заднюю дверцу машины, вытащил оттуда сумку, затем сел за руль и отогнал машину на стоянку.
Внутри, в вестибюле гостиницы, тоже почти никого не было. Лишь уборщик ленивыми движениями перебрасывал большую тряпку с места на место по выложенному большими плитами светлого мрамора полу.
Несмотря на то что Анандпур был почти 500 лет, вплоть до начала века, столицей страны, но особыми, дошедшими до нас историческими достопримечательностями не отличался. Он стоял далеко в стороне от оживленных туристических маршрутов и постепенно превратился в заштатный пыльный городишко. Правда, лет 10 назад поблизости от города основал свою колонию очередной «живой бог» по имени Кошик, чем-то похожий на Джай-бабу, такой же лохматый и также ходивший всегда, даже холодной зимой, босиком. О нем тогда широко распространилась слава, как о волшебном исцелителе всяческих болезней, при этом каким-то образом ему удалось пролезть на страницы западных иллюстрированных журналов, и в Анандпур потянулись богатые люди, в первую очередь из-за океана. Вероятно, Кошик, как и некоторые другие появившиеся в начале 70-х годов в странах Востока многочисленные «живые боги», владел искусством массового гипноза, мог в какой-то степени снимать психическое напряжение у людей и тем самым «излечивать» их от некоторых недугов. Случаи такого «чудесного исцеления», а их были единицы, рекламировались всеми средствами.
Слава Кошика день ото дня росла, а с ней росло и богатство. На деньги богатых европейцев и американцев был срочно переоборудован для приема современных лайнеров местный аэродром, построен «Империал». Затем и один прекрасный безоблачный ноябрьский день Кошик получил, как он впоследствии объяснял западным журналистам, «знак свыше», снялся со своими ближайшими приближенными и на двух зафрахтованных им горбатых «Боингах» взлетел, распугав стаи ворон, с местного аэродрома, с тем чтобы нежданно-негаданно приземлиться через сутки в одном из прибрежных штатов за океаном, где, как оказалось, им было загодя куплено заброшенное ранчо и несколько гектаров бесплодной земли.
С тех пор значение Анандпура на туристической карте страны резко упало. На бетонных плитах взлетно-посадочной полосы местного аэропорта поселилось стадо бесхозных коров и буйволов. Лишь утром в ожидании единственного рейса из столицы, выполняемого потрепанным «Фоккером» национальной авиакомпании, несколько охранников безуспешно сгоняли их бамбуковыми палками к дальнему углу.
Гостиница «Империал», проданная Кошиком, как говорили, в спешке за ничтожную сумму, перешла в руки местного миллионера — владельца плантаций сахарного тростника и перегонных заводов, разбогатевшего на поставках армии и полиции входившего в офицерский паек рома. Реклама этой продукции теперь щедро украшала вестибюль гостиницы, а каждый из проживающих в ней получал «на память» при отъезде стограммовую сувенирную бутылочку рома.
Правда, в последние годы гостиница почти всегда, даже зимой, в разгар туристского сезона, пустовала, и в ее номерах обосновались представительства различных компаний, банков, страховых контор. Пользовался популярностью только ресторан. По вечерам здесь было «шоу». Смазливая девица уже не первой молодости изображала в сопровождении небольшого оркестра что-то наподобие восточного «танца живота», чем неизменно вызывала шумные аплодисменты и смачные реплики заполнявших ресторанный зал местных нуворишей и заезжих коммерсантов. Затем ближе к полуночи центр веселья в гостинице перемещался на самый верх, в кафе-дискотеку «Колеса», где, заплатив «входные» 20 анн, «золотая» молодежь Анандпура почти до утра танцевала под визгливые выкрики диск-жокея и оглушительную музыку.
— Будьте добры, мне нужен хороший номер всего на день — до завтрашнего вечера, — насколько мог небрежно бросил Агарвал дежурному администратору, который, погасив улыбку, уже с озабоченным видом начал медленно листать книгу размещения постояльцев. Затем, вздохнув с облегчением и вновь расплывшись в уничижительной улыбке, администратор сказал:
— Вам повезло, сааб, — знаете, в это время у нас очень трудно найти свободный номер. Вот и сейчас почти все номера или заняты, или забронированы, но мне все же удалось найти для вас хорошие апартаменты — номер люкс.
Агарвал про себя рассмеялся той небольшой хитрости, к которой прибег администратор, а вслух произнес:
— Мне нужен обычный, но хороший номер. Если у вас такого не найдется, придется поехать в другую гостиницу.
Администратор вновь, теперь уже быстро, полистал книгу, закрыл ее и, опять широко улыбнувшись, сказал:
— Я же говорил, сааб, что вам очень везет. У нас только что освободился обычный номер, который, как я думаю, вам очень даже подойдет.
— И сколько он стоит в сутки? — поинтересовался Агарвал.
— Как обычно, сто анн в день, — ответил администратор.
— Включая завтрак? — твердым голосом спросил Агарвал.
— Нет, — начал администратор, но, заметив недовольное выражение на лице Агарвала, без особого энтузиазма продолжил: — Но для вас мы сделаем на этот раз исключение. Так что считайте, завтракаете бесплатно.
Оба — и Агарвал, и администратор — были довольны. Агарвал тем, что не дал себя слишком надуть, администратор тем, что получил на 20 анн больше, чем обычно.
Номер оказался действительно неплохим: пол от стены до стены застелен толстым, лишь слегка потертым в середине ковром, на столике — портативный телевизор, а в углу — даже небольшой холодильник. Агарвал посмотрел на часы. Было ровно два часа, и он включил телевизор — в это время обычно передавали дневной выпуск последних известий. Новостей в мире, которые, как всегда, шли в начале выпуска, набралось минуты на две, затем пошли официальные сообщения. Сообщалось о визите в страну вице-президента «Кэпитал корпорейшн», его встрече в министерстве промышленности, о беспорядках в столице и в различных районах страны, о продолжающейся стачке рабочих на заводе корпорации «Биохим (Азия)».
Телевидение в стране, равно как и радио, контролировалось правительством и было постоянным объектом саркастических статей и карикатур в оппозиционной печати. Денег, выделяемых на подготовку телевизионных программ, хватало лишь на закупку посредственных местных и иностранных кинофильмов как минимум десятилетней давности и приглашение певцов, давно уже не пользовавшихся успехом у публики. Поэтому телевизионные программы в основном состояли из официальных новостей, различного рода патриотических передач — встреч с ветеранами Национальной партии, концертов бойскаутов, певших высокими детскими голосами песни времен борьбы за независимость, а также многочасовых репортажей с крикетных матчей и турниров национальной борьбы. Именно поэтому наибольшее количество телезрителей привлекала сначала еженедельная, а затем транслируемая через день программа «Йога для всех», или, как ее окрестили газетчики, «Джай-баба шоу». Специально для ее постановки приехал известный американский телевизионный режиссер, и программа действительно выгодно отличалась от всех других, привлекала своей необычностью и профессионализмом. Вначале, после красочного вступительного ролика, на экране появлялись очаровательные девушки — ассистентки Джай-бабы, одетые каждый раз в новые наряды, которые минут пять по очереди читали письма телезрителей, а затем в студию, беспрерывно улыбаясь и кланяясь телезрителям, входил Джай-баба. После краткой вступительной цитаты на санскрите из Вед, которую он произносил нараспев своим приятным баритоном, «живой бог» отвечал на самые, по его мнению, интересные вопросы телезрителей. Вот и сейчас после новостей заиграла мелодичная музыка, и на экране появилась заставка программы «Йога для всех». У Агарвала не было времени смотреть эту передачу, он выключил телевизор, умылся, переодел рубашку и спустился вниз в ресторан.
