Николай Лузан - «Чистое поле». Миссия невыполнима
— Надеюсь, — обронил Васильев и обратился к Голубеву: — Теперь, ты, Слава. Продумай, как организовать блокирование диверсантов, где, на каких направлениях и какие силы сосредоточить. Здесь я тебе не советчик.
— Обеспечим, Василич! — заверил Голубев.
Хорошо, приступай! — Васильев отпустил его и снова обратился к Ковалеву и спецназовцам: — Ребята, к вам просьба: действовать с толком и расстановкой. Жизнь у каждого одна и другой не будет. Ваше дело разведка, и не более того. Ясно?
— Так точно! — подтвердил Ковалев.
Через несколько минут Павел, Вадим и Виктор, переоблачившись в рыбаков, скрылись в лесу. Спустившись к озеру, от него они двинулись к хутору и перед домом Пацана разошлись. Виктор занял позицию у окон, выходивших на улицу, а Павел с Вадимом зашли во двор. Осмотревшись, они ничего подозрительного не заметили, но какая-то особенная тишина, царившая в доме и дворе, будила в душе тревогу. Павел сбросил с плеча сеть, удочки, поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Ему никто не ответил. Подождав немного, он окликнул:
— Петр Тимофеевич, принимай гостей!
В ответ где-то на втором этаже под порывом ветра громыхнула створка окна. Павел толкнул дверь; она легко подалась, и, опустив руку в карман куртки, нащупал пистолет. За ним, прикрывая спину, шел Вадим. В столовой, на кухне, в кладовой они никого не обнаружили, поднялись на второй этаж и заглянули в спальни. О присутствии хозяина Павлу напомнили знакомая в крупную клетку рубашка, висевшая на спинке стула, и связка ключей на прикроватной тумбочке.
Вадим тоже обратил внимание на эти детали и отметил:
— Странно, ключи валяются, а хозяин не шевелится?
— Да, подозрительно, — согласился Павел и вышел во двор.
Там к нему и Вадиму присоединился Виктор, их взгляды сошлись на флигеле. В сгустившихся сумерках трудно было определить — открыт он или на запоре. Пока Павел решал, что делать, Вадим начал действовать. Подхватив лестницу, он понес ее к флигелю.
— Стой! Куда? — остановил его Павел.
— Паша, настоящие герои всегда идут в обход, — бросил в ответ Вадим.
— Я с тобой.
— Нет, хватит нас с Витей! Спустимся к этим чертям, как архангелы с небес.
— Их же шестеро?
— Паша, ты опер, а мы спецназ! Ты свое дело сделал — вывел на цель, а дальше наша работа. Займи позицию за машиной и держи под прицелом выход! — решительно отрезал Вадим и, приставив лестницу к стене, взобрался на крышу флигеля. За ним последовал Виктор.
Ковалев, спрятавшись за джип, положил пистолет на землю, достал из рюкзака автомат, передернул затвор, направил ствол на вход во флигель и нетерпеливыми взглядами постреливал на крышу. С Вадимом и Виктором происходило удивительное превращение. Неспешные в движениях и казавшиеся увальнями, сейчас они напоминали собой больших кошек. Казалось, под их ногами не металлическая крыша, а ковер, а ее крутизна и замысловатые изломы не были для них препятствием. Первым добрался до чердачного окна Вадим и исчез в темном провале. Через мгновение за ним последовал Виктор.
Павел напрягся и, затаив дыхание, ловил каждый звук, от волнения не заметил, как палец лег на спусковой крючок автомата, и едва не нажал.
«Не мандражь, Паша!» — одернул он себя и принялся мысленно считать. На счете 37 из флигеля показались Вадим с Виктором. «Слава богу, — с облегчением вздохнул Павел, а через мгновение его бросило в жар. — Почему без Пацана?! Где диверсанты?! Неужели…»
— Поздно, Паша. Сделали ноги, гады! — подтвердил его самые худшие опасения Вадим.
— Ушли? — потерянно повторил Павел.
— И, похоже, недавно, — отметил Виктор.
— Этого не может быть! С них же глаз не спускали?! Как же так? — не укладывалось в голове Ковалева, и он сник.
— Паша, там остался Пацан, — пряча глаза, глухо обронил Вадим.
— Что-о?! Как Пацан? — встрепенулся Ковалев.
— Свидетеля убрали! Настоящее зверье! — констатировал Виктор.
— Паша, ему мы уже не поможем, надо действовать! — торопил Вадим.
— Да, да, — повторял Ковалев, лихорадочно зашарил по карманам, нашел телефон и потухшим голосом доложил: — Товарищ полковник, пусто. Диверсанты ушли. Пацан убит.
Васильев оцепенел и через мгновение, забыв об осторожности, ринулся на хутор. То, что он увидел во флигеле, повергло в уныние — диверсанты опередили его. Какой будет их следующий ход, ему оставалось лишь строить догадки. Но времени на это уже не оставалось; диверсанты слишком близко подобрались к объекту Х, теперь была дорога каждая минута. Собравшись с духом, Васильев доложил Аниченко о чрезвычайном происшествии на Грушевом. Тот за время доклада не проронил ни слова, они уже не имели смысла, ситуация требовала немедленных действий.
— Василий Григорьевич, готовь записку по ВЧ на имя Градова! Изложить все без лакировки, как есть! Я к командованию! Надо поднимать всех на ноги и готовиться к удару «Ястребов»! — распорядился Аниченко и покинул командный пункт.
Писаренко не стал ждать возвращения Васильева, по телефону уточнил детали происшествия на Грушевом, подготовил докладную записку и, согласовав ее с Аниченко, зачитал дежурному Департамента военной контрразведки.
ЗАПИСКА ПО ВЧ
Совершенно секретно
Только лично.
Руководителю ДВКР ФСБ России
генерал-полковнику Г. Градову
г. Москва
О ходе операции «Охота на «Ястребов»
7.08.2008 года в 16.00 по установленному каналу связи не вышел на контакт перевербованный нами агент Специальной службы внешней разведки Грузии Земеля — П. Пацан, внедренный в группу диверсантов «Ястребы», возглавляемую неким Важей, другими установочными данными не располагаем.
В ходе оперативной установки, проведенной по месту жительства Пацана (станица Ахтырская Абинского района Краснодарского края), а также на даче, находящейся на хуторе Грушевом того же района, диверсанты не обнаружены. При осмотре подсобных помещений в летнем флигеле найден труп П. Пацана со следами насильственной смерти.
В связи с этим основные силы оперативно-боевых групп сосредоточены на участках, где наиболее вероятен прорыв диверсантов на объект Х.
С командованием согласованы дополнительные мероприятия, направленные на усиление противодиверсионной защиты спецустановок, командного пункта и систем энергообеспечения объекта.
Начальник УФСБ РФ по Северо-Кавказскому военному округу
генерал-майор В. Аниченко
7.08.2008 г.
22.31. вр. м.
Глава 14
В 22.55 докладная записка Аниченко поступила к Градову. Прочитав ее, он бросил испепеляющий взгляд на телефон ВЧ-связи, но не поднял трубку. Его душил гнев — все усилия, потраченные на операцию «Охота на «Ястребов», пошли насмарку. Капкан для диверсантов, который в нужное время должен был захлопнуться, оказался пуст. Они, оставив после себя труп Петра Пацана, непостижимым образом выскользнули из него. Градов отшвырнул докладную и в сердцах грохнул кулаком по столу.
Генералы Зайченко и Сердюк поежились и не решались оторвать взглядов от пола. Таким, как сегодня, они еще не видели Градова. Его лицо исказила судорога, в глазах полыхнул яростный огонь, а пальцы сжимались в кулаки. Угроза, которую диверсанты представляли для объекта Х, стала более чем реальна. Несмотря на его мощную защиту, Градов не был до конца уверен, что она и меры, принимаемые Аниченко, будут достаточны, чтобы остановить их. От коварного Важи можно было ожидать чего угодно — он в своих действиях не повторялся.
Зайченко и Сердюк, хорошо зная Градова, молчали и не лезли с вопросами и советами. В такие мгновения — мгновения истины только его гибкий, парадоксальный ум был способен найти то единственное решение, которое бы позволило обратить неудачу в успех. В кабинете царила звенящая тишина. Резкий звонок ВЧ-связи ударил по напряженным нервам генералов. Градов разжал кулак и снял трубку.
— Георгий Александрович, э… Это Аниченко, — срывающимся голосом произнес он.
— А-а, легок на помине. Ты что творишь, Василий Сергеевич?! Разве так можно работать? Упустил из-под носа свору головорезов! Да за это… — Градов задохнулся от возмущения.
Аниченко нервно сглотнул и с трудом выдавил из себя:
— Георгий Александрович, ситуация еще больше осложнилась. Диверсанты атакуют объект. Идет бой.
— Что-о?! Где?! Какой бой?!
Этот ни то рев, ни то стон Градова, отчетливо звучавший за тысячу километров от Москвы в зале резерва боевой смены дежурства объекта Х, согнал с лица Аниченко краску, а Писаренко с Васильевым заставил вытянуться в струнку. Градов разносил Аниченко в пух и прах, и тому ничего другого не оставалось, как только признать: