Чарльз Эппинг - Trust. Опека
– Извините, но сейчас туда нельзя, – остановил ее консьерж.
– Почему?
– С госпожой Раймер произошел несчастный случай.
Алекс выронила сумку.
– Какой несчастный случай?
– Мы не знаем. У нее наверху сейчас полиция.
– Можно мне подняться? Мне необходимо с ней поговорить.
– Извините, но мне приказали никого не пускать. Они боятся, что пресса захочет…
Алекс оставила вещи на полу и побежала к лестнице, прежде чем консьерж смог остановить ее.
Ноутбук и сумочка болтались на плече. Алекс перепрыгивала через две, а то и через три ступеньки.
– Пусть только не умирает. Пусть только не умирает, – повторяла она, взбираясь наверх. – Магда, если с тобой что-то случится, я себе не прощу.
На площадке восьмого этажа Алекс заметила котов Магды, прятавшихся за дверью. Алекс протянула руки и взяла одного из них, но кот выскользнул у нее из рук и стрелой излетел вверх по лестнице. На его спинке была кровь.
Алекс вбежала в коридор квартиры Магды. Дверной проем был опечатан желтой пластиковой лентой с надписью «Полиция Нью-Йорка». Возле двери стоял полицейский в форме.
– Чем могу вам помочь? – спросил он.
– Я подруга госпожи Раймер, – проговорила Алекс, задыхаясь. – С ней все в порядке?
– Нет, не все. С ней случился сердечный приступ. – По нагрудному значку Алекс поняла, что перед ней сотрудник службы охраны здания, а не полицейский. – И похоже, она ударилась головой, когда падала.
– Как она? Как себя чувствует?
– Она умерла.
– Нет! – Алекс схватилась за дверь, чтобы не упасть. – Не может этого быть!
– А вот и может. В последнее время она прожигала жизнь, кутила на полную катушку, – лаконично ответил охранник. – Это, должно быть, ее и погубило. Соседи даже стали жаловаться на шум. И неудивительно, что старое сердце не выдержало.
Алекс перегнулась через заградительную ленту и заглянула внутрь квартиры. Там все еще воняло кошками и стоял запах Магды. Алекс заметила обведенный полицией контур тела на полу возле камина. Одна рука – вдоль тела, другая вытянута к двери.
В комнате стоял такой же запах, что и в квартире ее матери, в самом конце, когда та умирала.
Алекс представила Магду, умирающую на полу, – и не было никого, кто пришел бы на помощь. Женщина, пережившая фашистские концентрационные лагеря, советскую оккупацию и перелет через истерзанную войной Европу, этого уже пережить не смогла.
Алекс огляделась и увидела второго кота Магды – тот выглядывал из-за кипы пластинок, лежащих рядом с книжным шкафом. Охранник стал на колени и протянул приоткрытую баночку кошачьего корма.
– Мне сказали, чтобы я попытался его выманить. Но каждый раз, когда он уже почти выходит, кто-то вроде вас мешает. Если я его не выманю, животное придется усыпить. Полиция не хочет, чтобы кот что-либо нарушил на месте преступления.
– Месте преступления? Мне казалось, вы сказали, это был сердечный приступ?
– Да ну, леди. Не волнуйтесь. Это Нью-Йорк, здесь все – место преступления. Эй, кис-кис.
– Так ей сделают вскрытие?
– Конечно. Но уверен, результаты вскрытия будут отрицательными. Нам известно, что в момент смерти она находилась одна в квартире. Сегодня утром я вынужден был открывать двери своими собственными ключами. После того как позвонили соседи и сообщили, что слышат мяуканье. – Он достал связку ключей. – Мне пришлось открыть все замки.
– Не все. – Алекс подняла цепочку – та была абсолютна целой. – Если бы Магда закрылась на цепочку, вам пришлось бы ее перекусывать, верно?
Охранник кивнул.
– Значит, на один замок не было заперто.
– И что же?
– Магда говорила мне, что всегда запирает на три замка. Я отлично это помню. Три было ее счастливым числом.
Охранник пожал плечами.
– Откуда мне знать?
– Кто-то же мог запереть дверь и снаружи, правильно? Чтобы представить все так, будто ничего не произошло. Вот только набросить цепочку он не мог. Не знаете, при ней нашли ключи? Ключи были в квартире?
– Послушайте, леди! Я простой охранник. Вам следует поделиться своими предположениями с полицией.
– Это не предположение. – Алекс обернулась на взъерошенного кота. – Если бы вы знали Магду, то поняли бы, что она никогда не оставила бы дверь незапертой.
– Вам виднее. – Охранник опустился на одно колено и подтолкнул баночку кошачьих консервов внутрь квартиры. – Эй, кис-кис.
Как в тумане, Алекс вышла в коридор. Она чувствовала, как кружится голова, ощущала слабость и усталость, а еще – злость.
Алекс спустилась на лифте в вестибюль.
– Вам не следовало так поступать, – укорил ее консьерж. – Я же просил вас не подниматься.
Алекс подошла к своим вещам, валявшимся в углу вестибюля.
– Это все для Магды? – Какой-то старик, нагнувшись, читал записку на огромном букете цветов, лежавшем возле клади Алекс. Еще несколько букетов стояли в ряд у стены.
– Странно, правда? – сухо удивился консьерж. – Некролог появится лишь в завтрашних газетах, а уже стали присылать венки. Думаю, слухи здесь распространяются моментально.
Выйдя на улицу, Алекс увидела таксофон на углу 9-й авеню и 24-й улицы. Она подошла и сняла трубку. Несколько секунд постояла в задумчивости, потом набрала номер – 911. «В полиции меня выслушают, – убеждала она себе. – Это не Швейцария, и не Бразилия. Здесь полицию не остановят ни тайна банковского вклада, ни влиятельные политики».
– Служба экстренной помощи. Чем могу помочь?
– Я хотела бы сообщить об убийстве, – сказала Алекс.
– Где произошло убийство? Нужна ли «скорая помощь»?
– Нет, но мне необходимо переговорить с полицией. Немедленно!
– Минутку, соединяю.
Не прошло и нескольких секунд, как ответил мужчина.
– Отдел по расследованию убийств слушает.
– Я подозреваю, что совершено убийство.
– Имя?
– Я бы не хотела называть себя.
– Назовите имя жертвы.
– Магда Коган. Простите, Раймер. – Алекс по буквам произнесла обе фамилии.
– Адрес?
– 24-я западная улица, 465, квартира 8-эйч.
– Я соединю вас с полицейским участком. Не вешайте трубку.
Алекс уже приготовилась к тому, что скажет полиции: Магда всегда запиралась на три замка, а цепочка не была накинута, когда охранник отпирал двери сегодня утром. И что? Это убедит полицию?
Она могла бы рассказать им о миллионах Магды, которые должны быть переведены на Кипр. Полиция захочет получить доказательства. Нечто такое, что указывало бы: через счет Магды отмывались деньги. Для этого Алекс необходимо иметь выписки о состоянии счета. Ей нужен доступ к счету Магды в цюрихском банке «Гельвеция».
Потом она вспомнила: в среду Магда написала на ее имя доверенность, разрешающую доступ к счету.
Алекс повесила трубку и набрала номер Майкла Нойманна в нью-йоркском филиале банка «Гельвеция». Ей обязаны предоставить все, что она потребует. Она имеет право получить любые необходимые документы. Вот тогда она и пойдет в полицию, покажет им все, и уж пусть они сами занимаются этим делом.
– Здравствуйте, это Майкл Нойманн. Я сейчас не могу подойти к телефону…
– Возьми трубку! – бормотала Алекс. – Немедленно возьми трубку!
Тучная женщина, проходившая мимо, обернулась и вытаращила глаза.
А автоответчик в банке продолжал предлагать Алекс варианты: либо поговорить с оператором, либо оставить сообщение. Она нажала «ноль».
Никакого ответа.
– Черт побери! – крикнула она. – Половина десятого утра. Куда все подевались?
Даже оператор молчал.
И тут до нее дошло: сегодня суббота, вот почему она вчера едва не опоздала на самолет из Сан-Паулу – из-за движения в выходные дни.
Она бросила трубку.
Черт! Нью-йоркский филиал банка «Гельвеция» не будет работать еще двое суток.
Алекс побрела по улице. «Не паникуй, – уговаривала она себя. – Придешь в понедельник с самого утра. Документы никуда не денутся. Тогда и отнесешь их в полицию. Все будет в порядке. Просто спокойно жди. Все будет хорошо».
Она обернулась и увидела, как к дому Магды подкатил фургон. Вылез мужчина и достал еще один огромный букет цветов. «Купи самый большой букет роз, какой только сможешь найти», – приказала себе Алекс. Время еще было. Консьерж сказал, что некролог появится только в завтрашних газетах.
И вдруг ее осенило: когда в понедельник откроется банк, обнаружится, что Магда умерла. А Нойманн высказался достаточно ясно: доверенность, которую Магда подписала на прошлой неделе, действительна, только пока она сама жива.
Мозг Алекс заработал с бешеной силой. Между Цюрихом и Нью-Йорком разница во времени шесть часов. Начало рабочего дня в Нью-Йорке означает почти конец рабочего дня в Швейцарии. У Алекс в запасе шесть часов. Если в понедельник ей удастся попасть в цюрихский банк «Гельвеция» раньше, чем откроется его филиал в Нью-Йорке (то есть до того, как в главном отделении узнают, что Магда умерла), Алекс может прийти и потребовать копии всех документов – все, что ей необходимо представить полиции Нью-Йорка. Но это означает, что нужно немедленно возвращаться в Цюрих.
![Ант Скаландис - Точка сингулярности [= Миссия причастных]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
