Владимир Колотенко - Хромосома Христа
– Что если нам открыть здесь лавчонку? Надо ведь выживать!
Я удивленно посмотрел на него, не понимая вопроса. Как бы ни было трудно, мне редко удавалось застать Жору в панике и никогда – в отчаянии. Он, как медведь, впадал на какое-то время в недолгую спячку, надеясь, что новый день принесет новую пищу. Мы выручили небольшую сумму денег, продав за бесценок допотопный микроскоп и могли позволить себе выпить пива и вдоволь наесться вареной колбасы. Но теперь… Он оторвал бутылку ото рта и снова спросил:
– Что ты умеешь делать, дорогой наш спаситель человечества?
Я улыбнулся и хмыкнул. Мы с Жорой знали друг друга, как брат знает брата. Долгое время мы изучали наши повадки и пристрастия и прекрасно представляли себе возможности каждого из нас.
Жора продолжал:
– Пришла, брат, пора зарабатывать на хлеб, как думаешь?
– Я врач, – сказал я.
Жора промолчал, явно неудовлетворенный моим ответом. Затем встал и начал передвигать стол, стоявший у окна.
– Я тебе не понравлюсь, – бросил он, – но выхода у нас нет.
Я все еще не понимал его намерений и действий, но таскал по его просьбе какие-то стулья, передвигал с места на место столы, тумбочки, вынес вешалку в коридор. Затем вымыл пол…
– А что, из тебя выйдет толк, – заметил Жора, – когда мебель была расставлена так, как ему хотелось, и мы присели передохнуть, – будешь моим ассистентом.
Я недоуменно уставился на него. Я смотрел на эту затею скорее с недоумением и ужасом, чем с наслаждением. Но мне было и любопытно: что из этого выйдет? Все это могло кончиться очередным провалом, и я мысленно готовил себя к нему.
– Здесь будет салон красоты, – сказал Жора.
– Что вы тут затеваете? – спросила Юля.
Я пожал только плечами.
– Помоги лучше, – оборвал ее Жора.
– Какой еще салон?
– Красоты.
– Какой еще красоты?
– Тебе следовало бы знать это: только красота спасет мир, – изрек Жора, – это определенно! И нас прокормит. Юль, скажи ему. Как думаешь?
Я неуверенно пожал плечами.
– Еще как прокормит, – уверенно произнес Жора, – идем…
Жора считал себя богачом, если вдруг обнаруживал в собственном кармане измятую трешку.
Потом мы притащили из коридора кушетку, нашли и выстирали старые измятые простыни, разложили шприцы и пинцеты, ножницы и даже скальпели, расставили уйму баночек и бутылочек, принесли журналы с картинками… Юля вымыла пол еще раз. Кухня красоты была готова через неделю, и вскоре появился первый пациент – дама с начальными признаками старения кожи лица и шеи, с угасающим блеском в глазах и звонким лающим кашлем. Крашеные волосы тяжелыми ржавыми слитками давили на ее полнеющие плечи, казалось, – еще мгновение и ее голова рухнет под их тяжестью, упадет на паркет. Я узнал дикторшу ЦТ и недоумевал: зачем Жора ее сюда привел? Репортаж неудачника? Но по его внешнему виду этого не скажешь. Он хоть всегда и одевался небрежно, но его небрежность была нарочитой, изысканной. Накануне съемок он тщательно чистил перышки и поэтому перед камерами тележурналистов выглядел безупречно: эдакий супермен-щеголь с чарующей улыбкой. Облачившись в накрахмаленный белый халат, предварительно весь накупанный и гладко выбритый, с коротким соломенным ежиком над высоким лбом, Жора распахнул перед дикторшей дверь.
– Прошу…
Я сидел в уголочке и наслаждался Жорой, как наслаждаются игрой великого артиста. Казалось, кожа лица дикторши всегда была единственным объектом внимания этого высоколобого синеглазого великана в белоснежном халате, накинутом на крепкий обнаженный торс. Врач он и есть врач. Гиппократ и Артист! Одним словом, Абу-Али ибн Сина! Каждый вечер сеансы по ювенализации дикторш телевидения повторялись в моем присутствии и без меня. Маски, массажи, примочки, оттяжки – все способствовало их бурному омоложению. Вскоре они бродили стаями по коридору, ожидая своей очереди. Дикторши ЦТ – это был первый успех. За ними потянулись жены высокопоставленных чиновников, актрисы кино и известные артистки. Я их видел теперь вживую. В жизни они оказались вялыми, тусклыми, тихими и даже больными, хотя я помнил их, геройски сражающимися на баррикадах, или смело входящими в горящую избу, или стремительно и бесстрашно бросающими свой самолет на таран врага.
Нам пришлось вспомнить недавнее прошлое…
Особенно эффективны были (наш конёк!) маски из свежей спермы кита (где ее Жора добывал, оставалось тайной) с алтайским медом, которые превращали наших пациенток в принцесс. И теперь, когда страна видела их на экране ТV или в кино столь похорошевшими, не стало отбоя от звонков и писем. Дикторы щедро делились своими ощущениями, тем самым невольно рекламируя Жорину технологию омоложения, и вскоре нам пришлось принимать посетительниц по предварительной записи.
Юля была потрясена! Ее глаза сияли, когда она глядела на Жору, и я по-черному завидовал ему.
Я тоже не сидел без дела. Мои навыки в терапии «чжень-цзю» тоже были востребованы, как и другие способности к нетрадиционной медицине, которые приносили явную пользу нашим пациентам. Но Жору я превзойти не мог!
Затем к нам просочилось несколько членов нового правительства, но Жора быстро от них отказался: они были брюзгливы, тучны, капризны и надменны. И главное – они были неприятны своей политической сутью, отчего, без преувеличения, от них исходила козлиная вонь. Жора, не эстет по природе, обожал продуманный экстерьер, поэтому пациентки чувствовали себя у нас уютно. Да к тому же были просто без ума от его обворожительной улыбки, голоса, рук… Случалось, что в Жору просто влюблялись, и тогда он дня на три-четыре вообще пропадал. Искать его не имело смысла. Нередко многие из этих писаных красавиц потом приходили к Жоре с требованием: «Теперь ты должен на мне жениться!». У Жоры брови просто лезли на лоб: «Да с какой стати?!».
– Я даже не помню, как ее зовут, – возмущался он.
Переспать с женщиной, считал Жора, – это не повод даже для знакомства.
Особенно меня веселила его методика лечения облысения. Для этого он содержал в нашем подвале черепах и ежей, ужей и гадюк, каких-то огромных жуков-носорогов, покровы которых (хитин!) использовал для приготовления густых и дурно пахнущих мазей. Однажды нам пришлось отбивать атаки журналиста из Вены, у которого густой шевелюрой покрылась не только лысина, но и все тело. Когда он перед нами разделся, в истерике доказывая чрезмерную эффективность лечения, мы просто упали со смеху. Перед нами был настоящий йети с соответствующими чертами лица. Мы хохотали, а он от возмущения не находил себе места. Дошло до скандала, но нас защитила дочь одного члена ЦК, не сводившая с Жоры влюбленных глаз.
Мы работали, не покладая рук, и к осени уже могли позволить себе заглядывать в зеркальный зал «Праги», в полуподвальную пивнушку и даже купить новые джинсы.
– Если так пойдет и дальше, – как-то проронил Жора, – можно будет открыть филиал. Пойдешь директором?
Мне ничего не оставалось, как согласиться.
– Юль, а ты – моим ассистентом?
– Хорошо.
Меня, как своего ассистента, Жора почему-то отверг.
– Ладно, – обведя нас взглядом, Жора передумал и расставил все точки над «i», – ты будешь ассистировать, – он посмотрел на меня, как на костыль, выручающий при хромоте, затем улыбнулся Юле: – а ты – директором!
– Но…
– Dixi, – сказал Жора, – я сказал.
Наши телодвижения по добыванию карманных денег были, конечно, всего лишь уловкой, прикрытием, которое Жора придумал для отвода жадных и завистливых глаз. Настало такое время. Денежных средств оставалось вполне достаточно для того, чтобы заниматься своими изысканиями. Правда, все они были разбросаны по миру. Эти деньги делали новые деньги. С этим легко управлялся Вит, и, как я уже говорил, в этом деле среди нас ему не было равных. Время от времени от него поступали звонки:
– Мы купили казино в Антананирву.
– Где это?
– На Мадагаскаре!..
Или:
– Есть небольшой остров на Сейшелах, купить?
Жора злился:
– Откуда мне знать?!
– Хорошо, я подумаю. Ну, пока…
Жора злился:
– Этого засранца совсем не волнует наша Пирамида. Но он без труда скоро купит пирамиду Хеопса…
– Какая ваша Пирамида? – спрашивает Лена.
– Я расскажу, – говорю я, – потом расскажу.
У нас не все ладилось, как же без этого! Но мы были ко всему готовы. Главная же трудность, с которой мы не могли справиться, состояла том, что мы топтались на месте. Это был творческий кризис, глубочайший застой, коллапс и запор. Мы, как загнанные кони, упали на колени, а затем и в яму, из которой не знали, как выбраться.
Эта суета с омолаживанием и борьба с чужими лысинами не сулила золотых гор, хоть и была предприятием достаточно прибыльным, чтобы нам безбедно существовать. Жора был далек от желания на этом разбогатеть, но и мысль о том, чтобы жить впроголодь, его не веселила. Хорошая научная идея его соблазняла гораздо больше и задорнее, чем возможность по крупице накапливать деньги. Да, он легко мог расстаться с миллионами, но проблема выбора галстука для него была просто неразрешима. Мы, слава Богу, пережили испытание бедностью. Не бедностью – нищетой! И вернулись к своим баранам…
