Филип Шелби - Дни барабанного боя
Теперь Брайент понял, какие чувства бушуют в душе Холленд. В их мире предатели считались дерьмом.
— Джонсон говорит, вы можете завершить это дело.
— Да, могу.
— Ну и отлично...
Брайент завел мотор. Включил проблесковый маяк на крыше, а когда въехал в парк, то и сирену.
Было начало восьмого. Холленд занервничала, увидев на перекрестках пробки, созданные утренними потоками машин. Взглянула на Брайента, тот потянулся к телефону и связался с дежурным по моторизованному отделу полиции.
Полицейский эскорт встретил их там, где Нью-Хемпшир-авеню вливается в Вашингтон-серкл. Поток машин сворачивал, уступая дорогу мотоциклистам, сопровождавшим фургон. На перекрестках поближе к Белому дому полицейские машины перекрывали движение, освобождая им путь.
Сперва Холленд увидела Зеркальный пруд; затем вынырнувшую из утреннего тумана бронзовую статую Свободы на куполе Капитолия. Проводила взглядом эскорт мотоциклистов, когда Брайент свернул к восточному входу. Даже в этот час под портиком толпились туристы, потягивающие кофе из картонных стаканчиков в ожидании экскурсии по конгрессу.
— Надо было ехать к западному, — проворчал Брайент. — Кто мог подумать, что в такое время здесь окажутся зеваки.
— Можно вызвать коменданта...
— Уже сделано.
Брайент указал на человека, только что распахнувшего двери и отгоняющего криками туристов. И, поставив фургон подальше от толпы, потянулся к алюминиевому футляру, в котором лежал «узи».
— Автомат, — сказала она, — нам не потребуется.
Брайент пожал плечами, взял оружие, запер фургон и быстро пошел к дверям. Холленд предъявила удостоверение. Она смотрела прямо перед собой, не обращая внимания на взгляды и шепот экскурсантов.
Комендант пропустил обоих без вопросов и замечаний, Холленд услышала, как двери закрылись со стуком, раскатившимся, словно гром над прерией. Затем под высоким сферическим потолком воцарилась вековая тишина.
— Отсюда мы дойдем сами, спасибо, — сказал Брайент коменданту, когда они шли по коридору Брумиди мимо фресок, на которые Константино Брумиди и его помощники потратили больше двадцати лет. — Там никого, ведь так? — спросил он, обернувшись.
— Насколько я знаю, нет, — ответил комендант. — Но туда можно пройти и другими путями.
Холленд едва расслышала его слова. Она была уже в Мраморном зале с коринфскими колоннами и облицованными пестрым теннессийским мрамором стенами, где сенаторы ведут свои политические баталии. Внезапно ей вспомнилось, как отец впервые привел ее сюда. В памяти всплыли едкий дым сигарет и грубые голоса, собственное смущение, когда мужчины наклонялись и пожимали ей руку, гладили ее по головке. Холленд помнила, как гордилась в тот день отцом, как бурлило ее воображение при мысли обо всех важных, полезных делах, которыми он здесь занимался.
Пройдя через Мраморный зал, она подошла к вишневым дверям зала заседаний и взялась за обе ручки. Услышала, как за ее спиной лязгнули защелки алюминиевого футляра. Одно движение руки — футляр упадет и автомат будет в руках у Брайента.
Холленд потянула на себя створки дверей и встала на пороге пустого святилища. Осторожно шагнула вперед, оглядела галерею, затем полукруг столов за голубым с золотом ковром, обращенный к ораторской трибуне. С губ ее сорвался негромкий возглас.
Справа от трибуны, за большим флагом, стоял Джеймс Крофт.
* * *Джонсон, оставшийся в доме Зентнер, слушал, как министр юстиции Мадлен Кроуфорд допрашивает сенатора.
Высокая, стройная, Кроуфорд любила шелка пастельных тонов, носила очки в сделанной на заказ оправе, еще больше придающие ей обличье светской дамы. Это была очень удачная маскировка для бывшего федерального прокурора из Лос-Анджелеса. Опыт ее проявлялся в том, как она вела разговор с Зентнер.
Джонсон потянулся к телефону и вдруг заметил, что голоса умолкли. Барбара Зентнер выходила из комнаты.
— Куда она? — торопливо спросил он.
— Наверх, в туалет, — ответила Кроуфорд.
— Советую отправить с ней женщину-полицейского.
Кроуфорд удивленно поглядела на него, потом поняла, что он имеет в виду. И жестом велела служащей следовать за Барбарой.
— Вы следили, чтобы она не попыталась покончить с собой? — спросила она Джонсона. — А я удивлялась, почему у нее такой понурый вид.
— Кто знает, что хранится у нее в спальне. Устраивать там обыск не хотелось.
Кроуфорд отвернулась, покачивая головой:
— Вы еще, видимо, не слышали.
— О чем?
— О Болдуине в Теннесси. Он успел застрелиться из охотничьей винтовки, пока полицейские выламывали дверь в его спальню. — Кроуфорд помолчала. — Хотела бы я знать, что на уме у остальных — тех, о ком говорила Зентнер.
— Не исключено, что они вознамерятся улететь.
— Пусть попробуют, — сурово ответила министр. — Мои люди контролируют все аэропорты. Федеральному управлению авиации отправлен список фамилий на тот случай, если они вздумают зафрахтовать частный самолет. Никто никуда не денется.
Министр юстиции пошла к двери навстречу помощнику, размахивающему факсом, и Джонсон набрал номер. Его удивило сообщение Кэти, секретарши директора, что Смит так и не выходил из кабинета.
— Кэт, сделай мне одолжение. Просунь голову в дверь и скажи ему, что у меня срочное дело. Спасибо.
Дожидаясь ответа, Джонсон задумался, нашла ли Холленд то, что искала. Вскоре она должна была позвонить. Если она права, забот министру юстиции тут же прибавится.
— Прошу прощения, Арлисс, — сказала Кэти с недоумением и легкой обидой. — Директора в кабинете нет.
— Что-что?
— Он был там, я видела. Должно быть, что-то срочное — он ушел через выход для особо важных персон.
Джонсон знал, что в кабинет Смита был особый проход для людей, не желавших, чтобы их видели. Как у психиатра, от которого пациент может выйти, не возвращаясь в приемную.
— Кэт, ты хоть представляешь, что случилось? Звонил ему кто-нибудь?
— Нет. Но он сам звонил кому-то.
— Взгляни, пожалуйста, на экран.
Все звонки из здания регистрировались компьютером.
— Арлисс, не могу...
— Ты же знаешь, что творится в городе сегодня утром! Директору нужно кое-что узнать, я боюсь, он может обратиться не к тем людям. И я буду сомневаться, пока ты не назовешь мне номер.
Чувствовалось, что Кэти колеблется, но в конце концов она выпалила его чуть ли не шепотом. Потом спросила:
— Арлисс? Слушаешь?
Кэти не могла видеть, что трубка аппарата, с которым соединен ее телефон, болтается над паркетом, а Джонсон со всех ног выбегает из дома, не обращая внимания на крики за спиной.
* * *Холленд сверлила взглядом Крофта. Ошеломленная, она механически ступала по ковру, приближаясь к первому ряду стульев.
Позади нее со стуком упал на пол алюминиевый футляр. Потом раздался металлический щелчок снимаемого предохранителя. Оружие было готово к стрельбе.
Крофт вышел из-за флага с самодовольной улыбкой на толстых губах. Его свободно свисающие руки говорили Брайенту о мирных намерениях. Остановился он между двумя столами прямо напротив трибуны, расставил ноги и стал ждать.
Холленд спустилась на три яруса и пошла между рядами столов красного дерева, перенесенных из старого зала. Пальцы ее касались гладких поверхностей. Некоторые столы сохранились с 1819 года. Как и в первый визит сюда еще девочкой, она подумала, что они похожи на громадные парты.
Она оказалась меньше чем в двенадцати футах от Крофта, перед особенно старым столом с трещинами и царапинами. Ей не требовалось смотреть на дощечку с фамилией, чтобы узнать, кому он принадлежит.
— Томми?
Она подняла крышку.
— Я прикрываю вас, — откликнулся Брайент.
Холленд заглянула в стол и прочла нацарапанные надписи. Даже здесь, в этом величественном зале, солидные законодатели США предавались мальчишеским шалостям. На дне грубыми буквами были выведены фамилии первого человека, который сидел за этим столом, — Дэниела Уэбстера, и последнего — Чарльза Уэстборна.
Холленд пошарила в укромных уголках, задевая ногтями въевшуюся грязь. Ей потребовалось трижды обыскать стол, пока она не обнаружила выемку, которую приняла сперва за случайную. Крышка со скрипом отодвинулась. Под ней находился тайник глубиной один дюйм, площадью два на три. Он оказался пустым.
— Браво, Холленд, — сказал Крофт. — Я был бы разочарован, если бы вы не пришли к верному умозаключению. Показать, что я нашел? — Крофт нарочито неторопливо полез в карман и достал дискету. — Вы это искали, да?
— Положите дискету на стол рядом с вами, сенатор. Медленно.
— Нет, Холленд, не положу. Строго говоря, это собственность сената, и я имею на нее больше прав, чем вы.
— Это улика в расследовании убийства.
— Смелый полет воображения, Холленд. Право же, ум у вас блестящий. — Крофт вздохнул. — Жаль, вы не подошли ко мне в гавани. И вообще очень многого из того, что случилось, можно было бы избежать, если бы вы не совались не в свое дело. Правда, Уэстборн совершил глупую ошибку, перепутав дискеты, но вы все осложнили тем, что не передали ее по назначению — например, охранникам сената. Или хотя бы мисс Траск.
