Фредерик Форсайт - День Шакала
Путч провалился. Одним простым, удивительно ловким маневром де Голль обрек путч на неудачу еще до его начала. Никто из офицеров не обратил особого внимания на тысячи дешевых транзисторных приемников, которые роздали солдатам за несколько недель до официального объявления о начале переговоров с ФНО. В приемниках не видели вреда, и многие одобрили эту идею. Льющаяся из них поп-музыка отвлекала парней от жары, мух, скуки.
Голос де Голля оказался не столь безобидным. Когда вопрос о верности армии присяге стал ребром, десятки тысяч солдат-новобранцев в казармах, разбросанных по всему Алжиру, включали радио, чтобы послушать новости. А после новостей до них доносился тот же голос, в который вслушивался Родин в июне 1940 года. Практически не изменились и слова. Вы должны сделать выбор. Я – Франция, ее судьба. Верьте мне. Следуйте за мной. Повинуйтесь мне.
Командиры некоторых батальонов, проснувшись, обнаруживали, что под их началом осталось лишь с дюжину офицеров да пяток сержантов.
Радио разгромило путч. Родину повезло больше, чем многим. Возможно, потому, что в его части служили ветераны Индокитая и боев на вельде. Его поддержали сто двадцать солдат и офицеров. Вместе с другими участниками путча они создали Секретную армейскую организацию, чтобы вышвырнуть нового Иуду из Елисейского дворца.
В тисках торжествующего победу ФНО и верных правительству Франции войск ОАС не удалось затянуть развязанную ею оргию насилия. Но в последние семь недель, пока французские поселенцы за бесценок распродавали свое добро и покидали разоренный войной Алжир, ОАС приложила все силы, чтобы ФНО досталось как можно меньше. Когда же пришла пора уходить, главари ОАС, фамилии которых были известны голлистским властям, разъехались по разным странам.
Родин стал заместителем Арго, начальника оперативного штаба ОАС в изгнании, зимой 1961 года. Если Арго вдохновлял операции ОАС на территории Франции, являясь генератором идей, то Родин, коварный и здравомыслящий, обеспечивал их реализацию.
Не следовало считать его жестоким фанатиком, каких хватало в рядах ОАС в начале шестидесятых годов. Старый сапожник одарил сына острым умом. Родин привык до всего доходить сам, не полагаясь на авторитеты.
Как и остальные оасовцы, Родин свято верил в сформировавшиеся у него представления о предназначении Франции и армейской чести. Когда же речь заходила о выполнении конкретной операции, он становился прагматиком до мозга костей и логика его решений оказывалась куда эффективней голого энтузиазма и бессмысленного насилия.
* * *Утром 11 марта Родин думал над тем, как убить де Голля. Он отдавал себе отчет, что задача не из простых. Наоборот, неудачи в Пети-Кламар и Военной академии существенно осложнили ее. Исполнители найдутся. Куда труднее разработать план, один из элементов которого окажется столь неожиданным, что служба безопасности, стеной вставшая вокруг президента, не сможет упредить разящий удар.
Методично составлял он в уме перечень вопросов, без ответа на которые достичь успеха не представлялось возможным. Два часа провел он у окна, выкуривая сигарету за сигаретой. Комнату заполнил сизый дым, а Родин все размышлял над тем, как добраться до де Голля. Несколько намеченных им вариантов казались поначалу весьма удачными, но ни один из них не выдержал последней проверки. Из всех проблем, вставших перед ним, одна оставалась абсолютно неразрешимой: как обеспечить секретность операции?
Многое изменилось после Пети-Кламар. Проникновение агентов Отдела противодействия в ряды ОАС достигло угрожающего уровня. Недавнее похищение его непосредственного начальника, Антуана Арго, показало, на что готова служба безопасности ради того, чтобы захватить и допросить главарей ОАС. Ее не остановил даже международный конфликт, в данном случае крайнее недовольство правительства ФРГ.
Допросы Арго продолжались уже две недели, и все руководство ОАС ударилось в бега. Бидо неожиданно потерял интерес к публичным выступлениям, лидеры НСС[3] удрали в Испанию, Америку, Бельгию. Всем внезапно потребовались поддельные документы, билеты в дальние края.
Вслед за неудачей в Пети-Кламар и допросом арестованных участников покушения провалились три большие, не связанные между собой законспирированные группы. Пользуясь информацией, полученной от агентов Отдела противодействия, французская полиция проваливала явку за явкой, раскрывала тайники с оружием и боеприпасами. Два заговора с целью убийства де Голля были подавлены в зародыше: заговорщиков арестовали при их второй встрече.
Трусливое бегство лидеров вызвало небывалое падение морального духа нижних эшелонов. Сторонники ОАС во Франции, ранее всегда готовые помочь, укрыть разыскиваемого, перевезти партию оружия, передать донесение, сообщить нужные сведения, теперь бросали трубку, бормоча что-то невразумительное.
Пока НСС проводил заседания и разглагольствовал о восстановлении демократии во Франции, Родин мрачно просматривал документы, отражающие реальную ситуацию. Недостаток средств, потеря поддержки внутри страны и за рубежом, сокращение численности, кризис доверия – ОАС быстро разваливалась под ударами французской службы безопасности и полиции.
«Человек, которого никто не знает…» – таким стал итог раздумий Родина. Он просмотрел список тех, кто не моргнув глазом выстрелил бы в президента. На каждого из них в штаб-квартире французской полиции имелось досье, толстое, как библия. Если б дело обстояло иначе, ему, Родину, не пришлось бы прятаться в отеле заваленного снегом австрийского городка.
«Человек, которого никто не знает…» Вновь и вновь возвращался он к этой мысли. Если такого человека можно найти… Если такой человек действительно существует. Не торопясь, обстоятельно, Родин начал строить новый план в расчете на этого человека, прикидывая возможные препятствия и способы их преодоления. План оказался без изъянов, не споткнулся даже о секретность. Марк Родин надел пальто и спустился вниз. Свежий воздух снял головную боль. вызванную долгим пребыванием в теплом, прокуренном номере. Он повернул налево, к почте, и послал несколько коротких телеграмм своим коллегам, живущим под вымышленными фамилиями в южной части ФРГ, Австрии, Италии и Испании, сообщая, что уезжает на пять-шесть недель для выполнения срочного задания.
Ему пришло в голову, что для кого-то эти телеграммы станут свидетельством его бегства от службы безопасности. Родин пожал плечами. Пусть думают, что хотят, время объяснений закончилось.
Он перекусил в ресторане, собрал чемоданы, заплатил по счету и уехал, отправившись на поиски человека, которого, возможно, и не существовало на белом свете.
* * *Когда Марк Родин садился в поезд, самолет авиакомпании ВОАС «Comet 4B» заруливал на стоянку, приземлившись на полосе 04 лондонского аэропорта. Он прилетел из Бейрута. Среди пассажиров был высокий светловолосый англичанин, с отменным загаром, полученным под жарким солнцем Среднего Востока. Прекрасному настроению англичанина способствовал не только двухмесячный отпуск в гостеприимном Ливане, но и внушительная сумма, переведенная из банка Бейрута на его счет в Швейцарии.
В далеком прошлом осталась пустыня Египта. Много воды утекло с того дня, когда недоумевающие и разъяренные полицейские похоронили двух немецких инженеров-ракетчиков, каждый из которых получил пулю в спину. Их внезапная кончина на несколько лет застопорила программу создания ракеты, начатую Насером, и нью-йоркский миллионер, придерживающийся сионистских взглядов, поздравил себя с удачным помещением капитала. Деньги англичанин отработал. Пройдя таможенный досмотр, он взял такси и поехал я свою квартиру в Мейфлауэ.
* * *Поиски Родина затянулись на девяносто дней, и их результатом стали три тонких досье в корочках из картона, которые Родин постоянно держал при себе. В середине июня он вернулся в Австрию и поселился в Вене, в маленьком пансионе Клейста на Брукнералле.
С главного почтамта он послал две телеграммы, в Больцано на севере Италии и в Рим, вызывая на совещание в Вену своих помощников. Они прибыли на следующий день. Рене Монклер – на взятой напрокат машине из Больцано, Андре Кассон – самолетом из Рима. Под вымышленными фамилиями и по поддельным документам, так как они оба находились в самом верху в списках резидентов СДЭКЭ в Италии и Австрии, и агенты службы безопасности тратили немало сил и денег, пытаясь держать их под наблюдением.
Андре Кассон приехал в пансион Клейста первым, за семь минут до назначенного срока. Он попросил шофера такси остановиться на углу Брукнералле и несколько минут поправлял галстук перед витриной цветочного магазина, а уж затем быстро вошел в пансион. Родин, как обычно, поселился под вымышленной фамилией, которой были подписаны телеграммы.
