Валентина Мальцева - КГБ в смокинге-2: Женщина из отеля «Мэриотт» Книга 2
— Ты хочешь что-то заказать?
— Да. Оригинальную мебель для своего дома… — Витяня глубоко затянулся. — Только очень хорошую мебель. Ни на что не похожую. И главное, я бы хотел, чтобы вы уделили максимум внимания кровати…
— А у вас есть дом, молодой человек?
— Пока нет… Но обязательно будет.
— Где ты?
— Так как насчет мебели, мисс Кристианссен? Не советую вам тянуть, можете потерять хорошего клиента…
— А вы хороший клиент?
— Замечательный! Клиент, готовый платить с самого начала, не может быть плохим.
— Тебе что, не нравится моя мебель?
— Я говорю о СВОЕМ доме.
— А мой дом для этой цели никак не подойдет?
— Разве что на первых порах.
— Не хотите задерживаться?
— Я этого не говорил. Просто там, где ты живешь, слишком холодно.
— А там, где собираешься жить ты, будет теплее?
— Если с тобой, то наверняка.
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
— Как-нибудь в другой раз.
— Тогда зачем ты звонишь?
— Чтобы сказать тебе об этом.
— С тобой приятно разговаривать по телефону.
— Ирония — это рефлексия затравленной буржуазии.
— Уточни только, кем затравленной.
— Встретимся — уточню.
— А что, встретимся?
— А что, не встретимся?
— Тебе плохо, да?
— В данный момент — нет. Но только в данный.
— Я могу воспринять сказанное, как утренний комплимент девушке?
— Можешь.
— Ты великодушен.
— Мне… очень не хватает тебя, Ингрид.
— Повтори, пожалуйста.
— Вроде бы, слышимость на линии нормальная.
— Повтори, если не хочешь, чтобы я сконструировала мебель для твоего дома.
— Мне не хватает тебя, Ингрид.
— Там было еще одно слово…
— Очень не хватает.
— Вот теперь все правильно.
— Я рад, что сумел тебе угодить.
— Ты произнес фразу так, словно сам этому удивляешься.
— Я действительно удивляюсь, Ингрид.
— Тому, что рад или что сумел угодить?
— И тому, и другому.
— Это хорошо или плохо?
— Смотря для кого?
— Для меня, естественно.
— А почему естественно?
— Эгоизм — рефлексия одиноких женщин.
— Это хорошо.
— Ты позвонишь еще?
— Если смогу…
— Наменяй монеток впрок — и сможешь.
— Толковый совет.
— Я вообще девушка толковая.
— Я заметил.
— А что еще ты заметил?
— Практически ничего. Фрагмент плеча… Уголок ключицы… Мочку уха… Все остальное ты стыдливо прикрывала простыней.
— Не стыдливо, а целомудренно!
— Поправка существенна, следовательно, принята.
— Слушай, а может быть, ты действительно брачный аферист?
— Ты спрашиваешь таким тоном, словно надеешься услышать утвердительный ответ.
— Ну, если выбирать между брачным аферистом и торговцем наркотиками, я предпочитаю первое.
— Ну, допустим все так. Что это, собственно, меняет? — хмыкнул Витяня. — Тем более, что в браке все мужчины аферисты, поскольку преследуют вполне конкретные цели…
— То есть заполучить либо гражданство, либо деньги,
да?
— Как всегда проницательная Ингрид Кристианссен!
— Но есть и третья цель, милый.
— Какая?
— Некоторые брачные аферисты приходят за твоей душой…
— Изъятие души это не цель, дорогая, а чистой воды импровизация. Наитие. Помнишь, как у О’Генри: пошел купить сигару и попал в водоворот приключений. Если мне не изменяет память, этот рассказ назывался «Один час полной жизни»…
— Ты меня обнадеживаешь, милый.
— Тем, что читал О'Генри?
— И этим тоже.
— Я подозревал, что ты снобка.
— Но ты даже не представлял насколько.
— Мне пора идти, Ингрид.
— Ты говоришь с таксофона?
— Да, но…
— Ты находишься в длинном вытянутом помещении, верно?
— Откуда ты знаешь? — Витяня ощутил на лбу липкую испарину.
— Пока ты спал, я вшила в твой галстук миниатюрную телекамеру.
— Я в свитере, Ингрид.
—Тогда переоденься, дорогой. Тебе подходит голубая сорочка и черный галстук.
— Это униформа Аллена Делона. Терпеть его не могу! Он что, тебе нравится?
— А ты встречал женщину, которой бы не нравился Аллен Делон?
— По характеру своей работы я редко встречался с женщинами.
— Значит, ты не брачный аферист, — пробормотала женщина.
— Если тебя это так расстраивает, ты только скажи, и я переквалифицируюсь. Но и ты должна будешь навсегда отказаться от Делона.
— Можешь не тревожиться: мне нравится другой мужчина. И что плохого в том, что он немного на него похож?
— Он что, не дай Бог, брюнет?
— Блондин.
— Красив?
— Боже упаси!
— Значит, киноактер?
— Брачный аферист. Но, как мне кажется, его интересуют вовсе не мои деньги.
— Значит, у него есть свои.
— Знаешь, милый, его и свои вряд ли интересуют.
— Может, он нацелился на твою квартиру, Ингрид? У тебя хватило ума не отдавать ему ключи?
— Ты знаешь, не хватило! Я пыталась всунуть этому типу всю связку, но он не взял.
— Странный тип…
— Очень странный! Срывается в неизвестном направлении, мотается по свету, типичный волк-одиночка, но при этом начинает вдруг рассуждать о своем доме и даже мебель хочет заказать. Ни на что не похожую…
— Не обращайте внимания, мисс Кристианссен! Мало ли психов на свете.
— Очень мало, дорогой! Мне кажется, все приличные психи вымерли вместе с птеродактилями.
— У меня заканчиваются монеты.
— Скажи номер своего таксофона, я перезвоню.
— Цифры настолько стерты, что невозможно разобрать.
— Если я узнаю, что ты звонил из Копенгагена, я тебе этого никогда не прощу!
— Если ты задашь еще один наводящий вопрос, я начну подозревать, что на самом деле ты вовсе не дизайнер мебели, а налоговый инспектор. Или представительница социальной службы, выслеживающая мужчин, которые уклоняются от уплаты алиментов.
— Ты знаешь, только что я приняла решение.
— Не путай меня, Ингрид!
— Я решила не выходить из дома.
— Странное решение. Зачем?
— Чтобы у тебя не было оснований говорить, что ты звонил, а мой телефон не отвечал.
— Тогда ты умрешь с голода.
— Ничего, буду заказывать пиццу на дом. Заодно сэкономлю.
— Ты похудеешь.
— На плечах и ключице это все равно не отразится. А больше ты ничего не видел, так что тебе просто не с чем будет сравнить.
— Ты потеряешь своих заказчиков.
— Это еще вопрос, кто кого потеряет!
— У тебя может развиться клаустрофобия.
— Для женщины с замкнутым характером это нестрашно.
— Скажи мне «до свидания».
— Скажи мне, когда ты позвонишь?
— Как только смогу.
— А ты сможешь?
— Я буду очень стараться.
— Ты мужчина, Виктор, — ее голос звучал очень серьезно. — А мужчины обязаны держать свое слово.
— Ты разбираешься в мужчинах лучше, чем я.
— Не пугайся, так и должно быть.
— В Копенгагене сейчас дождь?
