Валентин Гуржи - Поселок
Когда приехали, он вспомнил, как здесь встречают. Двери открыл тихо, чтобы не вызвать
нездоровую реакцию у тещи. На всякий случай вошел первый. И не напрасно: только
перешагнул порог, едва успел перехватить над головой длинную увесистую скалку с крепких
тещиных рук. Бдительная женщина неслышно поджидала за дверью зятя и бандитов.
Обезоруженная и увидев дочь, она всхлипнула и упала Роберту прямо на руки. Женечка
побледнела и кинулась к матери:
– Мама, зачем ты волнуешься?! Я же тебе сказала, когда днем уходила, что задержусь! Ну,
перестань. Все в порядке. Я жива и здорова. Мама!
Теща молча вытирала мокрое лицо фартуком и благодарными глазами рассматривала
Роберта. Но, не выдержав, принялась его обнимать:
– Роберт, сынок! Спасибо тебе. Боже мой! Где ты ее нашел? – она выпрямилась, сжала
кулаки, потрясла ими перед дочериным лицом. – Ух, блудница! Тебе что, мало мужа?!
Женечка в недоумении широко раскрыла глаза:
– Мама, что ты такое говоришь? Я что, не могу на пол часа задержаться у своей любимой
подруги?
Теща досадливо махнула рукой и, дотянувшись до щеки дочери, нежно поцеловала и
пошла себе в комнату. Женечка, сбитая с толку, секунду смотрела ей вслед, но, быстро
опомнившись, спросила:
– Мама, а где папа?
– Завтра выпишут твоего папу. Довела отца…
Они вошли в свою «половину» впервые за десять дней отсутствия, каждый своего, каждый
по личной причине, каждый со своими очень личными интересами и большая комната
112
показалась скучной, застывшей, плохо узнаваемой. В первую минуту это чувство отчуждения
охватило настолько, что оба, не замечая друг друга, каждый сам по себе отошел в свою сферу
интересов, произвольно овладевших ими. Они, конечно, были необязательны, так, между
прочим, но почему-то захватили тихим мерцанием мыслей и вялым перебиранием
незначительных событий. Усталое сознание пасовало перед разумом, что нужно было бы в
первую очередь энергично разрешить. Оно наложило запрет на срочные действия и решения.
Этого даже и не хотелось. Роберт все это понимал, но уже чувствовал приближение момента
истины. Момент набирал силу сам по себе. Его уже хоть слабо, но приходилось сдерживать,
считаясь с моральной усталостью.
Роберт прилег на тахту, ощущая умиротворение от осознания, что, наконец, он дома, все
пришло в свое привычное русло, и теперь не нужно будет решать выворачивающие наизнанку
проблемы по улаживанию противоречий чувств и обязанностей. Он глубоко вздохнул и
закрыл глаза. Приятно ощутил пустоту в натруженных извилинах. В таком состоянии легко
было заснуть. Но неожиданная тишина заставила Роберта отбросить сладостный мир и
открыть глаза. Прямо перед лицом на него, не моргая, смотрели настороженные полные
любви глаза Женечки.
Роберт привлек ее к себе, обнял, зашептал, целуя и гипнотизируя лаской женский слух:
– Милая, как я по тебе соскучился! Разве ты этого не замечаешь? Разве тебе там, где ты
была, твое феноменальное женское чутье не заставляло поскорей вернуться ко мне?
– Наверное, да. Но как ты быстро по мне соскучился! Это что, такая у тебя ко мне жаркая
любовь? – шутливо поинтересовалась она. – Тогда почему усталый лежишь, словно одно из
двух – либо за десять минут моего отсутствия в кафе ты разгрузил вагон на вокзале
«Сортировка», либо успел за такое короткое время сыграть в любовь с другой женщиной.
Роберт насторожился.
– Постой. Какие десять минут?! – он сел на край тахты, охватил ладонями ее лицо,
пристально посмотрел в глаза. – Не десять минут, а десять дней, на минуточку. Ну-ка,
подруга, рассказывай все по порядку. Вначале, куда ты пошла после того, как переговорила с
барменом?
Женечка осторожно оторвала от щек его ладони, положила его руки на свои колени.
Посмотрела с укоризной.
– Роберт? Ты чего?
– Ты можешь без эмоций ответить на простой вопрос? Пожалуйста, дорогая.
– Да куда я пошла! В туалет, куда же еще? – возмутилась она.
– Ну, дальше. Открыла дверь туалета. Кстати, я там был. Тебя там не было. Ты зашла?..
Женечка потупилась. Роберт знал – врать она не хотела. Правду сказать – тоже. И он
настоял:
– Милая, чего ты боишься мне сказать что-то, от чего тебе кажется, что я буду не в
восторге? Не бойся, скажи откровенно, клянусь, не обижусь и никогда даже не вспомню.
Клянусь! Я уже забыл, говори.
– Роберт, это, наверное, пустяк. Мне просто не хотелось тебя расстраивать. У меня что-то с
головой. Я потеряла сознание, – она заволновалась, взяла его руки в свои ладони,
успокаивающе принялась гладить. – Роберт, ты только не волнуйся. Это быстро прошло. Я
оказалась в кабинете у директора кафе на диване. Встала и пошла, даже голова не болела.
– А потом… – хмуро проговорил Роберт.
– Ну, что потом? Потом ты все знаешь. Я хотела этот случай от тебя скрыть, но ты, как и
ожидалось, меня расколол.
Роберт смобрался было вспылить, но вовремя сдержался, сообразив, что напором истину у
запутавшейся Женечки не добудешь.
113
– Ладно. Если ты считаешь что это пустяк, то поподробнее об ощущениях перед самой
отключкой. Может быть, я смогу хоть приблизительно сказать, что это было.
Она скривила губки, припоминая.
– Ну… дышать вдруг стало трудно. Стала задыхаться… А потом не помню. Но скорей это
мне прибредилось, пока я лежала без памяти. Потому, что только зашла и за собой закрыла
дверь, сразу и потеряла сознание… Роберт, какое это имеет значение! Я жива и мы снова
вместе, дорогой.
– Так если ты за собой закрыла дверь, как же тебя из туалета извлекли?! – чувствуя, что
срывается, возмутился Роберт. – Я когда туда зашел…
– В женский туалет?! – Женечка не смогла скрыть своего удивления.
– Да, дорогая! В женский туалет! В общий. Но закрывашка там была исправна… в смысле
крючок. И фрамуга открыта. Это для подтверждения, что я там был.
– И тебе не стыдно? А если б там была женщина?
– А я зашел в сопровождении женщины, так что…
– Так-так… – протянула Женечка, воспользовавшись неожиданным открытием и решив
неприятный разговор превратить в шутку, – значит, пока я лежала без памяти, ты с женщиной
пошел в туалет!
– Кстати, ты тоже не святая: провела несколько дней в компании с директором.
– Вот этого я не помню. Но когда я пришла, ты меня ждал за столом. Что же, по-твоему, ты
там сидел все эти десять дней?
– Что ты еще помнишь? – потеряв надежду добиться правды, повернул он в сторону.
– Помню несносный бред в компании с подругой… Ну да это в памяти у меня задумка все
время торчала придти с тобой к ней в гости. А перед этим какой-то тип домогался меня,
душил. В общем, бредила я.
Роберт устало махнул рукой и с досадой отвалил на подушку.
– Хорошо, милая. Ты жива и это главное. Уже поздно, извини, меня клонит как никогда.
Спокойной… – он сладко зевнул, и уже отходя, непослушным языком добавил, – желаю тебе
досмотреть твой бред до конца и разобраться во всем…
– А что?.. Ты прямо здесь и заснешь? – спросила она, окинув Роберта широко раскрытыми
от удивления глазами. Но вместо ответа последовало едва слышимое методичное сопение.
Глава 29
Бесплатный курорт
Только зашла и за собой закрыла дверь туалета, чья-то железная рука плотно прижала
кляп. Удушливый газ закрыл дыхание. Еще два-три вдоха и окружающий мир ускользнул из-
под ног.
Она лежала, в чем была. И поняла – это всего лишь сон. Там за дверью спит муж. Вчера во
время разбирательства ее исчезновения, как он выразился, заснул прямо на тахте. Но сейчас
почему-то его посапывания не были слышны. Она осмотрелась. Оказывается, быстро светало.
С двух сторон деревянной двуспальной кровати стояли низенькие темных сортов дерева
спальные тумбочки, на полированной поверхности скучали настольные лампы и вазы с
засушенными ветками каких-то южных деревьев. Воздух благоухал ароматом южной флоры,
в пространстве отдаленно звучала однообразная африканская мелодия. Изредка испуганно
вскрикивала неизвестная птица. Потолок оклеен приглушенных голубых тонов обоями явно
не советского производства, еще более уютно-дикими казались стены панорамных фотообоев
114
с изображением тихих водоемов и видовых сортов южной растительности. Огромное с
самого пола окно раскрыто наружу и за ним – живая лесная поляна, словно продолжение
экзотических стен. В комнате кроме платяного и книжного шкафов и серванта, на полках
которого расставлен чайный сервиз, стояли по бокам у входа два мягких кресла.
Это было что-то! Явление напоминало приятное рождение в следующей жизни. С
условием, конечно, если ты его заработала на Земле. А если нет? Тогда по правилам
традиционного толкования о загробной жизни или еще авторитетней – научного
