Георгий Вачнадзе - Покушение
В ходе поездки по странам Азии Иоанн Павел II произнес более 40 речей и обращений перед большими аудиториями, представлявшими население соответствующих стран, но особую важность в глазах мировой общественности приобрело его выступление перед Памятником Мира в Хиросиме 25 февраля 1981 г. Уже сам факт, что посещение Хиросимы и Нагасаки было включено в программу 12-дневной поездки папы, имел огромное символическое значение, и папа не преминул усилить его уже во вводной части своей речи: «Война является делом человеческих рук, война — это уничтожение человеческих жизней, война означает смерть. Нигде эта истина не осознается так отчетливо, как в городе Хиросиме перед Памятником Мира. Два японских города, Хиросима и Нагасаки, навсегда останутся единым и единственным символом городов, судьба которых служит напоминанием о том, что человек способен вызвать разрушения, превосходящие все мыслимые масштабы. Их названия навсегда сохранятся в истории как названия единственных городов нашей эпохи, судьба которых призвана служить предостережением и нынешним и грядущим поколениям, предостережением о том, что война может свести на нет все человеческие устремления к строительству мирного будущего».
Папа подчеркнул, что «осмысление прошлого является делом обеспечения будущего». Множество городов, находящихся во всех уголках земли, «не были преданы забвению в основном лишь потому, что они остались в памяти людей как свидетельство ужасов и страданий, порождаемых войнами». В этой связи Иоанн Павел II напомнил о военных памятниках, кладбищах, руинах концентрационных лагерей и лагерей уничтожения, полях сражений, которые служат людям постоянным назиданием. «Хиросима и Нагасаки занимают в этом отношении совершенно особое место по сравнению со всеми другими городами и памятниками как первые жертвы ядерной войны».
По словам папы, воздвигнув Памятник Мира, японский народ воплотил в нем свою надежду на торжество мира во всем мире и выразил свою убежденность в том, что «коль скоро человек способен вести войны, то он с успехом может заняться и установлением мира». «Этот город и это событие, о котором напоминает его название, дали импульс новому, получившему всемирное распространение, сознательному отрицанию войны и твердой решимости трудиться на благо мира», — отметил папа. «Некоторые люди, в том числе и те, кто в момент события, память о котором мы отмечаем сегодня, только что появились на свет, возможно, предпочли бы не думать об ужасах атомной войны и ее кошмарных последствиях. Некоторые из тех, кому никогда не приходилось лично сталкиваться с реальностями вооруженного конфликта между народами, возможно, хотели бы просто отмахнуться от очевидной угрозы возникновения ядерной войны. Другие, вероятно, склонны рассматривать ядерное оружие как необходимое средство обеспечения военного равновесия с помощью равновесия страха. Однако все это не может служить оправданием для того, чтобы отвергать саму постановку вопроса об ответственности каждой нации и каждого отдельного человека перед лицом возможных войн и ядерной угрозы».
Затем Иоанн Павел II вновь высказал настойчивые предостережения против последствий ядерной войны, которые «создают реальную возможность полного уничтожения человечества». И он продолжал: «Осмысление прошлого является залогом обеспечения будущего. Помнить о Хиросиме — значит испытывать отвращение к ядерной войне. Помнить о Хиросиме — значит направлять усилия в пользу мира. Помнить о страданиях, которые люди причинили этому городу, — значит обновлять нашу веру в человека, в его способность творить добро, в его свободный выбор того, что он считает справедливым, в его решимость не допустить новых несчастий. Перед лицом творимых человеком бед и ужасов, которые несет с собой любая война, необходимо вновь и вновь повторять и подтверждать, что возврат к войне ни необходим, ни неизбежен».
«Человечество не обречено на самоуничтожение. Конфликты, порождаемые столкновениями идеологий, устремлений и притязаний, могут и должны разрешаться и улаживаться с помощью иных средств, нежели война и насилие». Иоанн Павел II обратился ко всему миру, и в особенности к правительствам, с призывом сделать все возможное для обеспечения мира: «Я призываю глав государств и глав правительств, людей, располагающих властью в сфере политики и экономики: принесем присягу миру, миру, основанному на справедливости! Давайте же немедленно примем здесь на себя торжественное обязательство не только никогда больше не прибегать к войне, но и не пытаться использовать ее в качестве средства разрешения споров! Поклянемся нашим собратьям по роду человеческому в том, что будем неутомимо добиваться разоружения и объявления вне закона всех видов ядерного оружия!. Никогда больше не должно быть войн!»
Этот призыв к миру, провозглашенный в Хиросиме, вне всякого сомнения, принадлежит к числу важнейших обращений, когда-либо произнесенных Каролем Войтылой. Именно в силу того, что он действительно направлен ко всем людям и не требует от них в качестве предварительного условия согласия с философскими взглядами папы (как это обстоит со множеством других его речей о мире), данный призыв действительно имел всеобщее значение, выходящее далеко за рамки католической церкви. Также как и в его выступлении в бывшем концентрационном лагере Освенцим (и даже в еще большей степени), здесь дала о себе знать его личная озабоченность, связанная с его переживаниями и опытом периода второй мировой войны, которую он сумел передать другим с этого исторического места в Хиросиме.
Проблемы мира затрагивались Иоанном Павлом II и во многих его выступлениях перед учеными, особенно в речи перед Организацией Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО), произнесенной 2 июня 1980 г. в Париже. Хотя тема мира и не являлась здесь центральной, однако в заключительной части она заняла большое место.
Папа высказал предостережение против научной работы, которая ставит целью лишь приобретение знаний и не проявляет интереса к постижению истины. Он напомнил, что после второй мировой войны международные трибуналы судили и ученых. Величайшие научные достижения — прежде всего в сфере естественных наук — использовались и используются в ущерб этическому императиву для целей, которые противоречат сущности науки, служат разрушению и смерти, указывал папа. Возможность подобного злоупотребления наукой, особенно в области генной инженерии и в различных биологических экспериментах, а также в производстве химического, бактериологического и ядерного оружия, накладывает на ученого совершенно особую этическую ответственность.
Иоанн Павел II отдельно остановился на вопросе о ядерном оружии, которое «может привести к разрушению плодов культуры, достижений цивилизации, создававшихся на протяжении столетий последовательно сменявшими друг друга поколениями людей». В мире, по его мнению, господствует нестабильность, хрупкое равновесие, которое рискует «быть нарушенным в любой момент вследствие ошибочных оценок, информации или интерпретации».
Ссылаются на то, продолжал папа, будто бы существование ядерного оружия до сих пор оказывало сдерживающее влияние на развязывание крупных войн. Возражая на это, он отметил, что данное оружие постоянно подвергается совершенствованию и становится доступным все большему числу государств. Тем самым увеличивается опасность его использования в интересах национальной обороны или в ходе ограниченных конфликтов, что могло бы повлечь за собой неизбежную эскалацию его применения, которая таит в себе возможность невиданных дотоле разрушений.
«Мир не может долгое время следовать по этому пути», — говорил Иоанн Павел II. Любой человек, видящий опасность сложившейся ситуации и обладающий чувством элементарной ответственности, невольно приходит в связи с этим к убеждению, которое одновременно является и моральным императивом: «Следует пробудить к активности совесть людей!» По мнению папы, речь при этом должна идти о «примате этики над техникой, примате человеческой личности над действиями, продиктованными материальными соображениями, и превосходстве духа над материей». Эти суждения он заключил призывом к ученым: «Направим повсюду наши усилия на то, чтобы добиться примата этики во всех сферах науки и. соблюдать его. Направим наши усилия прежде всего на то, чтобы избавить семью человечества от ужасающей перспективы ядерной войны!» И он повторил: «Люди науки! Поставьте весь ваш моральный авторитет на службу делу спасения человечества от ядерного уничтожения».
Как бы ни были велики значение и убедительность предостережений папы относительно опасности ядерной войны, содержавшихся в заключительной части его речи перед конгрессом ЮНЕСКО, она в целом носила двойственный характер. В структуре речи тема ядерной войны не занимала центрального места, напротив, высказывания по этому поводу носили в определенной мере характер отступлений, служа лишь конкретными примерами для подкрепления тезиса об этической ответственности ученого. К тому же папа совершенно четко называл свои высказывания по данному поводу «соображениями», тогда как в связи с темой о воспитании, которой была посвящена большая часть его речи, он куда чаще говорил о «принципах», «основополагающих нормах» и т. п. В то время как он с особой четкостью ставил вопрос о роли и компетентности церкви в сфере воспитания (включая ее «фундаментальное право» на создание конфессиональных школ), проблема ядерной войны затрагивалась им лишь в виде личных соображений (отчасти даже в вопросительной форме), причем он всячески избегал вопроса о компетентности церкви. Кроме того, он ограничил всю проблему чисто этической стороной дела, которая в конечном счете свелась к проблеме совести. Именно так прозвучал его призыв к обеспечению «примата этики над техникой», словно бы гонка ядерных вооружений определяется исключительно развитием техники и может быть преодолена с помощью одной лишь этики. Общественные условия (например, экономические интересы) были им полностью проигнорированы, благодаря чему складывается впечатление, будто гонка ядерных вооружений представляет собой прежде всего моральную проблему ученых, работающих в данной области.
