Александр Маркьянов - Презумпция лжи
(прим автора – в жизни такое происходило сплошь и рядом, несмотря на все инструкции. Дело в том, что КГБ, ГРУ и МВД жестко конкурировали друг с другом, и вымазать друг друга в грязи в отделе Административных органов ЦК КПСС считалось вполне нормальным делом. О нормальном взаимодействии, обмене информацией между службами можно было только мечтать, да еще в фильмах смотреть про героических советских разведчиков и милиционеов. А на деле – копали компромат друг на друга, устраивали провокации, ломали жизни людям…)
– И что теперь делать?
– Делать… Для начала – веди себя тише воды, ниже травы. Скорее всего, они готовят провокацию, чтобы выслать тебя в Союз, ты им здесь чем-то мешаешь. Провокация может быть на чем угодно – на аморалке, на пьянке, на спекуляциях, на незаконных операциях с валютными ценностями, на том, что перешел дорогу на красный свет. Поэтому, в ближайшее время – веди себя тише воды ниже травы, так чтоб с твоей жизни можно было документальный фильм снимать "образцовый советский гражданин". Понял? И узнай результаты допросов – я допросы проводить не имею права, а информация эта мне нужна. А я тем временем попытаюсь выяснить – кто в резидентуре КГБ санкционировал разработку в отношении тебя и кто был ее инициатором. И вообще – подумаю, что дальше делать. Я сейчас уду, ты пару минут выжди – и только потом закрывай дверь и выключай воду. Дверь я оставлю приоткрытой, запрешь. Хорошо?
– Хорошо. Удачи, Павел Степанович…
– И тебе не провалиться…
Через час появился и Глазко – его походку, весьма своеобразную, шаркающую я узнал по звуку шагов на лестнице. Выждал десяток минут – и пошел в гости…
Глазко как раз сидел за столом и разбирал протоколы допросов – написанные как курица лапой. Оно то мне и нужно было…
– Садись, давай, шпион… – весело поприветствовал меня Глазко – разобраться поможешь во всем в этом?
Сначала хотел сказать, что слово "шпион" говорить вообще не стоит, ведь аудиоконтроль мог быть поставлен не только на мою квартиру, но и на квартиру Глазко, но промолчал. Не стоит нагнетать. Вместо этого, присел за стол с другой стороны и начал разбираться с бумагами…
– Есть что интересное? Или одни поганки попадаются? – как бы невзначай, впроброс спросил я
– Да есть, есть. Как не есть. Кто копает – тот докопается…Ты знаешь о том, что Михеев валютой и ценностями спекулировал?
???
Если сказать, что я был потрясен – это значит, ничего не сказать…
– То есть как?
– Да очень просто. Спекулировал и все. Валютой, золотом, чеками Внешпосылторга. Взаймы давал, под проценты. Вот такие вот … пироги. Так что вполне может оказаться – что версия этого убийства самая что ни на есть обыденно-бытовая. На каждую старуху-процентщицу да найдется свой Раскольников…
Ага. Только эта старуха – старший офицер ГРУ с большим боевым опытом, еще в Вьетнаме начинавший. Не бред ли?
– Этого быть не может – твердо заявил я
– Почему? – поднял глаза от бумаг Константин Иванович – почему не может?
– Не может и все.
– Сам то себя слышишь? Ты же следователь, а такую ерунду городишь – не может, не может. Я не такая, я жду трамвая… Пошли, лучше вот что сделаем. Обыщем-ка еще раз квартиру, где жил Михеев. Ведь если он занимался валютными операциями – то у него где-то должен быть тайник с ценностями, не в Союз же он все нажитое отправлял.
– Идем… – кивнул я, для меня представилась возможность еще раз осмотреть комнату и попытаться найти кое-что другое. Не деньги, не золото – носитель информации, пленку с того злополучного дня. В то, что Андрей Леонидович занимался спекуляциями, я не верил…
Ключ от квартиры, где произошло убийство, был у Глазко – поэтому открыли и вошли без проблем. Что я что Глазко в своей жизни провели немало обысков, а сейчас дело облегчалось еще и тем, что вещей в квартире было немного. Не то, что в стандартной московской квартире – порой ступить некуда…
– Давай, ты со спальни начинай, я с кухни. И ищи на совесть – все половицы, косяки, стены проверяй, всю мебель простукивай…
– Ученого учить…
– Ну и приступай…
Обыск был относительно короткий – вещей и в самом деле было немного. Но я искал так, как не искал бы даже в Москве – прощупывал и просматривал каждый сантиметр, пробовал не отходят ли планки паркета, не примотано ли что-то под ковром, нет ли тайников в косяках дверей или в самих дверях. Мест для тайников в комнате может быть много, около пятидесяти – а Михеев ведь был профессиональным разведчиком, из тех, у кого еще есть и два-три своих, никому не известных приема на каждый случай жизни…
– Сереж! Иди-ка сюда…
Голос Константина Ивановича оторвал меня от выстукивания пола – думаю соседи снизу мысленно сказали ему спасибо…
Я вышел в комнату, которая использовалась Михеевым под гостиную. Константин Иванович стоял у узкого шкафа с книгами…
– Ну-ка… Следователь по особо важным… Глянь и скажи – что здесь не так. Не прикасаясь ни к чему – сможешь?
Константин Иванович отошел в сторону, я подошел поближе к шкафу с книгами. Дело было не в шкафе, дело было в книгах – дедуктивный метод я еще не забыл. Шкаф как шкаф, полки и стенки тонкие, не то что старинные, из толстенных досок – а тут и тайник-то не сделаешь. Нет, дело в книгах. Корешки книг плыли перед моим взором, большая их часть выглядела так, будто к ним не прикасались. Шолохов, Толстой, жутко дефицитный Дюма, Ананьев… стоп! Стоп! А это что такое…
– Материалы двадцать второго съезда партии – задумчиво сказал я, указывая на толстенный том в шикарном красном переплете – вряд ли я стал бы держать материалы какого-нибудь съезда партии у себя на книжной полке, если я конечно не замполит или парторг…
– Точно! Точно! – просиял Константин Иванович – школу МУРа и Генпрокуратуры не пропьешь и не просрешь! Как не пытайся. Давай, посмотрим – что это за книжка такая, и что решил двадцать второй, судьбоносный съезд партии. Доставай…
Я осторожно достал, раскрыл…
– Ай, нехорошо… – прокомментировал Глазко увиденное – это надо же. Судьбоносные решения съезда партии – ножницами…
В этой книге была вырезана середина у всех страниц, и образовался тайник – объемный, надо сказать. Но что там раньше хранилось – пленки из гостиницы "Интерконтиненталь", как подозревал я или валюта, как подозревал Константин Иванович – то нам известно не было. Потому что сейчас тайник был пустой…
Возвращались мы в настроении мрачном – или там никогда ничего не было, или кто-то нас опередил…
– А кто дал такие показания, что Михеев спекуляциями занимался? – спросил я
– Да на, сам почитай… – Глазко пошерудил в бумагах, толкнул ко мне пачку исписанных убористым почерком листов…
Схватив бумаги, я впился в них взглядом…
Из протокола допроса Горденко В.П.
Вопрос: Вы хорошо знали советника Михеева Андрея Леонидовича. Он у вас в подъезде жил, выше этажом.
Ответ: Не лучше, чем других. Знал.
Вопрос: Расскажите о своих отношениях с ним
Ответ: Да какие там отношения… Я его и не знал почти, он себя "на особенку" держал. Здравствуйте, "до свидания" – вот и все. Хотя с виду веселым человеком был, компанейским, что есть, то есть. Деньги иногда до получки занимал – у него многие занимали…
Вопрос: Что значит "у него многие занимали", конкретнее?
Ответ: Да куда уж конкретнее. Многие знали – если не хватает – зайди к Михееву, у того в долг всегда было. И брал по-божески, многим ведь на неделю, до получки надо было. В итоге немного получалось.
Вопрос: Что значит "в итоге немного получалось"?
Ответ: Вам все по буквам разъяснять надо? Михеев деньги в долг не просто так давал, тут дураков нет. Десять процентов в месяц, можно сказать по божески, почти сколько взял – столько и отдаешь. Почти. Я же говорю – многие на неделю брали, не больше…
Вопрос: То есть, Михеев давал деньги в долг под проценты?
Ответ: Давал.
Вопрос: И кто кроме вас брал деньги в долг у Михеева, какие суммы?
Ответ: Вот кто брал – тот пусть и скажет об этом. Я за себя отвечаю, что другие брали – это их дело.
Вопрос: А сейчас вы должны Михееву какие-то деньги?
Ответ: Сейчас нет, все отдал…
Вопрос: А другие?
Ответ: Говорю же – не знаю…
Вопрос: Чем еще занимался Михеев, помимо дачи денег в долг под проценты?
Ответ: О том говорить не хочу – своими глазами не видел…
Вопрос: И все-таки?
Ответ: Ну, слухи разные ходили… Что он золото, технику разную на базарах скупает и в Союз отправляет. Что у него канал налажен – ему военными самолетами – оттуда водку, икру, хлеб черный – знаете, как по русскому черному хлебу скучаешь… Туда золото, дубленки, технику бытовую. Рубли на валюту меняет – но я не менял, зачем мне это…
