Йосеф Шагал - Ностальгия по чужбине. Книга вторая
— Я вколол ему почти полный шприц камфоры… — ответил Люк и, приподняв Неделина, подсунул ему под голову свернутую армейскую куртку. — Хоть как-то поддержать сердце… Но это вряд ли поможет надолго. Минут двадцать, может быть, двадцать пять… Понимаешь, из него вытекла почти вся кровь. Вдобавок к этому, он еще и переохлажден…
— Есть связь! — раздался крик из-за джипа.
— Передай, что клиенту очень нездоровится. Нужно переливание крови. Как можно скорее…
— Они будут через семь минут! — крикнул радист. — Ты слышишь?
— Передай, что без аппарата для переливания крови, они могут вообще не торопиться! — мужчина в очках пожал плечами, после чего взял запястье раненого. — Что толку, если он загнется в дороге?!..
— Они говорят, что у них есть!
— Хорошо, — кивнул мужчина в черных очках и закинул автомат за спину. — Тогда ждем…
…Через сорок минут от одного из причалов рыбацкого порта в Мадзаро-дель-Валло отчалила «Артемида» — прогулочный пассажирский катер на подводных крыльях. Над косо срезанной кормой катера вяло шевелился флаг Туниса. Его пассажирами было четыре молодых тунисца, согласившихся сопровождать на родину своего соотечественника, перенесшего в Италии сложную хирургическую операцию, и теперь нуждавшегося в пристальном уходе семьи. Все необходимые документы, включая паспорта граждан Туниса и свидетельство о выписке пациента из хирургического отделения сицилийской больницы в Агридженто, пассажиры и перевязанный пациент получили непосредственно в каюте капитана «Артемиды» бородатого мужчины средних лет и сомнительной внешности, с янтарными от никотина зубами и в ослепительно белом морском кителе, больше подходившем для капитана огромного океанского лайнера, чем для одного из трех членов экипажа обычного прогулочного катера.
Едва только белоснежный бок «Артемиды» коснулся дощатой обшивки причала тунисского порта Бизерта, все четыре пассажира, как хорошо сработавшаяся команда опытных санитаров, бережно снесли носилки с раненым в поджидавший их у причала минибус «форд» с изображением красного полумесяца на капоте и запыленных боках. Через двадцать минут, без задержки миновав открытый шлагбаум, санитарная машина, не снижая скорости, въехала на взлетное поле крошечного аэропорта размером не больше чем две волейбольные площадки, и резко притормозила у шаткого дюралевого трапа старого двухмоторного «Дугласа», принадлежавшего по документам некоему частному лицу, большому оригиналу, известному в Тунисе тем, что он коллекционировал все, что имело малейшее отношение к истории Второй мировой войны. Зафрахтованный самолет, ожидавший своих пассажиров с уже работающими двигателями, тут же вырулил на взлетную полосу, отчаянно тарахтя, взмыл в бело-голубое небо Туниса и взял курс на восток. Через два с половиной часа, смешно подпрыгивая, «Дуглас» приземлился на посадочной полосе частного аэроклуба в семи километрах южнее Хайфы…
* * *А спустя еще три часа все до одной вечерние итальянские газеты вышли с гигантскими заголовками: «Трагическая гибель сенатора Джанкарло Парини!», «Ужасная автокатастрофа на подъезде к Милану!», «Почтенный Джанкарло Парини и его водитель скончались на месте после того, как сенаторский „бентли“, потеряв управление, врезался в бетонную опору моста», «Назначена специальная парламентская комиссия по расследованию причин трагедии»…
10
Рим. Отель «Мэриотт».
Февраль 1986 года
Самым верным доказательством того, что женщина действительно была у парикмахера, является вовсе не красиво уложенная прическа или свежий маникюр, а выражение ее лица. Если отсутствовавшая два часа дама действительно провела все это время в удобном кресле дорогого мастера, то, покинув его, она ничего кроме блаженства вкупе с ощущением собственной неотразимости испытывать не может. Вот почему, стоило мне только перехватить короткий, взъерошенный взгляд эффектно уложенной и совершенно неотразимой в своем черном пиджачке и до неприличия короткой юбочке Паулины, как внутри у меня что-то по-совьи ухнуло и стремительно опустилось. Испытать подобное ощущение можно, разве что, в скоростном лифте.
— Что случилось?.. Юджин?..
— При чем здесь Юджин!.. — Паулина недовольно пожала плечами и направилась к своей дорожной сумке. — Ты же утром разговаривала с врачом, Валечка. Прошло не больше двух часов…
— Тогда что случилось?
— Ничего особенного: просто мы уезжаем…
— Слава Богу! — пробормотала я и в изнеможении опустилась в кресло.
— Не могу понять, чему ты радуешься… — Паулина начала доставать из платяного шкафа свои аккуратно развешанные пятисотдолларовые пиджачки всех цветов радуги и бережно, как урны с прахом ближайших родственников, укладывать одежду в объемистую сумку. — Мы ведь только что прилетели…
— Совсем обленились на пенсии, да?.. — Как только до меня дошло, что экстренные новости, повергнувшие Паулину в дурное расположение духа, никак не связаны с моей семьей, настроение сразу же улучшилось. — Не удается вам погулять всласть за счет многострадального американского налогоплательщика…
— Никогда не отделяй себя от общества, дорогая! — процедила Паулина, резко задергивая «молнию» на сумке. — И не будь снобкой. Мы с тобой — такие же многострадальные американские налогоплательщики, как все остальные. Так уж устроена эта долбаная жизнь: всегда есть кто-то, гуляющий за твой счет…
— Это как раз я понимаю.
— А чего не понимаешь?
— Причину вашей злости, Паулина.
— Не люблю панику! — Она резко выпрямилась. — Ненавижу хаос! Не терплю распоряжения типа «как можно быстрее»! Терпеть не могу, когда новости застают меня в кресле у парикмахера и вынуждают поторапливать мастера!..
— Кажется, я начинаю понимать, почему вы так и не вышли замуж, — проворчала я себе под нос.
— Что ты сказала, Валечка?
— Вы даже не представляете, как я вас понимаю… — К счастью, она не расслышала мою реплику. Или сделала вид, что не расслышала. — Это просто ужасно!..
— Моей признательности не было бы предела, милочка, если бы ты подтвердила свое понимание конкретными действиями! — прошипела Паулина и, став в позу древнеримского сенатора, нетерпеливо скрестила руки на груди. — Потому, что фраза «как можно быстрее» относится и к тебе, Валечка. Собирайся, у нас мало времени!..
— Куда мы едем, Паулина?
— Ты будешь приятно удивлена, дорогая.
— Странное название географического пункта.
— Жаль, что ты так и не увидела Рим.
— Я опять задала ненужный вопрос?
— Да нет…
— Так куда мы едем? — С ненавистью запихнув туфли в боковой карман сумки, я выпрямилась и пристально посмотрела на свою наставницу. — Только не говорите, что в Москву, хорошо?
— Как раз наоборот, — как-то вяло обронила Паулина и, сняв телефонную трубку, потребовала у администратора не терпящим возражения тоном богатого постояльца счет, носильщика, утренние газеты и такси.
— Наоборот, это куда? — В самом деле не сомневаясь в добрых намерениях многоопытной Паулины, я, в то же время, не ждала от нее ничего хорошего. — В Вашингтон?
— В Израиль, Валечка…
Подчиняясь неведомой тяжести — словно кто-то за спиной вдруг без предупреждения положил мне на плечи штангу — я беззвучно опустилась в кресло.
— Что с тобой, девочка? — едва заметная тень беспокойства легла на мраморное лицо Паулины. Впрочем, уже через секунду этот шедевр многолетних стараний щедро оплачиваемых косметологов вновь приобрел свой ослепительный, ТОВАРНЫЙ вид. — Ты ведь, по-моему, никогда не бывала в Израиле, верно?
— Не бывала, — вяло согласилась я, силясь разобраться в нахлынувших ощущениях. — Как и в Италии…
— Тогда почему такая грустная улыбка?
— Это не улыбка, Паулина.
— А что это?
— Гримаса.
— Ты чем-то недовольна?
— Зачем мы туда летим?
— Все как обычно: просто изменились обстоятельства.
— Вам бы, Паулина, в школе тригонометрию преподавать.
— Почему именно тригонометрию? — хмыкнула Паулина.
— Самый доступный предмет. В смысле восприятия.
— Милочка, прибереги иронию для более подходящего случая.
— Короче, подробностей не будет?
— Я заказала свежий номер «Нью-Йорк Таймс», — язвительно улыбнулась Паулина. — Может быть, там что-то почерпнешь. В новостях светской хроники…
— Такое впечатление, Паулина, словно вы провели два часа не у парикмахера, а в гинекологическом кресле. Трудно представить себе, что вы еще помните эти мерзкие ощущения…
— Валя, не хами!
— Тогда перестаньте темнить и объясните на любом из доступных вам языков, что происходит!
— Все подробности по прибытии на место, Валечка.
