Массимо Фелизатти - Агава
Незнакомка весело, заразительно смеется:
— Ну конечно, она самая: Франка-бельчонок. Не Забыла, что в лицее тебя звали бельчонком? Худышка, комок нервов. Да, ты не очень-то изменилась.
Смуглая девушка ростом пониже Франки и пополнее, не толстая, но вся какая-то округлая.
Наконец Франка узнает ее. — Мелита Ди Белла! Что ты здесь делаешь?
Девушка, не переставая смеяться, хочет обнять Франку, книги сыплются у нее из рук.
— Ты всегда была смешливая! — говорит Франка, ощущая неожиданное облегчение от встречи со старой школьной подругой. Франка училась тогда в первом классе гимназии, Мелита — В третьем классе лицея. Обе жили в Удине в одном пансионе и подружились, несмотря на разницу в возрасте. У Мелиты отец тоже военный; тогда он был полковником госбезопасности, а теперь, наверное, уже генерал.
— Что ты делаешь в Катании? — снова спрашивает Франка.
— Как это — что? Я же здесь родилась. Папу на старости лет перевели в родные края. Это у тебя надо спросить, что ты делаешь в Катании.
Подруги выходят из библиотеки и устраиваются в маленьком баре. Им есть о чем поговорить. Мелита замужем, у нее сын, сама она работает в университете.
— Чем же ты занимаешься? — Франке интересно все, ей хочется отвлечься от своих мыслей. Ей казалось, что она попала во враждебную пустыню, а тут вдруг встреча с Мелитой.
— Чем занимаюсь? Психологией. Работаю с несовершеннолетними преступниками, неполноценными и трудными детьми. И еще консультирую в министерстве юстиции. В таком городе, как этот, работы для меня предостаточно. — Мелита смеется, но глаза ее становятся серьезными.
Подруги переходят к политике. Мелита принадлежит к «новым левым», ей все еще близки идеалы легендарного шестьдесят восьмого года16, но она придерживается более умеренных позиций. Можно сказать, Мелита примыкает к правому флангу левого экстремизма, а в общем тоже мечется, ищет.
— Конечно, они охотно выгнали бы меня из университета, во я все-таки не совсем бездарная, с работой справляюсь хорошо и к тому же дочь генерала. Веду семинары вместе с баронами и прочими шишками. А ты? Расскажи о себе… — Вдруг лицо ее мрачнеет, она что-то вспомнила: — Недавно я читала… Франка, скажи, это…
— Да, отец. Это мой отец. Мелита горестно качает головой.
— Ну что тут скажешь… Всем сердцем тебе сочувствую.
Мелита вполне искренна. В годы, когда они учились вместе в Удине, Франка была ее маленькой подружкой, Мелита знала ее отца — человека сурового, непреклонного.
Франке сейчас нужна именно такая подруга, как Мелита, и она изливает ей душу, рассказывая все без утайки — и о Паоло, и о том, что ее так тревожит и в чем сама не может разобраться.
— Ну вот, а теперь я приехала сюда: гоняюсь за этими «Благими деяниями в пользу убогих», но где их искать, ума не приложу.
— Знаешь, иногда не захочешь, а поверишь во всякие там гороскопы и предначертания свыше, — смеясь говорит Мелита. — Ты веришь в судьбу?
— Непонимаю. Ты о чем?
— Завтра я приглашена на семинар в эти самые «Благие деяния я пользу убогих». И даже буду там выступать.
Франка оторопело смотрит на подругу. И вдруг разражается нервным смехом: напряжения, не оставлявшего ее после отъезда из Рима, как не бывало.
— Черт побери, — повторяет она, — черт побери! А знаешь, я ведь тоже занимаюсь психологией. Тебе случайно не нужна ассистентка? — Потом, передумав, добавляет: — Прости, я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.
— Да тут везде сплошные неприятности. Ты что думаешь, в этом городе можно жить спокойно, если ты занимаешься несовершеннолетними преступниками? Давай лучше поговорим о «Благих деяниях». Там у меня есть друзья. Они помогут. Не волнуйся, мы еще доберемся до твоего Штица.
Старенькая малолитражка неспешно катит по извилистой узкой дороге. Мелита что-то тихонько напевает: у нее хороший голос. Обе подружки в приподнятом настроении.
— Подгонять ее бессмысленно, — говорит Мелита, имея в виду свою машину, — если выжмешь восемьдесят километров, считай, свершилось чудо.
На поворотах она аккомпанирует себе короткими и частыми гудками клаксона. Этой семейной колымагой она пользуется обычно, чтобы вывозить на прогулку ребенка и собаку. Когда она ее купила — уже основательно обшарпанную — мотор хрипел и захлебывался. Но Мелите, у которой к тому же еще и золотые руки, удается поддерживать свою «старушку» в полукоматозном состоянии, не давая ей окончательно испустить дух.
Дважды приходится поворачивать назад и выбираться на другую дорогу. Первый раз из-за преградившего путь обвала, второй — из-за появившихся на обочинах плакатов, предупреждающих о том, что на противоположной стороне участка ведется строительство скоростной автострады и путь временно закрыт. Городок, в который они едут, называется Сопито и, если судить по карте, он стоит на высоте семисот метров над уровнем моря.
— Ты там уже бывала? — интересуется Франка. Мелита отрицательно мотает головой.
— Мне о нем друзья рассказывали. Если все, что они говорят, правда, тебя там ждет немало сюрпризов.
Но в подробности она вдаваться не хочет.
По обе стороны дороги — девушки уже на полпути к цели — тянутся голые холмы, из них местами выпирают зубцы одиноких скал; на которых гнездятся коршуны и вороны. Птицы кружат высоко в поднебесье и почти совсем не опускаются: какая может быть добыча на этой скудной земле!
— Вон, гляди!
Мелита останавливает машину в конце очередного крутого подъема в тени одного из редких здесь деревьев и указывает вперед и немного вверх.
— Это и есть Сопито. По прямой не больше трех-четырех километров, но дорога извилистая, и путь удлинится раза в три, не меньше.
Девушки выходят из машины. Городок прилепился на макушке горы, и кажется, будто она исторгла его из своих недр. Посреди городка возвышается гигантское строение, как бы прислонившееся задней стеной к отвесной скале. Оно похоже на монастырь, а его ярко-голубой купол, вознесшийся над крышами остальных домов, венчает огромная и тоже ярко-голубая каменная статуя.
— Это «Благие деяния в пользу убогих», — говорит Мелита, украдкой наблюдающая за подругой. — Впечатляет, правда?
— Еще как! — Франка действительно поражена. Перед ними строение не меньше сотни метров по фасаду и шестидесяти метров в высоту, не считая купола с его гигантской статуей.
— Отсюда видна только часть здания. Потом сама увидишь! Сюрпризы еще впереди.
Сев в машину, они едут дальше.
В городке — по сути дела, это одна площадь с барочной церковью и парой мрачных высоких палаццо, вокруг которых рассыпались низенькие домики, — их уже ждут друзья Мелиты, и даже сам синдик17. Администрация здесь левая. Мелита представляет Франку как студентку университета, интересующуюся предстоящим семинаром. Афиши уже развешаны на стенах муниципалитета и двух баров. Речь сразу же заходит о «Благих деяниях в пользу убогих», где нашли себе работу в качестве прислуги, садовников, поварих, уборщиц более трехсот местных жителей. Практически городок только этим и живет, ибо сельское хозяйство здесь очень непродуктивно. Все удивляются, что Франка ничего не слышала об этой организации — она же на весь мир славится.
Синдик приглашает обеих приятельниц к себе в кабинет и показывает им здание в рекламных буклетах. У Франки даже дух захватывает:
— Вот это громада!
Как и говорила Мелита, грандиозное строение было лишь малой частью комплекса. На другом конце городка, рядом с древними руинами, возводятся новые стены: они уже наполовину готовы. Современные здания занимают территорию не меньше пяти квадратных километров и расположены уступами среди обширных садов.
— Похоже на гостиницу.
— Это новая больница, — поясняет синдик. — Ее должны закончить в будущем году, в Катании уже объявлен конкурс на замещение должности главного врача, но пока вроде бы никого еще не подобрали.
Франка внимательно читает брошюры и буклеты. Общество «Благие деяния в пользу убогих» учреждено три года тому назад. Его президент и директор — дон Джерландо Траина. Общество находится под патронатом областной и провинциальной администрации и ордена Сердца Христова, его задача — возвращение к нормальной жизни глухонемых и слепых.
Буклеты изданы на четырех языках и изобилуют отзывами знаменитостей, притом не только итальянских. Интерес к обществу проявил даже фонд Рокфеллера, с ним сотрудничают светила медицины. Какое отношение к этой солидной организация может иметь Оскар Штиц?
Мелита расспрашивает синдика:
— А инженерно-технические кадры?
— Ну, этих мы видим редко. Они держатся особняком и часто меняются — через каждые три месяца. Люди из обслуживающего персонала говорят, что там много иностранцев, но ведь сколько оборудования приходит сюда из-за границы.
