Кирилл Казанцев - Кремлевские войны
– Интересно, интересно… – медленно произнес Салтанов. – Группировка… Хорошо, что вы рассказали… И что, президент не в курсе?
– Насколько я знаю, нет, – отвечал Тарасов.
Это была неправда. Сам, как было известно Алексею Константиновичу, был поставлен в известность относительно собраний, происходящих в кабинете Безбородова. Однако сказать сейчас правду вице-премьер не мог: это бы полностью уничтожило весь эффект от его сообщения. Он и так был сомнительным, этот эффект: ведь глава президентской администрации мог легко проверить слова Тарасова. Но, возможно, он отложит эту проверку на потом? А сейчас примет то самое решение, ради которого Алексей Константинович пришел в его кабинет?
– Что ж, это делает ваши предположения более обоснованными, – сказал глава администрации и что-то записал у себя в блокноте. – Я посмотрю это дело… относительно этого вашего помощника…
Хозяин кабинета ждал подсказки, и Тарасов тут же ее дал:
– Алмазов, Егор Борисович, – продиктовал он и проследил, как его собеседник вносит данные в блокнот.
– Да, я посмотрю и сообщу, – сказал Салтанов и встал.
Алексей Константинович тоже поднялся. Встреча была окончена. И можно было надеяться, что она даст нужный результат. Это была не очень сильная надежда, но хоть какая-то.
Глава 16 Куда повернуть сенсацию
Денис Григорьевич Дозоров любил свою работу. Ему нравилось в ней все – все ее стороны, все этапы. Зарождение идеи, составление общего плана будущего материала – когда еще ничего толком не знаешь, нет твердой почвы под ногами, зато ничто не сковывает воображение – и какой полет фантазии тогда происходит! Какие смелые конструкции создает не скованная множеством фактов мысль! Позже, когда появляется фактический материал, большую часть этих конструкций приходится, увы, отправлять на свалку. Но иногда возникшая на первом этапе идея была настолько хороша, настолько увлекательна, что Денис махал рукой на мешавшие факты, выбрасывал их вон или трактовал в ином духе – и сохранял первоначальное построение. И такие материалы – он заметил – имели даже больший успех, чем те, в которых он в общем следовал собранным фактам.
За созданием плана будущей статьи следовал новый этап: сбора материала. Тут уже надо было проявлять не фантазию, а совсем иные качества: настойчивость, изобретательность, изворотливость, порой даже наглость. А что прикажете делать, если люди не хотят ничего говорить? А они, естественно, не хотят, потому что Денис Дозоров стремится открыть и сделать достоянием гласности самые сокровенные, самые дорогие – или, наоборот, самые позорные их тайны. Тут годились любые методы: расспрашивать детей героев будущей статьи или друзей этих детей, а еще знакомых, соседей, подкупать прислугу, подглядывать, подслушивать…
Пожалуй, менее всего Денису нравился третий этап: собственно написания материала. Продираться через частокол слов, подыскивать определения, синонимы… Может, каким-то графоманам все это и доставляло удовольствие, а ему – нет. В последнее время, когда к нему пришла настоящая слава, а с ней – и настоящие деньги, он всерьез стал задумываться над тем, чтобы нанять парочку «литературных негров». Он бы давал им необходимые указания, они бы по ним строчили материал, а он, как когда-то Дюма-отец, потом его просматривал и придавал блеск. Может, когда-то он и будет работать по такой схеме. Но сейчас пока рано. Очередной материал, наводки по которому он получил буквально только что, он будет писать сам. Так и быть, покорпеет еще разок у экрана компьютера. Игра стоит свеч. Потому что потом, после выхода статьи в печать, наступает четвертый этап: приходит время пожинать плоды успеха. О, этот этап Денис любил больше всего! Слышать проклятия разоблаченных героев репортажа, читать в Интернете или в конкурирующих изданиях их протесты, опровержения… Ловить завистливые взгляды коллег… И, наконец, получать гонорар, сравнимый с окладом какого-нибудь топ-менеджера. И с этим гонораром закатиться куда-нибудь в Куршавель или Ниццу, прихватив для компании парочку длинноногих подруг. Да, это была жизнь! Это оправдывало все усилия.
Денис Дозоров, ведущий корреспондент газеты «Секретный код», журналист, чье имя гремело на всю страну, специализировался на скандальных, разоблачительных материалах из жизни элиты. Героями его сенсационных статей становились владельцы финансовых империй, министры, известные актеры, звезды шоу-бизнеса, прославленные спортсмены – в общем, все, кого не надо было представлять публике и чье имя сразу привлекало внимание к статье. И писал он об этих людях только тогда, когда мог преподнести читателям что-то сенсационное, тайное, тщательно скрываемое. Вокруг этой основы Денис нагромождал всякого рода догадки, версии, горы полуправды и просто выдумок. Но основа у него всегда была добротная, какая-то сенсация всегда имела место.
Как раз сегодня в руки к Денису попал очередной материал такого рода. Его информатор в Следственном комитете (которому Дозоров, естественно, щедро платил – за просто так и кошка мурлыкать не станет) только сегодня утром сообщил, что пять дней назад был арестован помощник влиятельного вице-премьера Тарасова. Информатор поначалу не придал этой новости особого значения и не стал сообщать о ней Дозорову – ну попался очередной мальчик, такое каждый день случается. В общем, лопухнулся «следак» проклятый, прочухал новость. И только вчера ему стало известно, в чем, собственно, обвиняют тарасовского клерка. Оказывается, мальчик не конверт за услуги получил и не какие-то бюджетные миллионы хапнул. Оказывается, он создал совершенно секретный фонд, в который перечислял деньги – внимание! – не кто иной, как сам Николов! Создатель финансовых пирамид, самый знаменитый обманщик последних десятилетий вступил в сговор с правительственным клерком! Мало этого: выяснилось, что сам великий и неподкупный Тарасов не только был в курсе этой махинации, но и чуть ли не сам ее придумал! Он даже проводил по этому поводу секретное совещание, на котором старался заручиться поддержкой ряда влиятельных лиц. И эту поддержку получил!
Это была не просто сенсация – это было суперразоблачение, материал, который мог держаться в первых строчках новостей дня три, не меньше.
И вот что удивительно – это было еще не все. Сегодня же поступил еще один сенсационный материал на ту же тему. Сразу после звонка информатора из Следственного комитета Дозорову позвонил еще один его знакомый – на этот раз из администрации президента. Он сообщил еще более сногсшибательную новость. Оказывается, вчера в администрации состоялась встреча ее главы Салтанова все с тем же вице-премьером Тарасовым. И на этой встрече Тарасов, во-первых, просил своего влиятельного собеседника помочь вызволить из тюрьмы этого самого мальчика, создавшего фонд. А потом – внимание! – рассказал о некой группировке, созданной известным деятелем Игорем Безбородовым. Оказывается, Безбородов собрал несколько человек – заместителей министра внутренних дел и Генпрокурора и еще одного отставного генерала КГБ, – и они вместе замышляли, как изменить проводимую властями политику. Уже два года регулярно встречались! Получался новый ГКЧП! При этом знакомый уверял, что об этой новости еще никто не знает и он сливает Дозорову совершенно эксклюзивную информацию.
От такого обилия новостей просто голова шла кругом. Денис понимал: этап сбора информации в данном случае следует сократить до минимума. Ее и так хватает. Откладывать выход статьи нельзя! Ни на один день! Конкуренты могут опередить, пролезть первыми, и это будет означать, что он, самый крутой журналист Москвы, страшно облажался. Надо писать уже сейчас, чтобы к ночи закончить. И сразу в номер.
Дозоров позвонил главреду и сообщил, что у него совершенный гвоздь. Пусть ему держат место на первой полосе с переносом куда-нибудь внутрь. Объем – строчек четыреста. Или пятьсот. И пусть штатный карикатурист забацает какое-нибудь полотно на тему коррупции в верхах. И еще одну – на тему раздрая во власти. Зачем сразу две карикатуры? Потому что у него две темы и он пока не знает, какая из них будет главной.
Еще раз заверив редактора в том, что материал получится совершенно забойный и ради этого стоит похлопотать и даже заплатить типографии штраф за задержку номера, Денис положил трубку. Перед ним действительно стояла сложная проблема. Как подать весь этот ворох разоблачений? Как, под каким углом объединить эти две тайны в нечто единое?
Можно было писать примерно так. Экономист-либерал Алексей Тарасов создал некий секретный фонд, чтобы ему было легче лавировать в пучине надвигающегося кризиса (помнится, Тарасов нечто подобное на днях вещал по ящику; не про фонд, конечно, а про кризис). Но он не знал, что реакционер Безбородов давно за ним следит и создал даже особую группировку, чтобы свалить реформатора Тарасова. И эта группировка схватила молодого клерка, причастного к созданию фонда, и теперь хочет устроить показательный процесс. Прогрессивный клерк сидит в узилище, а его начальник бегает в администрацию Президента, пытается его вызволить.
