Алексей Митрофанов - Тело Милосовича
Во сне он увидел себя бредущим по шпалам. Местность вокруг простиралась пустынная, а рельсы покрывала ржавчина. Похоже, по этой ветке давно уже никто не ездил. Филатов шел не особо беспокоясь насчет поездов.
Неожиданно сзади резко и требовательно прозвучал протяжный гудок, потом еще один. Он оглянулся. Поезд был уже совсем рядом.
Филатов поспешно сбежал с насыпи. Но поезд не промчался мимо, а, натужно скрипя тормозами и выбрасывая из-под колес снопы искр, остановился. Он состоял из паровоза с черным дымом над трубой и всего лишь одного вагона, на котором размашистыми, но неровными буквами было выведено белой краской — «Траурный». Так иногда пишут на воротах и заборах: «Машины не ставить».
Из кабины выглянул чумазый машинист в грязной майке.
— Слышь, земляк! — крикнул он. — Как тут на Белград проехать?
— Прямо! — махнул Филатов рукой, хотя понятия не имел, в какой стороне находится Белград.
Однако и рельсов других здесь не было, так что иных вариантов не оставалось.
— Спасибо! — поблагодарил машинист. — Хочешь, подвезу?
— Мне туда не надо, — отказался Филатов.
— Как знаешь, — безразлично ответил тот и отвернулся.
— Эй! — окликнул Филатов. — А кого везете?
— Покойника.
— Какого покойника?
— А бог его знает, — развел руками машинист, — гроб-то закрытый.
— Что же не спросил?
— А оно мне надо? — резонно возразил машинист. — Наше дело маленькое — бери побольше, вези подальше.
Поезд тронулся, набрал скорость и исчез за поворотом.
Картинка поменялась. В этот раз Филатов брел сквозь туман по летному полю. Сзади его нагнал небольшой частный реактивный самолет. На борту у него тоже было написано корявыми буквами, но уже черного цвета — «Траурный».
Пилот высунулся из кабины и спросил.
— Простите, мужчина, не подскажете, как пролететь на Белград?
— Вон туда! — показал рукой Филатов, выбрав, где туман погуще.
— Это далеко? — поинтересовался тот.
— А какая у вас скорость?
— Девятьсот километров в час.
— Часа через три доберетесь.
— О, хорошо! — обрадовался словоохотливый летчик. — Тогда я, может, засветло и обратно успею. Мне ведь только покойника доставить, и все.
— Желаю удачи! — проявил любезность Филатов.
— А вам туда не нужно? — предложил пилот. — Могу подбросить бесплатно. Заодно и дорогу подскажете.
— Да там вам любой покажет, — отказался Филатов. — А мне нужно оставаться здесь.
Самолет аккуратно объехал его, включил турбины, разогнался и взмыл в воздух. Но полетел почему-то совсем не в ту сторону, куда показывал Филатов. «Во ту пой! — удивился тот. — По-русски же рукой махнул!»
Потом он опять увидел себя возле собственной железной дороги. Скрипнула входная дверь, и в комнату зашла Карла Дель Понте. Была она в домашнем халате и мягких тапочках, украшенных меховыми помпонами. Ни дать ни взять добрая бабушка, ожидающая внуков из школы. Только глаза за стеклами роговых очков с сильными линзами были колючими и неприятными.
Ни слова не говоря, она прицепила веревку к траурному поезду и повела его за собой, а за поездом непостижимым образом устремилось и кресло вместе с Филатовым.
Шла Карла очень быстро, они всего лишь за пару минут преодолели несколько европейских стран, отделявших Россию от Сербии, и оказались в городе Пожареваце во дворе дома Слободана. Здесь Карла легко, одной рукой, отодвинула гранитную плиту на могиле-склепе, и они спустились вниз.
Внутри склеп оказался намного глубже и больше, чем представлялся раньше снаружи. Гроб возвышался на квадратной бетонной опоре высотой метров десять, а площадь склепа составляла около тридцати квадратных метров, никак не меньше.
— Ну, вы тут не скучайте, — тусклым голосом произнесла Карла.
Затем она непостижимым образом взобралась по стене, выбралась наружу и задвинула за собой плиту. Филатов остался один в кромешной темноте. Поезд ездил вокруг опоры и временами гудел, а Филатова сковал ужас от страшного соседства. Он лихорадочно искал выход и не находил его. Прошло около получаса.
— Да останови ты свой чертов поезд! — грянул сверху чей-то неживой голос. — Голова уже раскалывается. Черт знает что! Даже в могиле покоя нет!
Филатов проснулся, встряхнул головой и пошел в ванную умыться, чтобы прогнать остатки сна. Решение проблемы еще не было найдено, но он чувствовал, что до него стало ближе. Похоже, железная дорога и в этот раз выполнила свою функцию.
ГЛАВА XXVII
НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ
На КПП коттеджного поселка Филатова ожидал начальник охраны, высокий, подтянутый и молодцеватый Иван Демидов, бывший спецназовец лет сорока с небольшим. Он подошел к машине, с достоинством поздоровался за руку и попросил:
— Зайдите ко мне, пожалуйста.
Филатов молча вышел из машины и пошел в домик охраны. Демидов завел его в неприметную комнатку, в которой Филатов раньше не бывал. Там, лицом к узкому зарешеченному окну, расположенному под самым потолком, спиной к двери сидел на привинченном к полу металлическом табурете человек в обвисшем спортивном костюме. Левая его рука была прикована к ножке табурета наручниками.
Демидов сел за письменный стол, стоявший под самым окном, и указал Филатову на стул рядом. Теперь Филатов смог рассмотреть лицо задержанного. Оно заросло седоватой щетиной и имело неухоженный вид, под глазами были мешки. Ему показалось, что тот — уроженец одной из кавказских республик.
Он вопросительно взглянул на Демидова.
— Мы поймали этого кадра, когда он перелезал через забор, — кивнул тот на задержанного. — Говорит, что ему нужно поговорить с вами. Перед этим он пытался пройти через проходную, но мы не пустили. Документов при себе никаких.
— Поговорить со мной? — удивился Филатов и посмотрел на задержанного. — Вы меня знаете?
Тот кивнул.
— Откуда?
— Пожаревац, — хрипло произнес он. Филатов присмотрелся к нему повнимательнее и вспомнил — это был пассажир из «вольво». «Черт! — выругался он про себя. — Когда же этому настанет конец? Прав оказался майор Петров, когда предупреждал об осторожности».
— Оставьте нас на несколько минут, — попросил он Демидова.
Тот секунду колебался.
— Не приближайтесь к нему — он опасен, — предупредил он.
Филатов кивнул. Демидов вышел.
— Что вам от меня нужно? — сухо спросил Филатов.
— Я плохо понимай по-русски, — невнятно произнес албанец. — Лучше перейти на сербский.
— А там я не очень силен, — отказался Филатов. — Как насчет английского?
— Можно, — согласился тот.
— Как вас зовут? — спросил Филатов.
Его не очень интересовало имя задержанного, просто он хотел убедиться, что тот поймет вопрос.
— Хашим, — последовал ответ.
Филатов кивнул, но сам представляться не стал.
— Итак, — повторил он, — что вам от меня нужно и как вы меня нашли?
— Ну, найти вас было несложно, — ухмыльнулся Хашим. — Вы же сами написали в одной из своих книжек, где живете. — Его английский был не ахти какой, но все же гораздо лучше русского.
Филатов вспомнил, что да, такое действительно было — однажды в одной из ранних книг он указал название поселка, в котором ее написал. Но это было давно, тогда он и представить себе не мог, что его станут разыскивать какие-то сумасшедшие албанцы.
— А как вы вообще узнали, кто я? — спросил он.
Хашим пожал плечами:
— Вечером после похорон мы смотрели в баре телевизор. Пропивали ваши пятьдесят долларов. Вас показали в числе других гостей из России. Я выяснил ваше имя. Вот и все.
— Так, с этим разобрались, — сказал Филатов, чертыхнувшись по поводу своей известности, которая иногда оказывалась совсем некстати, и утер пот со лба.
Разговор давался ему нелегко, но надо было продолжать.
— А теперь скажите мне, — спросил он, — откуда у вашего напарника мой депутатский значок? Он что, — Филатов понизил голос и подался вперед, — лазил в могилу?
Албанец наклонился ему навстречу, но ответил не сразу. Некоторое время они пристально смотрели в глаза друг другу, пытаясь понять, до какой степени их интересы в настоящий момент совпадают.
— Лазил, — коротко выдохнул Хашим. Филатов непроизвольно сжал кулаки.
— Что он там увидел? — спросил он.
Задержанный помедлил.
— А как вы думаете?
Филатов разозлился:
— Я не думаю, я спрашиваю вас!
Хашим молчал добрую минуту.
— Ничего, — наконец сказал он. Филатов не мог в это поверить.
— Как ничего? Почему?
— Не успел открутить болты на крышке. Сработала сигнализация, прибежала охрана, пришлось уносить ноги.
— Вы что же, не отключили ее? Хашим сплюнул на пол:
— Отключили. Но не всю. Там много всяких штучек. Филатов не знал, верить ему или нет. Значок из могилы достали, а в гроб не заглянули. Впрочем, все может быть.
