Фредерик Форсайт - Дьявольская альтернатива
Штаб-квартира компании состоит из пяти зданий: одно посередине и еще четыре по углам от него, наподобие Андреевского креста. «Иглу» приткнулось сбоку от здания, которое расположено ближе всего к главному входу. Проезжая мимо центрального блока, сэр Найджел посмотрел на массивные двери главного входа, перед которыми в полу сделано изображение государственного герба США. Но ему было известно, что передний вход предназначался для конгрессменов, сенаторов и прочей не слишком жалуемой публики. Автомобиль повернул направо, мимо комплекса и затем подъехал к нему с тыла.
Здесь имеется небольшой скат со стальным ограждением, который спускается на уровень цокольного этажа, здесь в самом низу сделана специальная стоянка, которая может вместить не больше десяти машин. Черный «седан» остановился, затем человек по имени Лэнс передал попечение над сэром Найджелом своему начальнику Чарльзу Аллену, «Чипу», заместителю директора по операциям. Они также прекрасно знали друг друга.
В заднюю стену автостоянки встроен маленький лифт, доступ к которому заграждают стальные двери и два вооруженных человека. Чип Аллен представил своего гостя и воспользовался пластиковой карточкой, чтобы открыть двери лифта. Тихо жужжа, лифт поднял их вверх на семь этажей к помещениям директора. Другая магнитная карточка выпустила их из лифта, они оказались в коридоре перед тремя дверьми. Чип постучал по центральной, и на пороге британского визитера встретил сам Боб Бенсон, которого предупредили снизу.
Бенсон провел его мимо огромного стола к креслам, стоявшим возле камина из бежевого мрамора. Зимой Бенсон любил потрескивание горящих поленьев в нем, но в августе в Вашингтоне не место для каминов, в это время кондиционерам приходится трудиться сверхурочно. Бенсон раздвинул ширму из рисовой бумаги, чтобы отделить это место для отдыха от остального кабинета, и присел напротив своего гостя. Он велел принести кофе и, когда наконец они остались наедине, Бенсон спросил:
– Что привело вас в Лэнгли, Найджел?
Сэр Найджел отхлебнул немного кофе и тоже откинулся на спинку кресла.
– Мы смогли, – начал он без всяких мелодраматических декламаций, – приобрести новый источник.
Он рассказывал почти десять минут, прежде чем директор ЦРУ перебил его.
– Внутри Политбюро? – недоверчиво осведомился он. – Неужели, прямо внутри?
– Скажем, просто с доступом к стенограммам заседаний Политбюро, – ответил сэр Найджел.
– Вы не будете возражать, если я приглашу поучаствовать Чипа Аллена и Бена Кана?
– Вовсе нет, Боб. Все равно им придется сообщить об этом в течение часа. А так мы избежим повторений.
Боб Бенсон поднялся с кресла, подошел к телефону, стоявшему на кофейном столике, и переговорил со своим личным секретарем. Когда он закончил, то смотрел несколько мгновений из окна на расстилающуюся перед ним панораму леса. «Святой Боже, Иисус», – прошептал он.
Сэр Найджел Ирвин абсолютно не был расстроен тем, что его старые партнеры по ЦРУ будут участвовать с самого начала в этом разговоре. Во всех чисто разведывательных организациях, в отличие от одновременно разведывательных и полицейских органов вроде КГБ, имеется два основных направления деятельности. Одно называется «Операции» – целью этого подразделения является сам процесс добывания информации, другое – «Информация», чья задача состоит в сравнении, сличении, переводе и анализе огромной массы сырого, необработанного материала, поступающего для обработки.
Обоим подразделениям необходимо быть на должной высоте в своей области деятельности. Если информация некачественная, лучшие аналитики во всем мире смогут выдать лишь какую-нибудь чепуху, если же некомпетентны аналитики, все усилия людей, занятых сбором информации, пойдут насмарку. Государственным деятелям необходимо знать, что делают, – а по возможности, и что собираются сделать, – другие страны, независимо от того, дружественные они или потенциальные противники. Что они делают в данный момент, в наши дни в большинстве случаев можно определить путем наблюдения, а вот что они намереваются совершить – нет. Вот почему все космические системы наблюдения не смогут предоставить аналитикам материал, добытый изнутри секретных совещаний противной стороны.
В ЦРУ два человека руководят всеми делами, подчиняясь директору управления (который вполне может быть политическим назначенцем), – это заместитель директора (Операции) и заместитель директора (Информация). Именно отделение оперативной работы разжигает воображение авторов приключенческих романов, отделение информации занято незаметной, медленной, кропотливой, часто утомительной работой, которую, однако, невозможно переоценить.
Это практически трудноразделимые вещи, и двум замам приходится работать рука об руку; соответственно, им необходимо доверять друг другу. Бенсону, как политическому выдвиженцу, повезло в этом отношении: его заместителем по оперативной работе был Чип Аллен, бывший игрок в футбол, а замом по информационным вопросам – Бен Кан, еврей, в прошлом шахматный гроссмейстер – оба подходили друг другу, как пара перчаток. Через пять минут оба сидели перед Бенсоном и Ирвином в креслах перед камином, о кофе все забыли.
Руководитель британской шпионской сети рассказывал почти целый час. Никто не перебил его ни словом на протяжении всего этого времени. Затем американцы прочитали сообщение «Соловья» и посмотрели на магнитофонную пленку, лежавшую в пластиковом пакете, словно собирались съесть ее. Когда Ирвин закончил, некоторое время царило молчание, его нарушил Чип Аллен.
– Пеньковский перевернется в гробу, – заметил он.
– Вы наверняка захотите проверить все, – ровным голосом сказал сэр Найджел. Никто не возразил против этого. Дружба дружбой, но… – Нам на это потребовалось десять дней, но надо было быть в полной уверенности. Голосовые «отпечатки» совпали – все до одного. Мы уже обменивались с вами телеграммами о разгоне, учиненном Советами в министерстве сельского хозяйства. Ну и конечно, вы располагаете фотографиями со своих «кондоров». Да, и напоследок…
Из своего пластикового пакета он достал небольшой полиэтиленовый мешок с молодым пшеничным стеблем внутри.
– Один из наших парней сорвал его с поля за Ленинградом.
– Я привлеку наше министерство сельского хозяйства для его проверки, – сообщил Бенсон. – Что-нибудь еще, Найджел?
– Да вообще-то нет… – протянул сэр Найджел. – Разве что пара незначительных вопросов…
– Давай, выкладывай.
Сэр Найджел глубоко вздохнул и продолжил:
– Наращивание русскими сил в Афганистане. По нашему мнению, они могут вести подготовку к броску по направлению к Пакистану и Индии через перевалы. Мы считаем их нашим участком. Если бы вы могли направить «кондоры» на это место…
– Можешь считать, что фотографии у тебя уже в кармане, – без колебания отрезал Бенсон.
– Ну, и еще, – резюмировал сэр Найджел, – тот русский перебежчик, которого вы вывезли из Женевы две недели назад. Кажется, ему кое-что известно о советских агентах в наших профсоюзах.
– Мы переслали вам стенограммы допросов, касающиеся этого, – быстро встрял Аллен.
– Нам бы хотелось получить прямой доступ к нему, – сказал сэр Найджел.
Аллен посмотрел на Кана, тот пожал плечами.
– О'кей, – заявил Бенсон. – А мы сможем получить доступ к «Соловью»?
– Сожалею, нет, – ответил сэр Найджел. – Тут совсем другое дело. С «Соловьем» все обстоит гораздо сложнее, он подвергается прямой опасности. Я не хочу, чтобы эта рыбка сорвалась с крючка просто из-за перемены настроения. Но вы будете получать все материалы, как только мы сами их получим. Но о вашем прямом подключении речи быть не может. Я стараюсь ускорить доставку и количество материалов, но это займет определенное время, и тут нужна особая осторожность.
– Когда планируется следующая доставка? – спросил Аллен.
– Ровно через неделю. По крайней мере, на этот день назначена встреча. Надеюсь, передача материала состоится.
Сэр Найджел Ирвин переночевал в специальном охраняемом доме ЦРУ, расположенном в сельской местности где-то в Вирджинии; на следующее утро «мистер Баррет» вылетел обратно в Лондон со своим главным маршалом авиации.
Три дня спустя Азамат Крим отбыл с пирса № 49 в Нью-Йоркской гавани на борту старушки «Королева Елизавета II» в направлении Саутгемптона. Он решил ехать морем, а не лететь самолетом, потому что на море его багаж не требовалось проверять при помощи рентгеновских лучей.
Он закупил все, что нужно. Одним из предметов его багажа была стандартная алюминиевая сумка, наподобие тех, которыми пользуются профессиональные фотографы для защиты своих камер и линз. Из-за своего назначения сумку нельзя было проверять в рентгеновском аппарате, но ее могли осмотреть и вскрыть. Для того, чтобы камеры и линзы не ударялись друг о друга, они были разложены в соответствующих отделениях из литого пластика внутри сумки, – пластик был приклеен к дну сумки, но не доходил до самого днища примерно на два дюйма. В этом промежутке лежало два пистолета с обоймами.
