Станислав Меньшиков - Тайна папок Йонсона
— Я тоже мог бы сослаться на свою вчерашнюю беседу с нашим премьер-министром. Все политические деятели говорят приблизительно одно и то же. Но я постоянно учусь у американцев и потому хочу покончить с церемониями и приступить к делу. Нашу общую позицию изложит Мотоичи Канто.
Канто, лет на двадцать моложе патриарха Эйсаки, был президентом «Канто индастриз», крупнейшей самолетостроительной и ракетной компании Японии, и внук основателя фирмы. Он, проработавший в компании на всех уровнях, знал основательно как технические, так и организационные стороны своего бизнеса.
— Буду предельно краток, господа. Япония достигла той ступени в своем промышленном и научном развитии, когда перед нами встала практическая задача стать космической державой.
В зале стояла мертвая тишина. Фесс внимательно рассматривал хрустальную люстру под потолком. Остальные присутствовавшие американцы либо сидели, откинувшись на спинки кресел, либо рисовали какие-то фигурки в своих блокнотах.
— Это означает, — продолжал Канто, — что у нас есть официальная программа, в которой участвует консорциум японских фирм. Ее ближайшая цель — создание ракеты-носителя для запуска различных объектов в космос. Во-вторых, разработка спутников нового поколения, в том числе многоцелевых, тяжелых и специально предназначенных для орбитального восстановительного ремонта. В-третьих, мы создаем многоразовый космический корабль, который будет превосходить по надежности и габаритам ваш «Спейс Шаттл».
Уловив какое-то движение на другом конце стола, он добавил:
— Я никого не хотел обидеть. Ваша катастрофа научила нас, что надо спешить, не принося в ущерб качество и надежность. Таков третий пункт нашей программы. И наконец, четвертое: мы создаем собственную орбитальную станцию для экспериментов по биотехнологии, электронике и обработке материалов. Все пункты программы обеспечиваются собственной японской технологией. Мы хотим, чтобы наша космическая индустрия с самого начала обладала необходимой технической независимостью. Мы не можем повторять опыт прошлых десятилетий, когда вынужденно накладывали на себя стеснительные ограничения в пользу нашего великого партнера.
— Если вы отвергаете сотрудничество, — заметил полный американец в светло-голубом костюме, куривший одну за другой сигареты через длинный мундштук, — то о чем нам тут разговаривать?
Это был Пол Рэндолф, президент ракетостроительной корпорации «Кинг». Он был известен прямотой и категоричностью суждений, приводивших в смущение собеседников.
— Нет, не отвергаем, — жестко ответил Эйсаки. — Мистер Канто имеет в виду, что японская космическая индустрия стремится к сотрудничеству с вашей, но нам нужны гарантии независимости и равенства. Лучшую же гарантию дает самостоятельное технологическое развитие. Хотите вы или нет, но так будет.
Профессорского вида мужчина в хлопчатобумажном летнем костюме в мелкую серую с белым полосочку громко откашлялся и почти фальцетом произнес:
— Что касается качества, то вам хорошо известны все четыре катастрофы при запуске японских ракет с ваших космодромов. Что касается самостоятельности, то пусть с вами будет бог. Америка настолько впереди, что ей не приходится бояться конкуренции. Но не в этом дело.
Говорившего Фэрбенка Петти, бывшего главу военноисследовательских программ в Пентагоне, а ныне президента ведущей фирмы в области космической техники на западном побережье, внимательно слушали.
— Дело в том, — продолжал он, — что вы могли бы сократить время на собственные разработки при большем сотрудничестве с нами. И думаю, что США не имели бы ничего против этого. Еще раз подчеркиваю: я не смотрю на вас как на конкурентов.
— Петти прав, — вновь подал голос Рэндолф, — мне недавно показывали снимки вашей Н-2. Это, наверно, замечательная ракета, но она похожа на маленький коттедж рядом с «Эхмпайр стейт билдинг».
И он громко расхохотался. Впрочем, никто его не поддержал ни с японской, ни даже с американской стороны.
— Не будем спорить о размерах, — заметил Сузуки Накасука, сидевший по правую руку от Эйсаки, восходящая «звезда» японского банковского мира. Руководимая им финансовая компания «Айса секьюритизм» была доверенным инвестиционным банкиром крупнейших полупроводниковых фирм страны. — Я — маленький, вы, Рэндолф, — большой, но у кого сейчас больше активы? Могу поспорить, что не у вас. Ваша промышленность настолько серьезно обеспокоена конкуренцией наших очень маленьких микросхем, что запросила и получила наше согласие на раздел международных сфер влияния. Да, мы полый на это. И вовсе не потому, что побоялись вашего конгресса. Вам прекрасно известно, что никакой протекционизм не уничтожит вашего пассивного баланса в торговле с нами. Сколько бы ваши конгрессмены ни кричали и ни угрожали. Конечно, вам удается немножко пощекотать нас вашим низким долларом. Но это — недальновидная политика. Уже сейчас Япония — крупнейший международный кредитор. И чем дешевле доллар, тем легче покупать ваши предприятия. Кто ваш главный банкир, мистер Рэндолф? Впрочем, это и так известно. Так вот, ваш «Бэнк оф Америка», созданный достославным Джаннини, в последние месяцы спасается от банкротства только благодаря нашим финансовым вливаниям. И не исключено, что я скоро стану вашим главным банкиром, мистер Рэндолф. Очень приятно будет с вами сотрудничать.
Рэндолф налился кровью, но смолчал. Все, что говорил японец, было ему хорошо известно. Ситуация была нелепой: эти японские пигмеи действительно скупали ключевые позиции в американской экономике, и приходилось следить в оба, чтобы невзначай не попасть на крючок.
— Джентльмены горячатся, это хорошо, — почти прошептал Фесс. — Значит, у нас действительно есть о чем поговорить. Что касается меня, то я могу перечислить как минимум полусотни технологий, самостоятельно разработанных вами и которые наши фирмы хотели бы приобрести на подходящих условиях. Но у нас еще остались кое-какие секреты. Нашим уважаемым японским коллегам еще не удалось их заполучить, несмотря на их удивительную оперативность и умение проникать в суть дела. Так что еще есть основа для сотрудничества.
— Это обсуждается сейчас нашими представителями в рамках участия в СОИ, — возразил Канто. — Дело у них продвигается медленно. Пентагон проявляет удивительную боязнь за свои патенты и поразительный интерес к нашим скромным достижениям. Создается впечатление, что американцам надоело жить в своем «Эмпайр стейт билдинг» и во что бы то ни стало хочется переселиться в маленький японский домик с татами вместо кроватей и бумажными окнами вместо стеклянных.
И видя, что Рэндолф хочет его перебить, быстро продолжил:
— Быть может, мы могли бы пройтись по спискам взаимных секретов и облегчить задачу дипломатам и разведчикам?
— Я и сам хотел это предложить, — согласился Фесс. — Пусть Канто и его люди встретятся сейчас же с Петти и другими с нашей стороны и постараются найти общий язык. Для вашей космической индустрии это было бы некоторым подспорьем. Нельзя же беспредельно задерживать работу по СОИ. Я бы предложил сейчас прерваться, дать им возможность поработать, а мы бы пока с Татэкава прошлись по вилле. Я хочу вам показать кое-что из моих новых приобретений.
Эйсаки поднялся и, сопровождаемый Фессом, направился во внутренний дворик. Собственно говоря, это был не дворик, а большая площадь, окруженная со всех сторон прямоугольником двухэтажной виллы. Почти всю площадь занимал сад с подстриженными деревцами и цветущими клумбами, а в середине расположился большой бассейн с фонтанами и древнеримскими копиями античных греческих статуй.
Фесс провел японского гостя в боковую галерею, где висело несколько недавно приобретенных им полотен Ван Гога. Эйсаки с восхищением разглядывал их.
— Мои «Подсолнухи» все же уникальны, — сказал он, всасывая воздух.
— И цена тоже, — заметил Фесс.
Они вышли из здания и присели на лавочке в тени деревьев.
— Я хотел бы, — сказал Фесс, — поделиться некоторыми мыслями в связи с нашим недавним соглашением.
— Вас что-нибудь беспокоит? — мягко спросил японец.
— Несколько вещей. Во-первых, наши друзья из «Мот-тли корпорейшн» добились немалых успехов со своими ракетами-перехватчиками. В прессе об этом пишут почти каждый день, да и ведомство СОИ тоже их выделяет в числе наиболее продвинутых исследований. Да если бы только пресса и эти чертовы генералы! Вот что говорится в секретном меморандуме «Моттли», полученном мною.
При этом Фесс вынул листок бумаги из кармана пиджака и прочитал:
— «Результаты последнего испытания ракеты «Феникс-Дельта» показали, что космический объект, оснащенный радиолокатором, успешно осуществляет захват другого космического объекта и его сопровождение. В течение двух лет мы сможем создать кинетическое оружие массой 230 кг. Для этого типа оружия космического базирования оптимальной является масса 110 кг, т. к. затраты на вывод на орбиту спутников с таким оружием в большой степени зависят от его массы».
