Джон Кризи - Угроза тьмы
Майк стоял позади нее и не мог видеть выражения ее лица, но он увидел, как на лице пьяного появилось глупое удивленное выражение, когда раздался звук пощечины. Он отступил назад и свалился на пол.
— О, Джулия… ты… ты ударила меня! — Он посмотрел на Майка и воскликнул: — Вы это видели! Вы свидетель! Оскорбление действием! Преднамеренное! И только потому… потому что я испортил ей забаву! Ну, погоди… дай мне только повидать дядю! Я буду… буду сидеть здесь, пока он не придет! Я все равно его увижу! И тебе не удастся убрать меня отсюда… Это невозможно! — Он повысил голос до такой степени, что сорвался на визг. — Дяд-д-я-я-я! Дя-дя-дя!
— Если ты… — начала Джулия.
— Ладно, — сказал Майк. Он прошел мимо нее, наклонился, подхватил молодого человека под мышки, поднял его на ноги и взвалил себе на плечи, словно куль с мукой. Отнес его в гостиную и бросил на кушетку без всяких церемоний. Молодой человек болтался у него в руках, как тряпичная кукла, беззвучно открывая рот. У него не было сил протестовать.
Майк повернулся к Джулии.
— Вы ведь не хотите, чтобы вашего отца тревожили?
— Конечно, нет. — Джулия с окаменевшим лицом посмотрела на своего кузена. — Я разрешаю тебе выбросить Фергуса вон из дома. Но только дело в том, — голос ее слегка дрогнул, — тебе все равно не удастся это сделать…
— Правильно… — завопил молодой человек. — Никакого права… выбрасывать меня… По закону… имею право быть здесь… И вообще… — Он уставился широко раскрытыми глазами на Майка, стараясь, чтобы язык его не заплетался: — Мне не нравится твой молодой человек. Очень неприятный молодой человек. Безмозглый. Тьфу!
— Прекратите, — спокойно сказал Майк.
— Прекратить?
— Вот именно.
— Пожалуйста, — сказал молодой человек, садясь на кушетке и делая попытку встать на ноги. — Шэр, я извиняюсь… Нас не представили друг другу… Джулия… Я настаиваю… познакомь нас… В конце концов, это несправедливо. Тебя тащит кто-то, кого ты не знаешь вовсе… Ведь так, сэр? — серьезно обратился он к Майку.
Джулия устало сказала:
— Майк, это мой кузен, Фергус Грэй. — Она всплеснула руками. — Фергус, ну когда ты одумаешься? Ты ведь знаешь, когда ты приходишь сюда, всегда бывают неприятности, а уж придти таким пьяным — это и вовсе значит напрашиваться на настоящую ссору. Тебе повезло, что у папы разыгралась печень и он лег в постель. Уходи, будь хорошим парнем.
— Разумеется, не уйду, — отчетливо выговорил Грэй. — Я здесь, и останусь тут. Майк, старина, поддержи меня, ладно? Ты выглядишь симпатичным малым. Кто же может выбросить меня из моего собственного дома? Разве это справедливо? Нет, ответьте мне только на этот вопрос. Если это справедливо, то я сейчас же уйду, и больше вы меня не увидите!
— Это вовсе не твой дом! — резко сказала Джулия, бросив на Майка быстрый смущенный взгляд.
— Он должен был быть моим, — вспыхнул Грэй. — Я думаю…
— Я думаю, вы понимаете, — сказал Майк, — что, если сейчас не уйметесь, я немедленно выброшу вас вон. А судя по вашему костюму, на улице идет дождь.
— Уже почти кончился, — пьяно сказал Грэй. — Я проверил, какая погода, прежде чем войти сюда. Почти кончился. Я желаю…
Он замолчал, голова его свесилась на грудь. Через несколько секунд он громко храпел.
— Ну и свинья! — воскликнула Джулия. — Майк, мне страшно неловко…
— Не извиняйся, — сказал Майк. — Не найдется ли комнаты, где он может отдохнуть?
— Да.
— Я отнесу его.
Он без малейшего усилия снова взвалил Грэя себе на спину и понес его туда, куда указывала шедшая впереди Джулия. Они поднялись по лестнице, прошли по коридору направо и вошли в дальнюю комнату. Это была хорошо обставленная спальня с двумя креслами и двумя небольшими книжными шкафами, стоявшими по обе стороны камина.
Майк положил свою ношу на кровать, стащил с молодого человека ботинки, ослабил воротничок и набросил на него покрывало. Джулия молча наблюдала за ним. Закончив свое дело, Майк повернулся к ней и вывел ее за руку из комнаты. Заперев за собой дверь спальни, он положил ключ себе в карман.
— Зачем ты это сделал? — спросила Джулия.
— Чтобы он не мог выбраться отсюда и вломиться в спальню твоего отца, — ответил Майк. — Нам это вовсе не нужно. Кстати, я должен предупредить тебя — вскоре тут появится новый гость, доктор Фавершем, известный окулист. Я гарантирую тебе, что он прибудет совершенно трезвым.
— Когда же ты успел послать за ним? — спросила Джулия. О! Вот кому ты звонил. Ты считаешь себя вправе брать в свои руки такие дела, не так ли? — резко спросила она.
— Разве иногда это не бывает полезно? — улыбнулся Майк. — В конце концов, я уложил в кровать двух мужчин…
— Пожалуйста! — Она провела его снова в кабинет и уселась в отцовское кресло, отодвинув в сторону бумаги, над которыми он так усердно трудился. Потом развернула вращающееся кресло так, чтобы ей видно было лицо Майка.
— Я понимаю, что у тебя был сегодня не слишком приятный вечер, Майк. Я очень сожалею. Как я уже сказала тебе, ничего этого могло бы не быть, если бы ты с самого начала все рассказал мне. Что же касается этого специалиста-глазника, то не думаю, чтобы отец разрешил ему осмотреть себя.
— Вы поступите очень разумно, если убедите его согласиться, — сказал Майк, — потому что от этого, может быть, зависит, останется ли он навсегда слепым или же слепота будет частичной. — Увидев выражение ее лица, он поспешил добавить: — Очевидно, что такая возможность существует, а потому мы должны предусмотреть ее.
Она взволнованно встала.
— Майк, ты думаешь, это продлится долго? И зрение к нему не вернется? Если он навсегда ослепнет, это его убьет!
Майк покачал головой.
— Ничего подобного не произойдет, и ты это отлично знаешь. Он найдет в себе силы продолжать работу даже и при таком несчастье. В любом случае, возможно, слепота только временное явление. Джулия, прости, что я так назойлив… но… твой кузен довольно неприятная личность, не так ли?
— Да. Я полагаю, мне следует тебе кое-что объяснить, хотя в общем-то это вовсе тебя не касается. Он… в общем, ты сам видишь, какой он. Он очень редко бывает вполне трезвым. Когда-то он жил с нами. Его отец — старший брат моего отца — когда-то владел этим домом. Но они с Фергусом отчаянно поссорились, и Фергус после смерти отца получил ровно столько, сколько ему полагалось по закону, и ни пенни больше. Дом по завещанию остался отцу, хотя Фергус сам надеялся унаследовать его. И для него этот дом остался его домом. Но несколько недель назад они с отцом страшно поссорились, и Фергус ушел, поклявшись, что никогда больше сюда не вернется. Отец на это ответил, что если он посмеет это сделать, то его отсюда выкинут вон. — Она провела рукой по лбу, и в голосе ее прозвучали резкие нотки. — Какое еще грязное белье нашего семейства тебе хотелось бы переворошить?
— Оставь, пожалуйста, — запротестовал Майк. — Ты несправедлива.
— А, может, ты считаешь, что ты был ко мне справедлив?
— Я считаю, что стоило обмануть тебя ради того, чтобы предотвратить слепоту твоего отца, — сказал Майк, — но если ты предпочитаешь, чтобы вся эта история стала известна полиции, то я не возражаю. Они, конечно, будут осторожны, но все равно огласки не избежать. — Он говорил резко, холодным тоном. — Так что тебе достаточно произнести всего одно слово.
— Зачем же вызывать полицию? — Она была неприятно поражена.
— Здесь совершенно очевидна попытка нанести твоему отцу физическое увечье, — сказал Майк. — Конечно, этим делом я могу заняться сам со своими друзьями, но это уж тебе самой решать. — Он вынул портсигар и предложил ей сигарету, она рассеянно прикурила от его зажигалки.
Выпустив кольцо дыма, она внимательно посмотрела на него и заговорила уже спокойнее:
— Ты ведь знаешь, что мне не хотелось бы вызывать полицию.
— Хорошо! В таком случае ты согласна простить мне невольную обиду и помогать по мере своих сил?
— Да, — сказала Джулия после минутного колебания.
— Вот это лучше! — воскликнул Майк с улыбкой. — Я так и думал, что мы не созданы для ссоры!
Десять минут спустя звонок у парадной возвестил о прибытии доктора Фавершема, маленького, смуглого, немногословного человечка.
Он коротко кивнул Майку, отвесил поклон Джулии, когда Майк представил ее, и сказал, что должен торопиться, так как в половине двенадцатого ему необходимо быть в Лондоне.
Было десять часов.
Несмотря на свое предупреждение, Фавершем провел с Хартли довольно много времени — тот не стал возражать против осмотра, когда ему объяснили, в чем дело. Старик, казалось, примирился со случившимся, и это обстоятельство заставило Майка призадуматься. Джулия оставалась в спальне у отца вместе с врачом, так что Майк пока занялся лежавшими на столе в кабинете бумагами.
