Андрей Завадский - Вечер потрясения
Энрике Мартинес чувствовал, как китель пропитывается потом, и знал, что сейчас так же чувствует себя каждый боец его батальона, каждый из тех парней, что сжались в десантных отделениях покачивавшихся на волнах бронемашин LAV, превратившись в сплошные комки нервов. В прочем, они зря нервничали – разведка на этот раз не ошиблась ни в чем. Бой уже шел где-то далеко отсюда, среди степей, но на побережье пока еще царили тишина и покой.
Бронетранспортеры не преодолели еще и половины расстояния, отделявшего десантные суда от берега, когда мимо них, зарываясь в облака водяной пыли, с визгом и воем промчались катера на воздушной подушке LCAC. Ставосьмидесятитонные суда, парившие над водой, мчались к берегу со скоростью сорок узлов, обгоняя плывшие своим ходом бронемашины, и каждый катер, приводимый в движение четырьмя газотурбинными двигателями "Авко-Лайкоминг", работавшими на два воздушных винта, легко нес на себе по одному танку "Абрамс". Им потребовалось лишь несколько минут, чтобы преодолеть полосу чистой воды, и вот уже шестидесятитонные громады боевых машин, настороженно поводя из стороны в сторону толстыми стволами орудий, выползают на песок, поскрипывающий под зазубренными лентами гусениц.
Тактика вертикального охвата родилась в тот день, когда первый вертолет оторвался от палубы десантного корабля, и сейчас проявила себя во всей красе. Бронемашины LAV еще не успели добраться до берега, танковый взвод только-только выгрузился, занимая позиции у самой кромки воды, а с вертолетов, один за другим приземлявшихся на песчаные холмы в нескольких милях от берега, сыпались вооруженные до зубов моряки. Одним махом переброшенные с палуб десантных кораблей, они отважно выпрыгивали вниз из распахнутых люков, тотчас занимая оборону на высотах, намертво цепляясь в чужую землю так, что прогнать с нее морских пехотинцев теперь могли только сталь и огонь.
– Высадка проходит по плану, адмирал, сэр, – офицер разведки, вытянувшись в струнку перед командующим эскадрой, докладывал, уставившись куда-то поверх его головы. – Противник не проявляет никакой активности!
– Хорошие новости, сынок! Кажется, русские ублюдки попрятались по норам, черт возьми! Но мы должны быть готовы ко всему, так что не расслабляйтесь, пока все наши парни не окажутся на берегу!
Контр-адмирал Уинстон Битти кивнул, жестко взглянув в глаза своему офицеру, и тот, еще больше вытянувшись, так, что, казалось, вот-вот лопнет от натуги, браво гаркнул, точно какой-нибудь юный матрос:
– Так точно, сэр! Есть, сэр!!!
Командующий десантным соединением вновь кивнул, отпуская своего подчиненного, и облечено вздохнул. Кажется, план, разработанный стратегами в недрах Пентагона, пока воплощался в жизнь в лучшем виде. Противник, еще недавно казавшийся таким сильным, ослеп и оглох в мгновение ока – большая часть радаров, развернутых вдоль побережья, была уничтожена авиацией и ракетами "Томагавк", в том числе и выпущенными с борта эсминца "Гонзалес", эскортировавшего десантное соединение. Те же немногие локаторы, что уцелели, никак не могли теперь покрыть всю линию морской границы России, да даже если бы транспорты и обнаружили, противник, разом потеряв все свои самолеты, все боевые корабли, потопленные, зачастую, возле причалов, ничем не мог воспрепятствовать высадке десанта.
– Все должно пройти гладко, джентльмены, – твердо, с требовательными нотками во властном голосе, произнес контр-адмирал, обращаясь к офицерам, находившимся в довольно тесном помещении командного поста, погруженного глубоко под палубу "Уоспа", за кевларовые переборки. – Я не желаю слышать ни о каких потерях! Наши парни высадятся на берег, займут оборону, и будут удерживать плацдарм до подхода главных сил дивизии, после чего мы начнем наступление вдоль побережья. Наша цель – Ростов-на-Дону, и мы должны войти в этот город первыми, раньше, чем сухопутные крысы из Десятой пехотной, раньше, чем воздушный десант!
Весь штаб, вся эскадра, действовала четко и слаженно, как единое целое, уверенно и точно, поскольку ошибка, любая оплошность была бы оплачена человеческими жизнями. С той секунды, как была объявлена боевая тревога, Битти не покидал боевой информационный пост десантного корабля "Уосп", флагмана малочисленной эскадры. Отсюда адмирал мог руководить действиями всего батальона или каждого его взвода по отдельности, сюда стекалась вся информация, какая только была возможна. На спутники сейчас надежды было мало – они стремительно мчались в космической пустоте, слишком быстро уходя за горизонт, чтобы через их объективы вести наблюдение за высадкой. Но у морской пехоты были и иные средства, например, беспилотные разведчики RQ-8A "Файр Скаут".
Там, где рисковать человеческими жизнями было опасно или просто невыгодно, вот как сейчас, в ход пускали роботов, надежных, неутомимых, безотказных. Дистанционно управляемые семисоткилограммовые винтокрылые машины, такой вот плод усилий не стесненного в средствах фанатика-авимоделиста, взмывая с полетной палубы "Уоспа", уходили к берегу, кружа над ним, то вскарабкиваясь на самый потолок, то стремительно опускаясь вниз, к земле, стоило только операторам, ведущим наблюдение с борта десантных кораблей, пребывая в полной безопасности, заметить хоть что-то, вызывавшее подозрение. А вместе с беспилотными вертолетами, плечом к плечу, или, точнее, крылом к крылу, трудились дистанционно управляемые самолеты RQ-2 "Пионер", внимательным взглядом своих камер покрывавшие каждый квадратный ярд зоны высадки.
– Закончил осмотр квадрата Браво-два, – монотонно докладывал оператор, уставившийся в мерцающий квадрат монитора. – Противник не обнаружен. Следую в квадрат Браво-три.
Где-то в без малого полусотне миль от десантного транспорта "Тортуга", величаво покачивавшегося на волнах в нейтральных водах всеми шестнадцатью тысячами тонн своего полного водоизмещения, оператор легко коснулся панели управления, заставляя беспилотник, связанный с кораблем нитью радиолинии, изменить курс. Сейчас все разведывательные "роботы" кружили над весьма небольшим клочком суши, зоной высадки, к которой со всех сторон уже устремились плавающие бронемашины и всевозможные десантные катера, один за другим покидавшие док-камеры лежащих в дрейфе десантных судов.
Боевые машины морских пехотинцев обладали отменной подвижностью на суше, и вполне приемлемой – на плаву, когда превращались фактически в десантные катера, каждый, по меньшей мере, на одно отделение десантников в полной экипировке. Но для того, чтобы сменить одну стихию на другую, бронетранспортерам требовались вполне определенные условия, конкретный наклон берега, отсутствие серьезных препятствий на пути, и таких участков было достаточно мало, чтобы защищавший свою землю противник мог стянуть к ним достаточные силы и отбросить моряков назад. именно поэтому сейчас важнее всего было обнаружить приближения противника заранее, выиграв драгоценное время, чтобы десант мог встретить врага уже стоя на земле обеими ногами, а уж тогда бойцы Корпуса морской пехоты США покажут все, на что они способны.
Десантные корабли покачивались на волнах, исторгая из своих трюмов поток тренированных человеческих тел, укрытых под тонкой броней боевых машин, с их палуб взмывали с грохотом и воем тяжело нагруженные вертолеты, уносившиеся к едва заметной полосе суши. А рядом с транспортами темнели хищные силуэты кораблей эскорта, тоже пребывавших в полной боевой готовности. Эскадренный миноносец "Гонзалес" и фрегат "Элрод", точно ученые псы, чутко стерегли подступы к эскадре. Все радары работали без перерыва, обшаривая воду и небо до самого горизонта, дабы указать цель для зенитных и противокорабельных ракет.
– Противника не наблюдаю, – снова и снова докладывал оператор радара SPY-1D комплекса "Иджис", перед которым как на ладони, было все пространство на полсотни миль вокруг. Кажется, он сам был по-настоящему доволен тому, что на экране до сих пор не появилась ни одна отметка, обозначавшая бы воздушную или надводную цель. – Горизонт чист, сэр!
– Превосходно, лейтенант! Продолжайте наблюдение!
Кэптен Маркс удовлетворенно потирал руки. Авиация и флот русских были уничтожена, а их сухопутные войска – слишком растеряны и напуганы, чтобы оказать какое-то сопротивление сейчас. Ну а потом, когда противник опомнится, придет в себя, будет уже поздно – морские пехотинцы успеют окопаться, мертвой хваткой вцепившись в этот берег, и продержатся достаточно, чтобы сюда добрались уже прошедшие через Босфор транспорты с основными силами экспедиционной дивизии. И в том, что все происходило так удачно, была немалая заслуга его, кэптена американских военно-морских сил Уильяма Маркса.
"Томагавки", выпущенные с "Гонзалеса", превратили в прах всю береговую оборону русских, а теперь в дело была готова вступить артиллерия. Эсминец, находившийся уже в пределах территориальных вод России, мог поддержать высаживавших "маринеров" огнем своей единственной пушки "Марк-45", посылавшей снаряды калибром сто двадцать семь миллиметров на тринадцать миль, с хирургической точностью поражая огневые точки врага. Не был бесполезен и фрегат – автоматическое трехдюймовое орудие "Элрода" забрасывало смертоносные гостинцы на десять миль, выпуская больше полутонны свинца каждую минуту. Конечно, всего пара стволов весьма скромного по морским меркам калибра не производила особого впечатления, если сравнить, например, с девятью шестнадцатидюймовыми орудиями "Марк-7" давно вышедших на покой линкоров типа "Миссури", выпускавшими снаряды весом чуть меньше тонны. Но канониры "Гонзалеса" получали "картинку" с воздуха, через чуткие камеры беспилотников "Пионер", что вились над зоной высадки, словно мошкара, позволяя прицеливаться с точностью до ярда, поражая отдельного человека на свой выбор.
