Роберт Ладлэм - Уик-энд
— В том же, что и вам.
15Четверг. Десять пятнадцать утра
Когда Эллис проснулась в четверг ровно в четверть одиннадцатого, ее первой реакцией было желание остаться в постели. Она слышала, как внизу о чем-то спорили дети, и до нее доносился глуховатый, но убедительный голос Джона, разрешавшего спор. Она подумала о его удивительном умении оказывать ей небольшие любезности, не говоря уже о том, как он относился к ней вообще. Это было совсем неплохо после стольких лет замужества.
Может быть, ее муж не был столь стремителен и ярок, как Дик Тремьян, не так влиятелен, как Джой Кардоне, или не так мудр и блистателен, как Берни Остерман, но она не поменялась бы местами ни с Джинни, ни с Бетти, ни с Лейлой ни за что на свете. Если бы даже все начать сначала, она бы все равно ждала своего Джона Таннера или просто такого, как Джон Таннер. Он был редким человеком. Он хотел делить с ней все беды и радости и в самом деле делил. Все, что выпадало им на долю. Как никто другой. Даже Берни, хотя он был очень похож на Джона. Даже у Берни, по словам Лейлы, были свои маленькие тайны.
С самого начала Эллис думала, что желание ее мужа постоянно быть рядом — всего лишь результат его жалости к ней. Потому что судьба ей выпала трудная, и она прекрасно понимала это. Большая часть ее жизни до того, как она встретила Джона Таннера, прошла в скитаниях и поисках убежища.
Ее отец, самодеятельный борец с язвами мира, не мог долго задерживаться на одном месте. Этакий современный Джон Браун.
Газеты постоянно называли его… придурком, психом, лунатиком.
И наконец лос-анджелесская полиция пристрелила его.
Она помнила сообщение об этом.
«Лос-Анджелес, десятое февраля тысяча девятьсот сорок пятого года. Джейсон Макколл, который, по утверждению властей, находился на содержании коммунистов, был застрелен сегодня на пороге своей квартиры, откуда он выбежал, размахивая предметом, напоминающим оружие. Лос-анджелесская полиция и агенты Федерального Бюро Расследований обнаружили местопребывание Макколла после интенсивных поисков…»
Полиция Лос-Анджелеса и агенты Федерального Бюро Расследований скорее всего даже не потрудились рассмотреть, что оружие в руках Макколла было всего лишь гнутым куском железа, который он называл своим «лемехом».
К счастью, провидение сжалилось над Эллис, и во время убийства отца она жила у своей тетки в Пасадене. Она встретилась с молодым студентом факультета журналистики Джоном Таннером на публичном расследовании смерти ее отца. Власти Лос-Анджелеса изъявили желание, чтобы слушание носило открытый характер. Они не собирались делать из жертвы мученика. Они хотели устранить всякие сомнения в том, что смерть Макколла была убийством.
Что, конечно, так и было.
Молодой журналист — он только что вернулся с войны — понял ситуацию и назвал вещи своими именами. И хотя его очерк ничего не изменил в судьбе семьи Макколла, он дал ему возможность сблизиться с печальной и перепуганной девушкой, которая позже стала его женой.
Эллис перестала вспоминать былые годы и перекатилась на живот. Все это осталось в прошлом. И теперь она там, где хотела быть.
Несколькими минутами позже она услышала в холле чужие мужские голоса. Она присела на постели, когда открылась дверь и вошел ее муж. Улыбнувшись, он наклонился к ней, ласково поцеловал в лоб, но все же в нем чувствовалась какая-то напряженность.
— Кто там внизу? — спросила она.
— Ребята из ТВ. Они протянули новую проводку, но наружная антенна испорчена. Они хотят установить причину неисправности.
— А это значит, что мне пора вставать.
— Ничего не поделаешь. В присутствии двух здоровенных мужиков в комбинезонах мне нечего делать с тобой в постели.
— Ты и сам носил комбинезон. Забыл? В молодости, когда работал на газовой станции.
— И все же вставай.
Он и правда очень напряжен, подумала она; он едва справляется с обстоятельствами, хотя и держит себя в руках. Он объявил, что хотя четверг, как правило, у него напряженный день, в этот четверг он останется дома.
Объяснение было очень простым. После вчерашних событий, несмотря на постоянное присутствие полиции, он просто не может оставить семью. Во всяком случае, пока все не выяснится.
Он взял их с собой в клуб, где они на пару сыграли в теннис со своими соседями Дороти и Томом Скенланами. Том пользовался репутацией богатого рантье, во всяком случае, он неделями не утруждал себя работой.
Эллис поражало стремление ее мужа обязательно выиграть. Она испытала смущение, когда он обвинил Тома в том, что тот зажилил спорный мяч на линии, и обмерла, когда после его сильной подачи мяч чуть не попал Дороти в лицо.
Они выиграли сет, и Скенланы предложили еще один. Затем они пошли к бассейну, где Джон просто измучил официанта, делая заказ. Позже он заметил Макдермотта и заставил его присоединиться к ним и выпить. Макдермотт зашел к клуб, как пояснил Джон своей жене, чтобы предупредить одного из посетителей, что его машина слишком долго стоит у счетчика.
И кроме того, Джон Таннер постоянно выбегал из клуба к телефону, хотя мог бы попросить принести ему аппарат прямо на столик, но не стал этого делать. Он сообщил жене, что передача Вудворда несколько накалила атмосферу и что он предпочел бы не обсуждать это на людях.
Эллис не поверила ему. У ее мужа было много талантов, и, может быть, самым примечательным из них было его непревзойденное умение всегда сохранять спокойствие, даже в самой напряженной ситуации. И тем не менее сегодня он был чуть ли не в панике.
Они вернулись на Орчард-драйв к восьми часам. Таннер приказал детям отправляться в постель, Эллис запротестовала.
— Я сама их уложу, — твердо сказала она. Затащив мужа в гостиную, она взяла его за руку. — Ты потерял способность соображать, мой дорогой. Я понимаю, как ты себя чувствуешь. Мне тоже не по себе, но ты весь день на всех рявкаешь. Делай это! Делай то! Это на тебя не похоже.
Таннер припомнил наставления Фассета. Он должен оставаться спокойным и совершенно естественным. Даже с Эллис.
— Прости. Я предполагаю, что это проявляет себя моя замедленная реакция на события. Но ты права. Извини!
— Сказано и забыто, — сказала она, по сути не очень-то принимая его поспешное извинение. Это было довольно странно, но теперь все позади. — Все кончено.
О Господи, подумал Таннер. Он молил Бога, чтобы все обошлось так просто. Все кончено, а я вел себя, как ребенок, и хотел бы, чтобы моя жена сказала, как она любит меня, перед тем, как мы выпьем с ней на пару и отправимся спать. Он ласково поцеловал ее в губы.
— И это, мадам, лучшая идея из тех, что пришли ко мне за день.
— Тебе потребовалось много времени, чтобы прийти к ней, — сказала она, улыбаясь. — Но мне нужно еще несколько минут. Я обещала Джаннет почитать ей сказку.
— Что ты собираешься читать ей?
— «Красавица и Чудовище». — Она осторожно высвободилась из его рук, коснувшись пальцами щеки Джона. — Дай мне минут десять-пятнадцать.
Таннер смотрел ей вслед, когда она через холл шла к лестнице. Ей так много досталось в жизни, а теперь еще и это. Теперь еще и «Омега».
Он посмотрел на часы. Было двадцать минут девятого, и Эллис задержится наверху самое малое минут на десять, а может, и дольше. Он решил позвонить Фассету в мотель.
Больше он не будет вести с ним привычные разговоры. Никаких больше неукоснительных инструкций, никаких поучений. Заканчивается третий день; третий день, когда начали обкладывать эту пресловутую «Омегу».
Джону Таннеру были нужны детали. У него было на них право.
Фассет был встревожен и раздражен, услышав прямые и точные вопросы директора службы новостей.
— У меня нет времени звонить вам, как только кто-то переходит улицу.
— Я хочу получить ответы на свои вопросы. Завтра начинается уик-энд, и, если вы хотите, чтобы я справился, вы должны рассказать мне, что происходит. Где они сейчас? Какова была их реакция? Я обязан знать.
Несколько минут стояло молчание. Когда Фассет заговорил, у него был усталый голос.
— Ну ладно… Прошлой ночью Тремьян оставался в Нью-Йорке. Я говорил вам об этом, помните? В «Билтморе» он встретил человека по фамилии Таунсенд. Это известный игрок на бирже из Цюриха. Кардоне с женой сегодня отправились в Филадельфию. Они посетили своих родных в Честнат-хилл и вернулись в Бала-Синвуд для встречи с человеком, занимающим довольно высокий пост в мафии, — капо. Час назад они прибыли в Сэддл-Уолли. Остерманы в «Плазе». У них был поздний обед с парой по фамилии Бронсон. Они с ними дружат уже несколько лет. Они тоже проходят как подозреваемые по списку Генерального прокурора.
Остановившись, Фассет стал ждать ответа Таннера.
