Уно Палмстрём - Система-84
В комнате для наблюдателей Бергстрем и Люк вздрогнули: магнитофон остановился, издав резкий щелчок.
— Вот так, — сказал наконец Бергстрем.
— Ты знал или догадался?
Люк посмотрел на Турена. Все трое — Турен, Люк и Бергстрем — шли к лифту.
— Ну, сперва догадался и сделал кое-какие выводы. Но лишь после того, как увидел, что дома у нее всего три картины, я понял, что моя догадка верна.
Люк и Бергстрем с недоумением покосились на него. •
— Не обращай внимания, — сказал Бергстрем Люку. — Он весь день вот так разговаривает. Я не понял ни шиша.
Турен улыбнулся и удовлетворенно потер нос.
— Итак: первый раз, когда я зашел к ней, у нее было . пять картин, ну, знаете, этих, с красными травинками.
Затем мне пришлось съездить к ней опять, чтобы подтвердить свои подозрения. Вот я и выдумал, что потерял очки для чтения.
Бергстрем фыркнул.
— Да, в тот раз выдумал. Ну, так я прошел в кабинет Эрика Хальстрема, якобы поискать там, и увидел, что из пяти картин осталось только три. Насчет картин меня, вообще-то, надоумили. После убийства мы поставили около ее дома человека — следить, чтобы с ней ничего не случилось. Мы ведь не знали, за что убили Эрика Хальстрема, не исключено было, что охотились за обоими супругами. Так вот, этот человек как-то рассказал, что она выходила из дома с большим свертком в руках, по его мнению, похожим на картину.
Бергстрем стукнул себя кулаком по голове.
— Об этом я ведь тоже читал. Но до того, как мы узнали про картины... А потом совершенно забыл.
— Ну так, значит, когда я посетил Бритт Хальстрем во второй раз, у нее осталось всего три картины. Мне она сказала, что, по ее мнению, они отвратительны, поэтому ничего нет странного в том, что она захотела от них избавиться. Но почему же не сплавила все пять? Слишком многое совпадало с тем, что мы уже знали о распространении героина с помощью картин. Это не могло быть простой случайностью.
Люк и Бергстрем наперегонки подбежали к лифту, чтобы подержать дверь Турену. Тот с удовлетворением отметил их услужливость.
— Это, в свою очередь, означало, что Бритт Хальстрем с самого начала была замешана в дело с наркотиками. Ведь мы ей ничего не рассказывали.
Лифт остановился.
— Когда я увязал Бритт Хальстрем с другими поставщиками наркотиков, многие обстоятельства приобрели другую окраску. Но одна маленькая деталь — совсем пустячок, — на которую я обратил внимание уже во время первого визита, вселила в меня уверенность в моей правоте даже до того, как я побывал у нее вторично.
— Черт! — вдруг воскликнул Бергстрем. — Мы спускаемся!
Увлеченные рассказом Турена, они не вышли вовремя из лифта, и кто-то на нижнем этаже нажал кнопку вызова.
— Подумаешь, — бесстрастно сказал Турен и продолжил рассказ, наблюдая за попытками Бергстрема остановить лифт и заставать его ехать вверх.
— Да, так деталь вот какая: при первом моем посещении на Бритт Хальстрем был джемпер с короткими рукавами, такими, до локтя. И она все время очень нервозно одергивала один рукав. Какой? Левый, разумеется. Боялась, что я замечу следы от уколов. И совершенно зря. Я и не глядел на ее руку. Мне так было противно копаться в вещах ее мужа, что я едва осмеливался смотреть на нее вообще...
Бергстрему г,се же удалось пустить лифт в нужном направлении, и они вышли на своем этаже.
— Ты всегда такой жесткий? — спросил Люк.
— Что? — Турен расслышал вопрос, но предпочел сделать непонимающий вид.
— Ты всегда так жестко ведешь допросы?
— Нет... Так, пожалуй, впервые. А потом бывает всегда одно и то же — мне становится так жаль тех, кому, я должен назначить наказание, что если бы можно...
— ...было отправить их на исправление в лес, ты бы это сделал, — перебил Бергстрем. — Это мы уже слышали.
Улле Люк в основном был согласен с Туреном.
— Дьявол, — вдруг воскликнул он. — Сколько времени?
— Через минуту будет половина.
— «Раппорт»! Где у вас есть телевизор?
— В моем кабинете, — ответил Турен.
— Бежим!
Турен укоризненно посмотрел на него, и Люк вспомнил, что никогда не видел комиссара отдела насильственных преступлений бегущим.
Новым министром юстиции была женщина.
«...и нашей первоочередной задачей является защита этих ценностей. Потому что одна из наших главных обязанностей — стоять на страже демократии и предотвращать любые угрожающие ей опасности, с какой бы стороны они ни возникали. Поэтому мы должны помнить...»
— Выключи! Или, по крайней мере, выруби звук! Не могу я слушать эту ворону! — сказал Бергстрем.
— Нет, нет, — бодро откликнулся Турен. — Политики вам вдруг перестали нравиться! А разве ты не был членом Союза, шведской социалистической молодежи? И вообще, полицейскому не годится вслух выражать недовольство начальством. А она теперь наш новый начальник!
— Господи! На смену старому филину пришла ворона, — сказал Бергстрем.
— А без звука не так уж плохо, — ответил Турен.— В этом ты, пожалуй, прав.
Они смотрели на министра юстиции, беззвучно шевелившую губами.
— Как ты думаешь, они пустят ее на лом или .вычистят грязь?
— Что ты имеешь в виду?
— Систему-84, — сказал Люк. — Думаешь, пустят на лом?
— Честно говоря, нет.
Турен не мог знать, что его сомнения относительно Системы-84 регистрировались маленьким микрофоном, спрятанным в перекрытии вновь оштукатуренного потолка.
В комнате для подслушивания сидел агент службы безопасности с наушниками на голове. Рядом крутился магнитофон. Агент нажал кнопку обратной перемотки. ."Честно говоря, нет». Он записал в журнале время и день, когда было сделано это высказывание. В другом столбце сделал пометку рядом с фамилией Бергстрема.
— И что же будет? — Люк с любопытством ждал ответа Турена.
— Очевидно, ничего. Всю эту чертову Систему сделают, вероятно, еще более труднодоступной для таких, как я. Очень сомневаюсь, чтобы политики вдруг решились уничтожить все регистры. Вспомни — сперва был регистр полиции безопасности, потом скандал с Информационным бюро, теперь Система-84. Они не извлекли никаких уроков из прошлого, почему же вдруг сейчас они должны прозреть?
— Ты хочешь сказать, что в основном все останется так... И нас сейчас могут опять подслушивать? — возмущенно воскликнул Бергстрем.
— Конечно. Слышите, вы! — крикнул Турен, обращаясь к предполагаемому противнику в потолке. — Слышите, вы! Такого закона нет! Посмотрите в своде законов! Подслушивать людей означает ущемлять свободу слова. Мы должны стоять на страже демократии, это только что сказала министр юстиции!
Люк и Бергстрем улыбались.
Улыбнулся и человек с наушниками в комнате для подслушивания. «Пусть о Турене говорят что угодно, — подумал он, — но дураком его не назовешь». И он сделал запись в журнале около фамилии Турена.
— Ой, можно от тебя позвонить? — спохватился Люк.
— Пожалуйста, телефон не прослушивается. Это я проверил. У нас есть для этого специальное электронное приспособление. Единственное, что я не могу проверить, так это потолок. Хотя...
Человек с наушниками вздрогнул и сделал новую пометку.
Люк набрал помер «Дагсис шохотср».
— Это Улле Люк. Привет... Рад слышать твой голос, Соня... конечно... я бы хотел поговорить с Магнусоном. Это возможно? Отлично. Обнимаю. — Люк был известен своими приятельскими отношениями с телефонистками.— Пер, это Улле. Дело с наркотиками полностью разъяснилось. Чертовски грязная история. Бритт Хальстрем принимала участие в убийстве Эрика Хальстрема... Ну да, того, которого нашли в баке. Она сама наркоманка, поэтому, наверное, и Хальстрем впутался в это дело. Просто у него не было денег на героин, который она в себя вливала... Да, допрос вел Турен. И Эриксон признался. По крайней мере, частично... Да. Знаешь, я подумал, что с этим материалом справится и Дальстен, когда через пару недель докопается до него. Кажется, полиция не слишком расположена распространяться о деталях. Вот я и решил наплевать на это. Писать об этом сейчас — все равно что выкапывать старые трупы... Понимаешь? Вот и хорошо... Что? Нет еще, но думаю, сейчас можно... Не слишком много, обещаю. Хорошо. Пока.
Турен улыбнулся, услышав упоминание о репортере уголовной хроники Лассе Дальстене. Бергстрем одобрительно кивнул.
— Еще два звонка, — сказал Улле Люк. Он набрал телефон своей квартиры. — Мария, все позади. Сухой период закончен. Все вроде разъяснилось. Хочу побаловаться пивком. Домой приду не очень поздно... Да, обещаю... Привет. — Он опять набрал номер газеты. — Неужели опять ты, Соня?.. Да, это Улле. Теперь мне нужен Свенне Свенсон. Свенне? Я собираюсь вдарить по пиву. Тебе тоже, по-моему, не повредит глоток. Под эскортом полиции. Турен и Бергстрем тоже идут. — Те удивленно переглянулись. — Что?.. Куда пойдем?.. Ага,—
