Сэйтё Мацумото - В ТЕНИ
— Это дом господина Хисано? — спросил он тихо, чтобы не услышали в других редакциях. — Говорит Кинами из газеты Р. Мне нужно навести кое-какие справки. Если муж дома, не могли бы вы позвать его к телефону?
— К сожалению, муж со вчерашнего вечера в командировке.
— Когда же он вернётся?
— Он поехал по работе в префектуру Яманаси. Собирался дней на пять-шесть. А у вас какое-то дело?
— Да, — Кинами колебался, — простите, я говорю с женой господина Хисано?
— Вы правы.
— Тогда позвольте вас спросить. Среди друзей вашего мужа есть господин по имени Тасиро?
— Да. Я его хорошо знаю. Это приятель мужа.
— Вы знаете, что он сейчас в Синано?[24]
— Да, знаю. Муж, прежде чем отправиться в Яманаси, тоже поехал с Тасиро-сан.
— Как? Они отправились вместе?
— Да. Сказал, что они оба будут там что-то фотографировать. Они отправились дня три назад. Что касается мужа, то он из-за работы должен был уехать, а Тасиро-сан ещё остался.
— Ах вот как… — Кинами размышлял. — А что, они отправились туда только ради съёмок?
— Что вы имеете в виду? — недоуменно спросила она.
— Ну, не собирались ли они делать что-нибудь ещё кроме фотографирования?
— Хм. — Жена, видимо, была в нерешительности. — Я хорошенько не знаю, но, видимо, у мужа была какая-то цель.
— А вы не знаете, что это за цель? — Голос Кинами стал напористым.
— Нет, я хорошенько не знаю. — Она колебалась.
Кинами почувствовал, что она что-то знает. Почти шёпотом он спросил:
— Конечно, это не телефонный разговор, но не связана ли эта поездка с преступлением?
— Да, он что-то упоминал об этом.
Всё-таки по телефону как следует не поговоришь.
— Это имеет отношение к крупному происшествию, о котором сейчас шумят газеты?
— Ну как вам сказать…
Кинами был твёрдо уверен, что это связано с исчезновением Ямакава Рёхэй. Перед его мысленным взором маячил пансионат «Компании по освоению…». В газетной статье было сказано, что Тасиро сброшен с обрыва на строительной площадке той же «Компании по освоению…». Кинами почувствовал, что название компании фигурирует здесь не случайно.
Телефонный разговор не удовлетворил его — надо было встретиться лично.
— Извините за беспокойство, — продолжил он беседу. — Вы не позволите заехать к вам хотя бы ненадолго?
— Да, как вам будет угодно.
— Ну что ж, тогда отложим разговор.
Кинами бросил трубку и достал сигарету.
— Ямада-кун, — позвал он одного из молодых журналистов. — Я выйду на часок. Если что произойдёт, свяжитесь со мной по этому телефону. — И он передал бумажку с номером Хисано.
Дорога на машине до Сэтагая заняла тридцать минут. По пути Кинами купил маленькие подарки. Когда он позвонил, жена Хисано сразу же вышла к нему.
— Меня зовут Кинами. Я недавно разговаривал с вами по телефону.
Лицо у неё было немножко обеспокоенное.
— А-а, пожалуйста.
Кинами прошёл в гостиную. Комната была увешана произведениями хозяина дома.
Кинами достал из кармана сложенный номер газеты.
— Я не говорил вам об этом по телефону, но Тасиро-кун, приятель вашего мужа, попал в беду в горах Синано. Вы знаете об этом?
— Что? Правда ли это? — испуганно спросила она.
— Вот, посмотрите. — Кинами дал ей газету. То, что касалось Тасиро, было подчёркнуто красными чернилами.
Жена Хисано читала затаив дыхание.
— Ох! — Она ошеломлённо посмотрела на Кинами.
— Я позвонил вам, потому что прочитал эту статью. И когда я, услышал, что ваш муж отправился вместе с Тасиро, то решил прийти, чтобы узнать об этом поподробнее.
— Муж действительно отправился вместе с Тасиро-сан именно в то место, которое указано в статье. — Женщина наконец немного пришла в себя. — Муж сказал, что уедет из Синано пораньше. Я и предположить не могла, что, оставшись один, Тасиро попадёт в такую беду.
— Вот об этом я и хочу вас расспросить. Скажите, а какая у них была цель помимо фотографирования? Может, я спрашиваю лишнее, но кое-что вызывает у меня беспокойство. Не могли бы вы рассказать, что вам известно?
— Да, речь идёт вот о чём. — Жена Хисано немного потупилась. — Муж проявляет интерес к одному происшествию и настойчиво занимается розысками.
Глаза Кинами заблестели.
— А что это за происшествие?
Женщина колебалась. Она не решалась рассказывать об этом Кинами, которого видела в первый раз.
— Как вы знаете, я сотрудник отдела социальной жизни редакции газеты Р. Но, чтобы не причинять вам осложнений, я ничего не буду писать об этом. Так что я прошу вас непременно рассказать мне всё, что вы знаете.
Кинами говорил с жаром, и жена Хисано наконец решилась и рассказала ему о розысках мужа, связанных с убийством хозяйки бара, а затем водителя такси, который видел её в машине на пустыре.
Кинами торопливо сел в поджидавшую его машину.
— Теперь в полицейское управление? — обернулся к нему водитель.
— Нет, поехали в редакцию.
Место было узкое, машина развернуться не могла, и они поехали прямо. Кончился ряд домов, и слева открылся широкий луг.
— Смотри-ка, здесь ещё остались хорошие места, — пробормотал Кинами, глядя в окно.
Не оборачиваясь, водитель ответил:
— Это расточительство — не застроить такое место.
Машина заехала на луг и развернулась.
— Останови-ка, — приказал Кинами.
— Что такое? — Водитель нажал на тормоз.
— Смотри-ка, видишь там — раскидистая дзельква? Кинами уставился на дерево, растущее у дороги.
Он вспомнил рассказ жены Хисано. Очевидно, именно в тени этого дерева видел водитель такси хозяйку бара, сидевшую в машине.
— Ну хорошо, поехали, — приказал Кинами.
— Кинами-сан, не хотите ли вы купить участок и построить дом? Здесь на холме тихо и спокойно.
— Не шути. Где мне взять деньги? Я весь в долгах.
Тем временем, покружив по торговому кварталу, машина подъехала к редакции. Кинами сразу же направился в отдел социальной жизни.
— Ну, что ещё? — завидя его, воскликнул начальник отдела Тории.
— Надо посоветоваться.
Кинами был опытный журналист. Опытный, но не преуспевающий. И всё это из-за его выходок. Он без обиняков высказывался даже о сильных мира сего. Некоторые любили его за это, но были и враги. В то время как его сверстники уже дослужились до начальнических постов, Кинами всё ещё был на вторых ролях. Нынешний начальник отдела тоже был из его однокашников.
— У меня к тебе интересный разговор.
— Вот как? — Начальник предложил Кинами сигарету.
— Не позволишь ли ты мне немного утереть нос полицейскому управлению?
— Что? — Зная характер Кинами, начальник криво усмехнулся. — Это ещё зачем?
— Освободи меня ненадолго от дел. Хочу покопаться в истории с похищением Якамава Рёхэй.
— Заводной ты парень! — засмеялся Тории. — Надо ли поручать это дело такому заводному, как ты?
— Я хочу попытаться, — настаивал Кинами.
— Ну и насколько освободить тебя от дел? Тебя будет не хватать в полицейском управлении.
— Ну уж не скажи, — ответил Кинами. — А вообще-то я потрепыхаюсь немножко — и назад.
— Договорились. Поскольку это всё-таки дело Якамава, мне легко будет уговорить начальство. Что ж, погуляй месяца два.
— Идёт. А теперь срочно позаботься о моём преемнике. — Кинами подошёл к телефону. — Немедленно соедините меня с корпунктом в Иида.
— Зачем тебе Иида? — удивился Тории.
— Да так, есть одно соображение. — Кинами не хотелось пускаться в объяснения.
Начальник, зная замашки Кинами, не стал больше расспрашивать. Он принялся обсуждать со своим заместителем кандидатуру на замещение должности представителя при полицейском управлении. Кинами делал вид, что это его не касается.
Зазвонил телефон. Кинами моментально снял трубку.
— Алло, алло. Это корпункт в Иида? Как зовут вашего заведующего?
На том конце провода назвали фамилию.
— Да, да. Я бы хотел поговорить с Куросаки-кун. Это звонят из отдела социальной жизни главной редакции:
Куросаки подошёл к телефону.
— Говорит Кинами из отдела социальной жизни. Мы получили известие, что у вас там ранен фотограф по имени Тасиро Рискэ. Как сейчас обстоят дела? В самом деле? Ну и как он? Сильно ранен? Значит, ходить он может? — удостоверился Кинами и спросил, как называется больница, в которой лежит Тасиро.
Положив телефонную трубку, Кинами какое-то время размышлял. Затем он подошёл к Тории и тихо сказал:
— Слушай, дай ордер на двести тысяч иен.
— Зачем тебе эти деньги?
— На поездку, — стал сочинять Кинами. — Решил немного прокатиться, а без двухсот тысяч иен далеко не уедешь.
Даже начальник отдела не мог получить такую сумму, не объясняя, на что она пойдёт.
