Валентин Гуржи - Поселок
– Да. Ты это слово знаешь?
– Знаю. Меня папа учит всяким сложным словам.
– Замечательно. Тогда?..
– Напротив ее дома большой детский садик, тетя.
– Валя, – добавила малышка обижено.
– Извините. Валя.
– Тогда я знаю, где этот дом. В этот детсадик ходит…
– Хожу я, – с гордостью вставила девочка. – Нина.
– Очень приятно, – Наташа протянула ей руку.
Нина взяла ее руку и встряхнула.
– Ну что ж, тогда пошли, – сказала женщина, и они строем двинулись вниз по улице
Байрона.
Дом нашелся очень легко. Потому, что Наташа хорошо запомнила, когда приезжала с папой
сюда, все дома, – как они были окрашены, сколько было этажей, какие балконы красивые,
какие – нет. А рядом с бабушкиным подъездом стоял хлебный павильон.
Они поднялись на четвертый этаж пешком. Лифт награжден был досточкой на шнурках с
надписью «На ремонте».
Квартиру она узнала сразу, хоть номера она не знала. Тетя Валя позвонила. И только
прозвучал знакомый звонок, Наташа почувствовала, как громко забилось у нее в груди. Она
сильно сдерживалась, чтобы преждевременно не разреветься. Но когда открылась дверь и на
пороге, ничего не понимающая стояла растерянная бабушка Нелли, Наташа не выдержала.
Кинулась к ней, обняла ее ноги и безудержно просто зарыдала.
– Это ваша девочка? – спросила женщина на всякий случай. Наташа перестала плакать,
обернулась и тихо уточнила, растирая по щекам слезы:
– Наташа.
– Да, – исправилась женщина, – Наташа.
– Боже мой, женщина! Заходите, что же вы стоите?! Ее похитили. Приезжала милиция.
Совсем недавно. Ищут везде, а она тут, – счастливо обнимая Наташу, приговаривала бабушка
Нелли.
Женщина снова испугалась и, наверное, еще больше:
58
– Так это правда то, что она рассказывала? Какой ужас! – она растерянно посмотрела на
свою дочь. – Какое зверство! Мне даже никогда не приходило в голову, что такое может быть.
Какой ужас… И она говорит, что у нее там… Я не знаю где «там»… остался друг, мальчик ее
возраста, которого повезли разрезать на части… Какой ужас. Это же надо как-то остановить!
– Да, – сказала бабушка, что-то вспомнив. – Сейчас срочно позвоню. Мне Федор
Пантелеевич, майор милиции, просил позвонить и дал номер… Сейчас… – она бросилась к
телефону.
– Это милиция? Мне срочно Федора Пантелеевича. Это по поводу девочки, которая…
– Я понял. Не бросайте трубку, – ответили на том конце провода, – Я с ним свяжусь. Будете
говорить…
В телефоне зашуршало, и через секунду она услышала мужской голос:
– Это бабушка Наташи? Слушаю, говорите.
– Хорошо, что сразу попала на вас. Моя внучка нашлась, товарищ майор. Но она… –
Наташа ей не дала договорить и вырвала трубку, – дядя Федор, – закричала она в микрофон, –
спасите моего друга, Толика. Его только что повезли на каталке разрезать на части. Это здесь
в больнице, недалеко. Скорее, пожалуйста! – она отдала трубку бабушке и, опустившись на
пол, снова разревелась.
– Спасибо, Нелли Ильинична. Не волнуйтесь. Все будет в порядке, – услышала бабушка
последние слова, и в трубке снова зашуршало.
Бабушка о чем-то подумала и сказала:
– Вы заходите…
– Валя, – представилась женщина.
– Мои все на работе и в школе. Валечка, сейчас мы для знакомства устроим чаепитие. У
меня, кстати, есть киевский торт. И утром испекла пироги с капустой и яблоками с вишней –
любимые пирожки моего сына Роберта. Вы, я вижу, так расстроились… впрочем, как и я, что
нам теперь долго нужно будет успокаиваться. Но вначале я позвоню сыну, хорошо?
Валя улыбнулась:
– Да, конечно! Такое случилось!..
Бабушка набрала номер рабочего телефона Роберта, услышала родной голос и
взволнованно закричала в трубку:
– Роберт! Сынок, твоя Наташа у меня. Срочно приезжай. Да! И ребенок просит, вот тут
стоит, чтобы ты сообщил ее маме, что Наташа жива-здорова. Ты меня понял, сын? Что? Когда
приедешь, она тебе все расскажет. Вот хорошо. Все, пока. А у меня тут гости…
Глава 17
След в след
Собака сразу, как только дрессировщик дал занюхать Наташину куклу, и, приняв команду
«ищи», натянула поводок в сторону хозяйского корпуса больницы. Бежала бодро, опустив
морду, выискивая запах, поминутно останавливаясь возле кустов и только напротив
«черного» входа, дряхлой шатающейся двери, остановилась, тщательно вынюхивая участок
возле большой лужи после недавно прошедшего дождя. Володя подошел, приблизил к морде
овчарки байковую игрушечную простынку.
– Ищи, Милка! Ищи! – приказал дрессировщик.
Милка скульнула тихим жалобным голосом и уверенно направилась по следу в
противоположную сторону от двери.
59
– Нет, Володя, на сто восемьдесят градусов. Давай, – произнес Федор Пантелеевич.
Володя натянул поводок, сказал «место». Милка обошла дрессировщика и села слева от
него. Несколько секунд паузы для успокоения собаки Федору Пантелеевичу показались
вечностью. Теперь Володя выставил руку вниз ладонью, показал на дверь. Милка
среагировала сразу. Она просто уже знала заранее, что хотел хозяин. Рванула поводок и,
контролируя запах, быстро направилась к входу. Федор Пантелеевич, расстегивая кобуру,
бежал за Володей след в след.
Внутри на площадке след уверено вел вниз в подвал. Там по длинному коридору они
быстро нашли комнату, в которой находилась Наташа, и на этом поиски закончились. Федор
Пантелеевич минуту пребывал в растерянности, но, вспомнив о телефонном звонке, с
досадой на свою тупость, яростно сплюнул:
– Володя, я совсем стал плохой, черт возьми! Да ведь она вышла через те двери, в которые
мы вошли. Дай занюхать другой стул. Который собака игнорировала. Давай.
Володя взял Милку за ошейник и подвел к мягкому сидению стула.
– Нюхай! – скомандовал Володя и жестом руки показал на выход. Милка, сильно дернув
поводок, кинулась по коридору. На полпути возле тусклой на стене лампочки «кососветки»
остановилась, по периметру обнюхала выкрашенной со стеной заодно щит в зеленую краску.
Щит имел форму параллелепипеда в человеческий рост. Напоминал дверь без ручки. Милка
заскулила. Федор Пантелеевич сделал успокаивающий жест рукой и приложил палец к губам.
Показал ладонью Володе отойти с собакой в сторону. Зажег фонарь. Провел белым кругом
света по стене. Увидел металлическую дверцу распределительного щита освещения. На ней
был краской отштампован черный зловещий череп и наискось пересекающая молниеносная
стрела.
Федор злорадно усмехнулся:
– Так. А теперь держитесь, суки. Выкурю я вас, – вынул из кармана перочинный нож и
вставил лезвие в щель. Дверца, спружинив, мгновенно открылась. Не раздумывая, он рванул
главный выключатель вниз. Свет погас. Зажатый в зубах фонарик, он тут же погасил. В
полной темноте улыбнулся самому себе еще раз: «Гробовая тишина бесовской преисподней».
Черный юмор собственного изобретения ему понравился и он подумал, как бы не забыть,
чтобы потом за пивом в компании друзей повторить слово в слово. Одной рукой он держал
рычаг выключателя, другой – пистолет.
За дверью послышались отдаленные голоса мужчины и женщины. В следующую секунду –
характерный звук открывающейся двери и невидимых шагов. Милка тихо угрожающе
прорычала. В ту же секунду Федор Пантелеевич вернул рычаг в верхнее положение.
Зажженный свет показался вспышкой взрыва. У открытой двери в полной растерянности
стоял мужчина с зеркальцем на лбу. В руках, в резиновых перчатках, выпачканных кровью, он
держал скальпель. На обшлагах белого халата блестели беспорядочные бурые пятна.
– Стоять, – тихо произнес Федор. – Малейшее движение и ты труп. Володя?
– Слушаюсь, – отозвался дрессировщик. – Милка, стеречь! – приказал он и отпустил
собаку. Милка неспешно с видом собственного достоинства подошла к мужчине, обнюхала
его халат, рыкнула и села напротив задержанного, устремив на него внимательный взгляд
хищника. Федор Пантелеевич сделал шаг к мужчине, едва сдерживаясь, чтобы не выстрелить,
трясущимися пистолетом ткнул ему в шею.
– Ты кто?! – почти шепотом спросил.
– Хирург Бенсонов.
– Сам?
– Нет, – не колеблясь, ответил мужчина.
– Сколько вас и кто?
60
– Ассистентка. А в чем дело? – так же тихо спросил, словно проснулся хирург. – Идет
операция. У мальчика холангит.
– Где? – не оценив объяснений, рыкнул на ухо хирургу Федор.
– Как где? В печени. Камни.
– Я спрашиваю, где мальчик?
– Там, – мужчина повернул голову в сторону двери внутри прихожей. Милка злобно
предупреждающе зарычала.
– Володя, возьми его на прицел, – сказал Федор и направился к двери.
– Смотри, осторожно там, – буркнул дрессировщик, снимая предохранитель пистолета.
