Александр Афанасьев - Сожженные мосты Часть 3
– А ты как понял? – спросил Чернов
– А я мимо шел, по борту стукнул – а там твердое что-то
Казаки переглянулись
– Спытаем?
– Добре, пошли…
Накинув дождевики, вышли в ночь. Время было еще не ночное – но серое небо и непрекращающийся дождь погасили все краски, окунули мир в какую-то серую хмарь. Сапоги хлюпали, почва разъезжалась под ногами, дождь упорно молотил по брезенту плащей. Было холодно и мерзко…
Луч аккумуляторного фонаря вырвал из темноты мрачную громаду фуры, загнанной в жилую зону.
– Где? Показывай.
– А вот тут. Тут, постукайте…
Велехов постучал, пальцы наткнулись на что-то твердое. Не похожее на коробки с блоками сигарет. Сплюнув в грязную лужу, натекшую с тента – он в ней стоял – сотник вытащил из ножен нож…
– Погодь! – сказал подъесаул – обожди трохи. Не режь, нам эту машину продавать потом. Помоги-ка.
Тент крепился на каркасе полуприцепа такой длинной лентой, пропускавшейся в прорези лента, вдвоем казаки освободили один борт и подняли тент наверх, перемазавшись и промокнув. Чернов подпрыгнул, крепко вцепившись в стойку кузова, подлез повыше. Сам Велехов сделать этого не мог – действие обезболивающего уже прошло, и рука ощутимо болела.
– Держи зараз!
Чебак, Огнев и Велехов приняли длинный и большой деревянный ящик, тяжелый настолько, что еле удержали его втроем…
Следом, прямо в лужу, обдав всех грязными брызгами, молодецки спрыгнул Чернов.
– Матка боска… – сказал кто-то
– Потащили в модуль! Королев!
– Я!
– Выставить охрану у машины! Немедленно!
– Есть!
Матерясь последними словами, оскальзываясь в грязи, длинный ящик втащили в модуль, бухнули на пол. Все уже понимали – что увидят в этом ящике…
– Огнев, лом где?
– Вот, господин подъесаул.
– Ну, давай. Осторожнее трохи.
Богатырски наваливаясь на лом, Огнев выдавил один за другим гвозди, открыл крышку…
– Дюже добре…
Подъесаул наклонился, достал из ящика нечто тяжелое, завернутое в промасленную бумагу. Отодвинув в сторону напитки (что-то и на пол упало), положил это на стол, развернул…
На столе, матово блестя в свете "летучей мыши" под потолком консервационной смазкой, лежала винтовка. Короткая и удобная, со складным прикладом, с коротким стволом. Устаревшая – но не слишком, такое оружие держат на складах длительного хранения на случай войны и всеобщей мобилизации.
– Зэ-Бэ шестьдесят два, десантная модификация. Выработана заводами "Шкода" в Австро-Венгрии, в одна тысяча девятьсот семьдесят первом году. Механизм от автоматической винтовки Токарева, патрон наш, казачий, семь и шестьдесят два. Одиночный и автоматический огонь, допускает установку оптических прицелов и метание наствольных гранат. Вот такие вот дела, браты казаки…
– С консервации? – спросил Велехов
– С нее самой. И сдается мне, казаки, что не в магазине куплено, потому как в консервационной смазке в магазинах не продают.
– Оно так…
– Глянем, что еще там есть?
– Добре, глянем.
Сотник Королев уже выставил караул, двое казаков в тех же брезентовых плащах –дождевиках и с автоматами, нахохлившись неподвижно стояли под дождем…
– Кто? – лениво окрикнул один из них.
– Свои. Чернов.
– Добре…
Чернов остановился около кричавшего казака.
– Ты как службу несешь? По уставу караульной службы ты меня только одного к себе допустить должен. У тебя фонарь есть?
– Так точно. Виноват.
– То-то и оно. Карауль как полагается, здесь в машине добра – навалом…
– Есть.
Точно также легко, будто и не пили вовсе, подъесаул забрался в кузов.
– Лом мне подайте!
Затрещали вскрываемые ящики, казаки молча ждали.
– Вот этот принимайте!
Тяжеленный ящик спустили вниз, потащили вдвоем в модуль.
– И этот. Все!
В первом ящике, длинном, длиннее первого оказался пулемет. Самый настоящий, причем не австро-венгерский, как можно было предполагать – а римский машингевер, MG-3 в короткой модификации, да еще со стандартной прицельной планкой под установку прицела. Такие пулеметы перестали выпускать в восемьдесят втором, этот был семьдесят шестого года выпуска. Всего пулеметов в ящике было два и лежали они как полагается – со сменными стволами, с барабанами и со всем ЗИПом. Все было завернуто в промасленную бумагу и сверху покрыто консервационной смазкой…
– Погодь. Ну-ка держи!
Пока Велехов держал пулемет, подъесаул внимательно его осмотрел.
– Перестволённый. Второй категории, но ствол новый совсем поставили. Кто-то это все готовил и нехило. Давай следующий…
Навалились, открыли следующий ящик.
– Еще лучше…
В следующем ящике были снайперские винтовки. Довольно пожилые, не самой последней модификации, Штайр-69. Четыре винтовки, тоже завернутые в промасленную бумагу, отдельно – прицелы в жестких коробках. Тоже магазины – к этим винтовкам идут магазины необычные, роторные, и весь ЗИП – прилагается. Ложе пластмассовое, темно-зеленое – значит армейская, не полицейская модификация. Механический прицел – его ставили раньше, потом уже шли без прицелов, с расчетом только на оптику. Эти и вовсе были – первой категории. Смазку удали, прицел установи, заряди, пристреляй и готово.
– Ты глянь…
В руках у Огнева была толстая черная сосиска – глушитель
– Похоже бесшумные. Глушитель в комплекте и нарезка на стволе имеется.
– Это что же мы такое захомутали, казаки… – задумчиво проговорил Чернов – тут же на роту, если не больше.
– Какое на роту…
Не контрабанда – контрабандисты обычно покупают в магазинах, все равно за границей продадут. Контрабандисты не имеют доступа на армейские склады резерва – а тут ведь к гадалке не ходи, оттуда гостинцы.
– Тысяч на сто, не меньше… – сказал кто – то
– Если не больше.
Изъятое оружие забирал себе Круг, но казакам давшим результат, платили премию. Здесь же она обещала быть нехилой – целый грузовик со стволами захомутали, причем часть – нашего калибра, значит ими и вооружиться можно, не продавать на сторону.
– Брали когда так? – спросил Велехов, ни к кому конкретно не обращаясь
– Чтоб целую машину со стволами – не было такого – ответил Королев – в нычке по десять стволов. Ну по двадцать. И то добре. А тут на роту с гаком.
Кстати…
Никого не спрашиваясь сотник сгреб одну из винтовок со всем ЗИПом, прицелом и прочим, нашел глазами Чебака.
– Держи. Благодарю за службу. Самому не надо – найдешь, кому подарить.
Все равно бы нашли – но поощрить надо.
Даже при свете "летучей мыши" было заметно, как казак покраснел.
– Господин подъесаул, можно мы чего себе оставим… – вылез с предложением Петров. Староверы, да еще из Сибири – они запасливые…
Чернов думал недолго.
– Добре. Все равно целая фура, есть что сдать. Берите.
– Мабуть, того пана поспрошаем, что все это вез, браты казаки?
– Поспать бы… – зевнул кто-то.
– Добре – окончательно решил Чернов – ночь на дворе, отбой всем. Завтра с утра и поспрошаем. Все равно не убежит от нас – ни стволы, ни пан этот. Отбой!
Только утром "поспрошать не удалось". Машина то была на месте со всем добром, и злые, невыспавшиеся казаки-часовые – тоже были на месте. А вот пана Вацлава на месте не было – на том месте, где должен был быть пан Вацлав был лишь его труп.
18 июня 2002 года
Тегеран
Ателье "У Иакова"
Остановил машину около мастерской-ателье "У Иакова", беспечно огляделся по сторонам, как бы решая – стоит оставлять машину в таком месте или не стоит. Улица словно замерла, купаясь в солнечном дрожащем мареве, даже прохожих почти нет – полдень, время безумного Солнца. А на капоте моей машины – черного цвета – можно запросто приготовить яичницу…
Хаим словно ждал меня – стальная дверь открылась, как только я приблизился…
– Входите же! Скорее!
Из солнечного ада я с облечением нырнул в кондиционированную прохладу ателье.
– Скажите мне, Хаим, в честь кого названо это ателье? Разве не вы его основатель?
Еврей замахал руками.
– Что вы, ваше превосходительство. Ателье основал еще мой дед, его то и звали Иаков. Это был умнейший, доложу я вам человек…
Пока Хаим расписывал мне в красках неоспоримые умственные достоинства своего пращура, я достал из кармана новенький, сверкающий золотистым двуглавым орлом на обложке паспорт, положил его на стол. Старый еврей споткнулся на полуслове, но потом договорил –таки свою мысль до конца. В глазах его стояли слезы…
Как можно так жить…
– Натан! Натан! – закричал Хаим – или скорей сюда! У нас важный клиент, неси выкройки! Скорее, скорее, халамидник!
Из подсобки появился Натан, неся какие-то необхватные папки, видимо и в самом деле с выкройками. Увидев паспорт, остановился, недоуменно глядя то на меня, то на деда…
