Роберт Ладлэм - Наследие Скарлатти
– Я уже сказал тебе. Мне было скучно. Просто скучно.
– Как глубоко ты погряз?
– О Господи! Да говорю же тебе, что я ни в чем не замешан! Просто я дал им деньги. На доставку. Это все.
– Кому ты давал деньги?
– Ну... знакомым. По клубу.
– Это преступники?
– Не знаю. А сегодня все преступники. Да, полагаю, что они были преступниками. И остаются ими. Поэтому я порвал с ними. Полностью вышел из этого дела!
– Ты когда-нибудь что-нибудь подписывал?
– Господи, конечно нет! Я же не сумасшедший.
– Нет, сумасшедшим, я тебя не считаю. Я считаю, что ты просто идиот.
«Генрих Крюгер, Генрих Крюгер, Генрих Крюгер...» Алстер Скарлетт встал с дивана и закурил. Подошел к камину, швырнул спичку в потрескивающие поленья.
– Я не идиот, мама, – ответил он серьезно. Элизабет не обратила на эту реплику никакого внимания.
– Ты всего лишь давал деньги? И ты не замешан ни в каком насилии?
– Нет! Конечно нет!
– Тогда кто этот капитан? Человек, которого убили?
– Не знаю. Слушай, я уже говорил. Да, признаю, я был там. Ребята сказали, что это очень забавно: посмотреть, как выгружается контрабанда. И все, клянусь тебе. Там начались какие-то беспорядки. Команда затеяла драку, и я быстро ушел.
– И больше ничего? Это все?
– Да. А чего ты от меня ждала? Чтобы руки и ноги у меня были в крови?
– Только этого еще не хватало. – Элизабет вышла из-за стола и приблизилась к сыну. – А как насчет женитьбы? Ты женишься тоже от скуки?
– Я думал, ты одобришь мой шаг.
– Одобрю? Когда это мое одобрение или неодобрение тебя волновало?
– Всегда.
– Мне нравится эта девочка Саксон, но вовсе не потому, почему, как полагает Чанселлор, ока должна мне нравиться. Я ее видела, она кажется мне очень милой... Но я не уверена, что одобряю тебя. Ты любишь ее?
Алстер Скарлетт искоса глянул на мать.
– Я полагаю, из нее получится хорошая жена.
– Поскольку ты не ответил на мой прямой вопрос, задам тебе другой: а ты уверен, что из тебя получится хороший муж?
– Ну, мама, я читал в «Вэнити фэр», что я самый завидный жених Нью-Йорка!
– Хорошие мужья и завидные женихи зачастую понятия взаимоисключающие... Почему ты хочешь жениться?
– Пора.
– Я бы приняла такое объяснение от твоего брата, но от тебя не приму.
Скарлетт подошел к окну. Момент назрел. Момент, который он планировал, который не раз репетировал наедине с собой. Он должен сказать просто, как будто эти слова ничего не значат. Он произнесет их, он сделает все как надо, и в один прекрасный день Элизабет поймет, как она ошиблась.
Нет, он не идиот, не глупец; он – гений.
– Я говорил об этом Чанселлору. Теперь скажу тебе. Я действительно хочу жениться. И еще я хочу заняться чем-то серьезным... Ты спросила, люблю ли я эту девушку. Думаю, да. Или полюблю. Для меня сейчас важно другое – я хочу успокоиться, начать нормальную жизнь. – Он повернулся к матери. – Я хотел бы узнать, что вы с отцом создали для нас. Я хочу понять, что, в сущности, представляет собой семья Скарлатти. Это знают, кажется, все, кроме меня. Пора узнать и мне, мама.
– Да, пора узнать и тебе. Но должна предостеречь тебя. Не поддавайся иллюзии, что уже одно только имя Скарлатти гарантирует участие в управлении делом. Прежде чем тебе будет предоставлено право решать, ты должен доказать, что достоин этого. Учти, я действую так во имя Скарлатти.
– Да. Ты всегда давала мне это ясно понять. Элизабет Скарлатти обошла стол и снова уселась в свое кресло.
– Я никогда не придерживалась мнения, что в мире ничего не меняется. На самом деле меняется все. Может быть, у тебя есть таланты. Ты – сын Джованни Скарлатти, и, возможно, я поступила глупо, переменив вам фамилию. Потому что он был гением... Приступай к работе, Алстер. Посмотрим, что из этого выйдет.
Алстер Стюарт Скарлетт шел по Пятой авеню. Выглянуло солнце, он расстегнул пальто. Он улыбался. Прохожие смотрели на этого высокого человека, который в феврале вышагивал в расстегнутом пальто. Он был вызывающе красив, этот человек, ему сопутствовал успех. Да, некоторые рождены для успеха. Некоторые.
Алстер Скарлетт ловил завистливые взгляды мелких людишек и соглашался с их мыслями.
Генрих Крюгер шел вперед.
Глава 10
Когда президент «Уотерман траст компани» Гораций Бутье ознакомился с распоряжением Чанселлора по поводу «образовательной программы» для Алстера Скарлетта, он недолго раздумывал над тем, кого назначить ответственным за исполнение столь высокой миссии.
Третьего вице-президента Джефферсона Картрайта.
Картрайту уже приходилось встречаться с Алстером Скарлеттом – всякий раз, когда возникали какие-то деловые вопросы, для их решения с этим отпрыском славного рода призывали именно Картрайта. И для того были веские основания: похоже, он был единственным из высокопоставленных официальных лиц «Уотерман траст», кто не вызывал у Алстера Скарлетта мгновенного раздражения. В значительной, степени это объяснялось весьма неортодоксальной личностью Картрайта. Да, он совершенно не походил на традиционного банкира.
Ибо Джефферсон Картрайт – высокий светловолосый господин уже не первой молодости – был прежде всего типичным продуктом футбольных и прочих спортивных полей Вирджинского университета. И он достаточно рано понял, что качества, делавшие его столь популярным на зеленом поле и среди обитателей студенческого кампуса, великолепно могут служить ему и на ином поприще.
Вкратце эти качества можно было бы сформулировать так: надо заранее составить себе достаточно четкое представление о составе команды и о каждом игроке в отдельности, чтобы оказываться в нужном месте в нужное время, а далее все зависит от твоей пробивной способности.
Эти необходимые на футбольном поле качества, по мнению Картрайта, вполне были пригодны и для любой другой сферы деятельности. Изучи основополагающие формулы, не вдаваясь в обременительные для ума подробности, а далее все зависит от умения обаять и вообще произвести нужное впечатление на партнеров и собеседников.
Эти принципы в комбинации с обаянием южанина превратили службу Картрайта в «Уотерман траст» в настоящую синекуру. Более того, благодаря этим выдающимся достоинствам имя Картрайта значилось на фирменных бланках деловых бумаг.
И хотя Картрайта едва ли можно было считать экспертом в банковском деле, его краткие, но успешные адюльтеры с самыми богатыми дамами Манхэттена, Лонг-Айленда и южного Коннектикута все же приносили компании определенный прибыток в виде новых вкладчиков. А совет директоров банка прекрасно понимал, что их чудо-мальчик не представляет серьезной угрозы для крепких, основанных на совместном капитале браков. Картрайт как нельзя лучше подходил для «мимолетного увлечения», столь освежающего размеренную семейную жизнь.
В руководстве почти всех крупных банков непременно наличествовал хотя бы один такой Джефферсон Картрайт. И платили им соответственно – правда, редко приглашали на клубные встречи или деловые обеды «в присутствии супруг». Так, на всякий случай... От греха подальше.
Именно этот легкий душок остракизма, «неуместности» и привлекал Алстера Скарлетта. Частично потому, что он знал, как возник этот запашок, и это знание его развлекало, и частично потому, что Картрайт, хотя ему и приходилось несколько раз информировать Алстера о его финансовом положении, никогда не пытался наставлять его по поводу расходования денег.
Директора банка тоже были прекрасно об этом осведомлены. И когда потребовалось назначить кого-то в менторы Алстеру Скарлетту (хотя бы для того, чтобы успокоить Элизабет), решено было поручить эту трудную работу Джефферсону Картрайту. Раз уж никому не дано справиться с Алстером, так зачем расходовать время и силы кого-то из более ценных и занятых работников?
Во время первого же «сеанса» (как Картрайт именовал их занятия) выяснилось, что Алстер Скарлетт не видит разницы между дебетом и активом. Поэтому для начала был подготовлен толковый словарь банковских терминов, дабы Алстер Скарлетт знал, с чем ему предстоит иметь дело; затем был составлен специальный лексикон, касающийся биржевых операций, и со временем Алстер начал осваивать этот труднодоступный язык.
– Следовательно, мистер Картрайт, как я понимаю, у меня имеются два раздельных источника доходов. Так ли это?
– Совершенно верно, мистер Скарлетт. Первый фонд, состоящий из ценных бумаг, предназначен для покрытия ваших обычных ежегодных расходов. Домашние расходы, одежда, поездки за рубеж, различного рода приобретения... Конечно, вы имеете право при желании инвестировать эти средства. Вкладывать их во что-то для вас интересное... – И Джефферсон Картрайт улыбнулся про себя, вспомнив некоторые из последних экстравагантных инвестиций Алстера. – Второй же фонд – это как бы фонд развития. Он предназначен для реинвестиций, банковских и биржевых операций – именно такова была воля вашего отца. Естественно, допускаются определенные передвижки. Но в определенных пределах.
