Мюррей Смит - Фигляр дьявола
Плохо нарисованная афиша, прикрепленная к деревянной стене позади стойки, сообщила Лукко, что позже вечером девушка будет исполнять на пианино произведения Джорджа Гершвина, а пока звучала магнитофонная запись «Сонни Роллинс живет в Монтре». Бармен Стив, в прошлом сержант морской пехоты, всегда был начеку, даже если мыл стаканы или занимался подсчетами на калькуляторе. Когда позади Лукко открылась дверь, бармен тихонько двинулся к дальнему концу стойки.
Эдди незаметно расстегнул пуговицы пиджака из стопроцентной шерсти. Подарок Нэнси, которая завтра заканчивает свои дела. И все снова будет нормально: никаких больше закусочных, никакого пива с ребятами, потому что уже становится неудобно при взвешивании.
Вошедший в бар человек находился теперь прямо справа от него, он уселся на соседний стул. Парню было около тридцати, плотный, ниже среднего роста, редеющие темные волосы. Одет в шелковый костюм стоимостью, должно быть, в тысячу долларов, но шикарный итальянский покрой пиджака портила плечевая кобура. Большим пальцем правой руки Эдди нащупал рукоятку своего пистолета, который носил слева за поясом, под пиджаком из стопроцентной шерсти. Ни в коем случае нельзя рисковать, если дело касалось Лентяя Минни.
— Как дела? — заботливо поинтересовался Минни.
— Паршиво, — ответил Эдди.
— Да-а.
Минни поймал взгляд бармена Стива, кивнул на пиво, стоящее перед Лукко, и поднял вверх два пальца. Стив кивнул, но по его виду нельзя было сказать, что он сейчас же, сломя голову, кинется выполнять заказ.
Минни вздохнул.
— Так что за пожар?
Сицилиец и житель Нью-Йорка в третьем поколении снова вздохнул.
Эдди Лукко задумчиво обнял пальцами левой руки край своего стакана с пивом.
— Мне нужен Малыш Пи, — сказал он.
— Я что тебе, гребаное бюро по розыску пропавших без вести, что ли? — Минни дернулся, когда Лукко плеснул ему пиво прямо в рот, и задохнулся, почувствовав, как короткий ствол «магнума» больно уперся ему в горло как раз ниже кадыка.
Лукко сдернул громилу со стула, левой рукой, словно тисками, сдавил ему запястье, швырнул на пол лицом вниз, наступил одним коленом на спину и ловко вытащил из плечевой кобуры «кольт» калибра 9 мм. Джулиано Минеоваре почувствовал, что на сведенные назад руки надеты наручники. Шелковый пиджак промок от пива, обостренному чувству собственного достоинства Минни был нанесен серьезный урон.
— Считай себя покойником, итальянская свинья.
Минни плюнул на пол, находившийся в нескольких дюймах от его лица.
— Незаконное ношение оружия, от пяти до десяти, Минни, — сказал Лукко, поднимая сицилийца на ноги и отряхивая его. Потом наклонился к нему и тихо, доверительно продолжил: — Ты, должно быть, очень высоко ценишь мистера Малыша Пи Патриса, если готов пожертвовать ради него несколькими годами своей жизни. Подумай о всех тех девочках, которые пройдут мимо тебя за это время…
Лукко вытолкал Минеоваре из бара и подвел его по тротуару к коричневому «седану», за рулем которого сидел детектив Сэм Варгос.
Заскрипели пружины обтянутых кожзаменителем сидений, Лукко захлопнул дверцу, и Варгос рванул автомобиль с места.
Лукко сидел, расслабившись, в углу, галстук ослаблен, верхняя пуговица рубашки расстегнута. Нэнси всегда говорила, что не пойдет с ним рядом, если у него такой вид, но конечно же шла, и Эдди втайне считал, что ей на самом деле нравится образ этакого крутого полицейского.
Молчание длилось восемь минут, что, в общем-то, большой срок, когда никто не произносит ни слова. Сэм Варгос был хорошим полицейским, и они с Лукко слаженно работали, когда попадали в одну бригаду. Поэтому оба и молчали, проезжая по Восточной Девяносто шестой улице в направлении испанского Гарлема.
— В какой участок вы меня везете? Черт побери, мне нужен адвокат.
Никто не ответил. За окном темнокожие шлюхи в белых париках и мини-юбках обступили «додж» с тремя турками.
— А знаешь что, Сэм… — начал Лукко.
— Что? — спросил Варгос.
— Давай-ка высадим здесь этот кусок итальянского дерьма, только дай мне сначала несколько сотенных, и я засуну их ему в верхний карман.
— Ублюдок, — бросил Минеоваре.
— А когда высадим его из машины, громко скажем: «Спасибо за помощь, Минни». Или что-то в этом роде. Как ты на это смотришь?
— Сработает. Наверняка сработает. — Сэм уверенно кивнул.
Минеоваре уставился своими ленивыми, словно искусственными глазами на Лукко.
— А если я найду тебе младшего Патриса?
— Ты не понял меня, Минни. Ты скажешь мне, где он, прямо сейчас, я позвоню и проверю, так что, когда выйдешь из этой машины и отправишься в лучшую часть города, я точно буду знать, где искать его.
— Говори, Минни, — сказал Варгос. — Сержант спрашивает тебя об этом, потому что мы знаем, что вчера ты получил на десять тысяч героина за предоставление убежища Малышу Пи. — Он усмехнулся. — Пока все не уляжется.
Еще три минуты они ехали молча, потом Минеоваре вздохнул.
— Если ты нарушишь наш договор, — обратился он к Лукко на сицилийском диалекте, — то с тобой все равно когда-нибудь рассчитаются.
— Что? Что он сказал? — спросил Варгос.
— Хорошо, Минни. Договорились. — Эдди протянул руку за спину гангстера и расстегнул наручники, не сводя с него твердого, неумолимого взгляда. — Где?
Лентяй Минни, заикаясь, назвал адрес, Варгос передал информацию по радио, и они еще пятьдесят минут кружили по улицам, пока наконец переодетые детективы из 14-го участка не сообщили, что они обнаружили Малыша Пи.
Варгос включил сирену и, повернув налево, поперек интенсивного движения, рванул вперед.
— Эй, парни, выпустите меня из этой чертовой машины! Я не поеду с вами, мы же договорились…
— Не утомляй меня, — сказал Лукко, пристегивая запястье громилы к поручню. Затем он открыл барабан револьвера и перезарядил его запрещенными, но более эффективными разрывными пулями.
«Додж» незаметно пристроился позади большого грузовика с рекламой пива «Мичлоб». Один из детективов остался сторожить Минеоваре, а Эдди Лукко и детектив Сэм Варгос пешком направились к павильону электронных игр «Пинбол уорлд», освещенному яркими неоновыми огнями. Темнокожие и белые юноши со своими девушками толпились возле павильона, ожидая своей очереди и весело болтая. Некоторые из них были просто асами в электронных играх, на которые тратили все свои наличные деньги. Сейчас среди молодежи, заполнившей «Пинбол уорлд», крутились девять переодетых полицейских из отдела по убийствам и детективы из 14-го участка.
Лукко и Варгос прошли прямо в павильон, прекрасно понимая, что выглядят именно теми, кем были на самом деле, — полицейскими из отдела по расследованию убийств, зашедшими сюда по службе. Они переговаривались по рации с переодетыми агентами, и стремительность, с которой ворвались в павильон, произвела на тощего темнокожего служащего в очках в золотой оправе и комбинезоне с надписью на спине «Пинбол уорлд» впечатление парочки бомб с лазерной системой наведения.
Малыш Пи совершил две кардинальных ошибки. Во-первых, он повернулся спиной и опустился на колени возле игры «Инди-500», намереваясь поиграть. Во-вторых, когда полицейские подошли довольно близко и стало понятно, что они ищут именно его, он обернулся и сунул руку в карман за пистолетом. Звук выстрелов «беретты» Варгоса перекрыл писк электронных игр, и Малыш Пи внезапно оказался на полу, схватившись за правую руку чуть ниже плеча и дергая ногами, как исполнитель брейк-данса.
Лукко остановился возле арестованного и поднял лежавший рядом «узи». Остальные девять полицейских, выглядевшие в своих разнообразных одеяниях как уличные гангстеры, окружили их, прикрывая от толпы.
— Проклятье… — простонал Малыш Пи. Эдди Лукко надел на него наручники, снял галстук и крепко перетянул арестованному раненую руку.
Кто-то из полицейских вызвал по рации «скорую помощь».
— Ты имеешь право не отвечать на наши вопросы, — сказал Лукко, сожалея о том, что испортил вполне приличный галстук. — А еще у тебя есть право вызвать адвоката, дешевый ты кусок дерьма…
Вот так Малыш Пи был арестован за убийство двадцатисемилетнего детектива из отдела по борьбе с наркотиками. Но в глубине души Лукко понимал, что взялся за Патриса по другой причине: он хотел выяснить, узнает ли торговец наркотиками фотографию той неизвестной девушки, которая лежала сейчас на стеллаже в морге больницы Бельвью.
— Больше всего мне нравится в Юджине то, что за все те годы, которые я его знаю, он не изменился ни на йоту.
Падрик О’Шей, которого все прочили в будущие премьер-министры Ирландии, вытянул ноги под обеденным столом и слегка отодвинул назад свой стул. Он обращался к жене Пирсона Мараид, сидевшей справа от него. О’Шей сидел на одном конце стола, а Пирсон на другом. Между ними расположились Тим Карсон — банкир из Дублина, Десмонд Браун — биржевой торговец, владевший племенной фермой на полуострове Дингл, и Кэл Фицгиббон — нейрохирург из Дублина, работающий теперь в Нью-Йорке и пользующийся международным признанием. И их уважаемые жены.
