Чингиз Абдуллаев - Тождественность любви и ненависти
Он лгал. И делал это сознательно. Он понимал, какие чувства испытывает к этой женщине Давид Чхеидзе, так и не нашедший своей любви в этой жизни. И его постоянные спутницы в глянцевых журналах были лишь неудачной попыткой отвлечься от единственной и настоящей любви, которая была в его жизни. Поэтому спустя столько лет Дронго не хотел вспоминать действительные детали их встречи. И не мог рассказывать о них своему собеседнику. За эти годы он стал мудрее и опытнее.
– Она и сейчас хороший журналист, – согласился Чхеидзе, – и очень красивая женщина. Я когда ее увидел, просто испугался. Она стала гораздо интереснее. Как говорят французы: женщина – это вино и с годами она делается все лучше и лучше. Это как раз пример Ирины. Тогда она была неопытной девочкой, такой домашней и уютной. А сейчас настоящая аристократка. Она тонко чувствует ситуацию, понимает людей, умеет слушать и слышать. В общем она очень изменилась за эти годы и изменилась в лучшую сторону.
Дронго слушал, стараясь не выдавать своего волнения. Ведь их последняя встреча в Мангалии тоже не была рядовой. Очевидно, она помнила об этом всю свою жизнь и этот печальный опыт тоже закалил ее характер. А виноват был во всем только он один. Но рассказывать об этом он не спешил.
МАНГАЛИЯ. РУМЫНИЯ. ПРОШЛОЕ
Утром она не пришла к завтраку. Возможно, решила отоспаться. Дронго встретил ее соседку, которая ему даже улыбнулась. Вернее, изобразила подобие улыбки.
– Говорит, что собрала очень неплохой материал, – радостно сообщила соседка, – она их всех выведет на чистую воду. Приезжают сюда отдыхать, а сами пьют водку, развратничают и безобразничают до утра. У нас в Союзе уже приняли меры по борьбе с алкоголизмом. И здесь тоже нужно принимать подобные меры.
– Обязательно, – заверил ее Дронго, – а почему она не пришла?
– Устала и отдыхает, – сообщила соседка, – я решила ей не мешать. Какая она молодец. Такая молодая и такая принципиальная.
– Вы правильно сделали, – согласился Дронго, – пусть она пригвоздит их своим пером.
Ему было жаль эту несчастную женщину, так ничего и не понявшую в этой жизни. После завтрака он случайно увидел в холле ресторана большую группу из Одессы. Это были в основном учителя, среди которых было много молодых женщин. Руководитель одесской группы занимал большую должность в областном отделе народного образования. Что не мешало ему ежедневно устраивать после завтрака «час политинформации», когда он вслух читал своим несчастным подопечным газету «Правда». Нужно было видеть лица этих молодых женщин, которые думали о солнечном пляже во время этой политинформации.
Дронго не выдержал. Он подошел к обалдую, который продолжал вслух читать газету. Рядом сидел пожилой еврей, приехавший вместе с группой. Он с грустью смотрел на Дронго, понимая, что этот руководитель не остановится, пока не закончит читать свою статью.
– Подождите, – вмешался Дронго, – так нельзя.
– А вы кто такой? – строго спросил его руководитель одесской группы.
– Я представляю здесь отделение Интуриста, – ответил Дронго, видя, как оживились молодые женщины. Им было явно скучно слушать о положении трудящихся в Англии и уборке урожая в Ставропольском крае.
– Что вам нужно, товарищ? Мы проводим час политинформации, – строго сказал руководитель одесской группы. Он был одет в мешковатый темный костюм и короткий галстук, не доходивший ему до пряжки ремня.
– Нужно, чтобы каждый проникся вашей информацией, – с чувством предложил Дронго, – а одной газеты явно недостаточно. Лучше разбить всю группу на пятерки и раздать каждой пятерке по своей газете. Я попрошу в отделении Интуриста, чтобы вам выдавали по шесть или семь газет. Будет еще лучше, если вы сами разобьете всех на пятерки и назначите ответственных. Пусть передают газету из рук в руки. Это новый метод работы. Вы ведь не можете гарантировать, что все вас хорошо слушают и понимают то, о чем вы говорите. Может, некоторые только делают вид, что вас слушают, а на самом деле думают совсем о другом...
Многие уже догадались, что подошедший молодой человек просто издевается над их руководителем, молчали, скрывая лукавые улыбки.
– А когда будут пятерки, то легко всех контролировать, – продолжал рассуждать Дронго, – вы ведь должны знать, к чему призывал нас Апрельский пленум ЦК. К ускорению и интенсификации нашей жизни? По-моему, так будет правильно.
Услышав слова ЦК и Пленум, руководитель поднялся со своего места и застегнул пиджак.
– Вы абсолютно правы, товарищ, – кивнул он, – с завтрашнего дня мы разделим всю группу на пятерки.
– И сами контролируйте каждую пятерку по очереди, – предложил Дронго, – чтобы дать возможность отдыхать всем остальным.
– Так мы и сделаем, – сказал этот обалдуй.
– Спасибо, – раздался восторженный шепот кого-то из женщин. Все были просто счастливы.
– Господи, – подумал Дронго, отходя от них, – разве можно быть таким идиотом. Люди приехали на отдых, хотят купаться, загорать, отдыхать. А он читает им передовицы газеты «Правда». Такого руководителя нельзя и близко подпускать к людям. Представляю, как он может покалечить детские души, если его вдруг пошлют в школу или в институт. А ведь могут послать, он какой-то большой руководитель в отделе народного образования.
За обедом Ирина снова не появилась. Соседка сообщила, что за ней приехали местные журналисты для важной встречи и увезли ее в Констанцу. Дронго прошел на обед сопровождаемый улыбками и веселыми шутками одесской группы. Он стал здесь своебразным героем, после того как сумел остановить зарвавшегося чиновника.
К нему подсел молодой человек лет тридцати пяти.
– Добрый день, – осторожно сказал он, – большое вам спасибо за сегодняшний разговор. Вы нас просто спасли. Извините, что не представился. Меня зовут Роман Винник.
– Очень приятно, – он назвал свое имя, – не мог спокойно смотреть на ваши страдания. Вы отсюда поедете в Болгарию?
– Да, – кивнул Винник, – и там все повторится. Мы с ужасом думаем, что там будет. Даже страшно представить. Ведь в Болгарии у нашего руководителя будет больше возможностей. Там получают не только «Правду». Наших девочек жалко.
– Нужно что-то придумать, – согласился Дронго, – я поговорю с представителями Интуриста в Болгарии. – Винник не мог знать, что в различных представительствах Советского Союза за рубежом, в торгпредствах, посольствах, в корреспондентских пунктах известных газет, телевизионных каналов, информационных агентств всегда было много сотрудников КГБ и Службы внешней разведки. Справедливости ради стоит сказать, что подобные методы практиковали и все другие страны, а Болгария, находившаяся между двумя странами НАТО – Турцией и Грецией, была просто «нашпигована» сотрудниками КГБ, и в этой стране был даже официальный представитель этой организации в должности генерала, курирующий работу всех спецслужб. Дронго об этом знал. Сразу после обеда он позвонил своему знакомому в Варну. Рассказал о ситуации в одесской группе.
– Ты не вмешивайся, – посоветовал знакомый, – один такой зарвавшийся чиновник может испортить тебе всю биографию. Будет жаловаться, что ты мешал ему проводить политинформацию. И никто тебе не поможет. Скажут, что ты не осознаешь важности момента, смеешься над нашими идеалами. Тебе не помогут никакие заслуги.
– Жалко ребят. Там в основном девушки, – признался Дронго, – представляешь, как он над ними издевается.
– Представляю, но ничего сделать не могу. Хотя подожди. Ты знаешь, что у тебя потом будут встречи в Пловдиве и в Габрове. Важные встречи. Мы можем сделать немного иначе. Собери ребят из этой группы и спроси, кто хочет совершить отдельный тур по Болгарии. Избавишь их от этого руководителя. Поедешь с ними. И мы дадим тебе еще одного человека в качестве помощника.
– Я тебя не совсем понял.
– Наши друзья с другой стороны океана начали активно тобой интересоваться. Будет правильно, если ты поедешь в эту поездку с обычными ребятами. Прекрасный отдых и хороший повод поездить по Болгарии.
– Там в основном молодые женщины, – несколько сконфуженно заявил Дронго.
– Тогда отбирай самых красивых, – пожелал ему на прощание его знакомый.
Дронго вернулся на пляж и сообщил новость одесской группе. Все закричали от восторга. Никто не мог даже представить себе подобных изменений в своей программе. В конце концов все приехавшие были из Одессы, а значит, с другой стороны Черного моря. И провести еще две недели на море в сопровождении своего руководителя, читавшего им передовицы газет, было просто выше их сил. Никому даже в голову не могло прийти, что подобное неслыханное нарушение отдыха советских туристов за рубежом могло быть проведено только другой, гораздо более мощной организацией, чем Интурист.
Этот невероятный круиз должен был начаться через несколько дней – второго августа восемьдесят шестого года. Девять человек из одесской группы. Ничего не подозревающие молодые люди. Двое парней и семеро девушек. Они не осознавали, что подобное нарушение было немыслимо в условиях существовавшего тогда режима. Но им не хотелось задавать лишних вопросов. Ни себе, ни этому молодому человеку из Баку, так кстати оказавшемуся рядом с ними.
