Сергей Норка - Инквизитор
Но частный бизнес рос, а вместе с ним росли наши доходы и наша численность. Главной задачей стала вербовка стоящих бойцов, хотя в людях недостатка не было.
— Вербовали мальчишек, не желающих трудиться?
— И их тоже. Но брали не всех желающих, только крутых. Вообще-то систему подбора кадров наладили быстро. Во-первых, проводили вербовку еще в колониях среди урок. Завели своих людей в администрациях, которые вместе со справкой об освобождении давали уркам информацию о том, «куда пойти работать».
Выходит крепкий парень из «санатория». Ни кола ни двора. Никому не нужен, кроме нас. И тут же ему и крыша, и тачка, и деньги, и девочки. Правда, потом это надо было отрабатывать.
Во-вторых, получили информацию из военкоматов о демобилизованных десантниках. Парни, поступавшие к нам на работу, решали сразу все проблемы.
По состоянию на этот год у нас уже была под контролем мощная торговая сеть, несколько ресторанов, казино, бассейн, несколько производств.
— Скажите, а попытки к сопротивлению были?
— Редко. Ведь все понимали: не нам, так другим. Это же была в некотором роде система, одобряемая государством. Кстати, с социологической точки зрения мы делали полезное дело. Ведь искорени рэкет — и количество безработных возрастет в два раза. Мы, по сути, дела сохранили систему социализма, то есть систему перераспределения материальных благ и искусственную занятость. Коммунисты должны нас благодарить. Если бы такая система существовала в семнадцатом, то и революции не было бы за ненадобностью.
«А ведь он примитивно прав», — подумал я и спросил:
— А конкуренты?
— С конкурентами пришлось повоевать. Были потери с обеих сторон. Воевали где-то полгода. Потом полюбовно договорились о разделе территории, как дети лейтенанта Шмидта.
— И неужели так ни разу и не попали под закон?
— Ни разу. Закон в России — дерьмо. Даже если он совершенен, на него всегда будут плевать. Закон сам по себе ноль. А средств его реализации в России не создавали, я думаю, специально. Ведь информацию о нас органы имели полную. До прихода нынешнего президента власти была выгодна эта система.
* * *Как сообщили корреспонденту «НГ» из осведомленных источников, в конце прошлой недели в отношении заместителя начальника Главного управления уголовного розыска МВД РФ генерала милиции И.А.Шилова возбуждено уголовное дело по поводу его возможных связей с криминальным элементами. В качестве меры пресечения избрана подписка о невыезде. Одновременно по тому же делу задержан ряд других ответственных работников МВД РФ.
Независимая газета, 29 апреля 1994 г. * * *— Откуда вы знаете, что органы имели о вас информацию?
— Везде свои люди. В МВД все группировки поделены на сферы влияния. Один пасет одну, другой — другую. Информацией обмениваются в необходимом объеме. В дела соседа не суются. Мы для МВД — курочка, несущая золотые яички.
Он помолчал, затем мрачно усмехнулся и добавил:
— Были. Мы регулярно получали от своих людей в органах информацию о самих себе, а когда нависала опасность, то нам давали схему действий, как ее избежать. Скажу так. Нашим «техническим директором», негласным, разумеется, был один из крупных боссов центрального аппарата МВД плюс агентура во всех районных отделениях милиции, расположенных на нашей территории, и в районной прокуратуре. Если тучи сгущались, мы это знали точно и в срок. Знали даже, когда, где и кто будет проводить финансовые ревизии торговых точек, выплачивающих нам дань. И предупреждали их заранее. Мы имели очень прочные тылы.
— И что же произошло?
— В течение двух дней были убиты все наши люди. Как штатные сотрудники, так и нелегалы и те, кто работал на нас, но в штате не числился.
— Что значит работал, но в штате не числился?
— Боевики официально у нас не работали, использовались просто для проведения операций.
— Те, кого называют «неработающий москвич»?
— Во-во. За два дня выбили всех. Более двухсот боевиков, всех управленцев и всю агентуру. «Технического директора» из МВД пристрелили из арбалета, когда он подошел к окну. Стреляли с лестничной площадки дома, стоящего напротив. Двоих моих замов замочили на лестнице в подъезде. Боевиков стреляли и резали прямо в городе и в квартирах. Сто двадцать человек пристрелили, а остальные бесследно исчезли.
— Как же удалось ускользнуть вам?
— Мне и еще двоим из моей конторы удалось временно уцелеть совершенно случайно. В ночь, когда все это началось, мы выехали на машине на незапланированную встречу под Питер. Нас там ждали будущие компаньоны на даче босса одной крупной бригады. Дело они предложили опасное, но очень прибыльное, поэтому я и выехал сразу после неожиданного звонка в восемь вечера.
В шесть утра уже были на месте. Заезжаем во двор, заходим в дом, а там шесть трупов и автоматные гильзы на полу. Мы сразу же в город. Звоню на службу «техническому директору». Секретарша говорит, не будет. Звоню домой, а там все в шоке. Застрелен. Еще несколько звонков сделал — та же история. Картина ясная: наехали крепко. Машину во дворик загнали, сами на вокзал — и в сидячем вагоне в столицу. Ребят по точкам послал понаблюдать. Сам, как волк, пешком от автомата до автомата. Звонок за звонком — и везде одно и то же. На работе нет, а дома шокинг. Вечером с ребятками встретились. Я вообще-то не эмоционален, но перед тем как в бега податься, решил кое-кого вслед за моими убиенными сотоварищами отправить. В порядке воспитательной работы. Поехали мы на базу за городом. Именно на такой случай законсервированную. Снарядились, как положено, тачку взяли со свежим номером, и к ресторану, где сосед мой каждый день ужинает. Ждем, ждем, не выходит. И машин его поблизости нет. Ясно, думаю, пока меня не найдут, он здесь не покажется. Отловили тогда мы официанта, что его всегда обслуживал. Он и рассказал, что только мой сосед с оравой охраны в тот вечер, что я в Питер укатил, из ресторана вышел, так его со всей кодлой так вульгарно из автоматов и положили. Тут уж сильно интересно мне стало. А вечером на базе телевизор включил. Товарищ Четвериков, всеми нами уважаемый и любимый, все зараз и объяснил. Война, мол, между преступными группировками по всей России-матушке.
— Так при чем здесь государство?
Он посмотрел на меня с нескрываемым презрением. Видимо, роль лопуха мне удавалась неплохо.
— Вы что, всерьез верите, что это суперразборка! В эту чушь не поверит даже школьник.
— Почему вы исключаете разборку?
— Потому, что раздела сфер влияния быть не может. Все уже давно поделено и устаканено. Потому, что МВД, наш компаньон и соратник, никогда такой разборки не допустило бы. Потому, что эмвэдэшников при разборках не отстреливают. Кто на кого в МВД работает, знают только двое: эмвэдэшник и босс. Моего «технического директора» знал только я, больше никто. А парня, что в прокуратуре на нас работал, знал только мой зам, а я знал только, что он существует. А кто это, узнал только вчера, да и то гипотетически, потому что в прокуратуре нашей хлопнули троих.
— А может, все трое на вас работали?
— Нет, деньги выдавались только на одного.
— Итак, подведем итог. Вас уничтожило государство. Руками кого? МВД непричастно. Служба безопасности? Армия?
— Нет, здесь действовали не военные. Они этим не занимаются и этому не обучены. Эсбеки тоже не смогли бы провести без всяких следов такую операцию. Засветились бы обязательно, да и силенок у них бы не хватило на такие масштабы.
— Тогда кто?
— Воздух.
— Не понял.
— Мой покойный «технический директор» из МВД как-то раз мне сказал: «С вами бороться все равно что с воздухом». Вот и мы теперь на воздух напоролись. Какая-то неизвестная, но мощная структура. Вы напишете об этом?
— Не знаю. Вряд ли.
А про себя подумал: «Когда-нибудь напишу такое, что весь мир на уши встанет».
— Боитесь?
— Нет, чего мне бояться, кроме того, что закроют газету в соответствии с законом о средствах массовой информации.
— Поясните.
— Очень просто. Я имею право обвинить кого угодно и в чем угодно, прямо или косвенно, но я обязан предъявить доказательства. В противном случае: газету закроют. В данном случае я обвиню государство. А как я докажу, что некие коммерческие структуры были физически истреблены государством?
Некоторое время мы сидели молча. Затем он встал и, слегка кивнув, пошел вдоль платформы. Я смотрел ему вслед. Вот к нему присоединились еще двое, и вскоре они исчезли из виду.
На обратном пути, сидя в электричке, я мучительно размышлял. Кот правильно разобрался в раздирающих меня чувствах. Во мне боролись два начала: стереотип и логика. Стереотипом я владел (точнее он владел мной), к логике стремился. Мне было явно жалко «бывшего короля» Виктора и его соратников, которых я видел только издали, поскольку загнанный волк должен вызывать жалость у психически нормального человека, хоть нормальный человек и понимает, что жертва является хищником, никогда никого не щадившим. С другой стороны, я понимал, что у жертвы — Виктора было уже немало жертв и что столкнулся он на этот раз не с законом, которого он не боялся и презирал, а с теми же методами, которыми действовал сам.
