Сергей Соболев - Кремлевский пасьянс
– Ну откуда мне знать? – напустил на себя невинный вид Фомин. – Все секреты у вас в руках. Я только догадывался. Могу я увидеть Ермакова?
– Увидеть?
Ремезов ненадолго задумался и махнул рукой.
– А почему бы и нет? Но не сейчас, через недельку.
– Где он сейчас?
– На одном секретном объекте. Ладно, от тебя у меня нет секретов.
Фомин скептически улыбнулся, но промолчал.
– Чего лыбишься? – спросил генерал. – Ты и так столько всего знаешь, что давно пора списать тебя в расход.
Ремезов громко рассмеялся над собственной шуткой и встал из-за стола.
– Все, Фомин. Спасибо за угощение, мне пора. Держи своих людей наготове.
Он надел пальто и остановился у входа.
– А ведь ты боишься его, Фомин! Признайся, ты боишься этого парня?
– Боюсь, – холодно сказал Фомин. – Только не за себя. За вас.
Глава восьмая
– Калайчев, на выход!
Сержант Калайчев отложил в сторону иголку с ниткой и вопросительно посмотрел на посыльного.
– Ротный вызывает. Срочно!
Калайчев поправил форму, критическим взглядом осмотрел себя в зеркале и направился в ротную канцелярию. Кроме ротного, капитана Агеева, назначенного три дня назад вместо Ермакова, в канцелярии находились еще два офицера, в форме военной юстиции.
Калайчев коротко доложился и застыл у входа.
– Проходите, Калайчев, – ротный сделал приглашающий жест. – С вами желают поговорить товарищи из прокуратуры.
Он замялся и бросил быстрый взгляд в сторону одного из офицеров, рослого мужчины средних лет в чине майора.
– У меня дела в штабе. Я могу быть свободен?
– Пожалуйста, – кивнул тот. – Мы не надолго. У нас к сержанту всего несколько вопросов.
Ротный вышел, плотно притворив за собой дверь. Майор повернулся к Калайчеву и неожиданно спросил:
– Сержант, почему вы не хотите помочь следствию?
Калайчев поднял голову и с недоумением посмотрел на майора.
– Товарищ майор, я не понимаю… В ходе дознания я ответил на все вопросы.
Майор выбрался из-за стола, подошел к Калайчеву и положил ему на плечо тяжелую руку.
– Садитесь, сержант.
Он коротко рассмеялся и тут же поправился.
– Присаживайтесь. В ногах правды нет.
Калайчев опустился на стул, стоявший прямо напротив стола, за которым сидел еще один следователь, в чине капитана. Умные проницательные глаза этого человека видели Калайчева, казалось, насквозь. Сержанту понадобилось сделать усилие, чтобы выдержать его взгляд.
Майор встал у него за спиной и после небольшой паузы продолжил:
– Сержант, мы знакомы с вашими показаниями. У нас сложилось впечатление, что вы утаиваете от следствия важную информацию.
Калайчев повернулся в сторону майора, но из-за стола раздалась резкая, как щелчок бича, команда:
– Сидеть! Сидеть прямо, Калайчев! И смотреть мне в глаза!
Калайчев подчинился команде и удивился той поразительной перемене, которая произошла с лицом капитана за эти считанные секунды. Сейчас тот был похож на удава, гипнотизирующего тяжелым неподвижным взглядом свою потенциальную жертву. Губы Калайчева моментально пересохли, по спине заструился холодный пот.
– Да или нет? – прямо над ухом раздался грубый окрик майора.
– Не понимаю смысл вашего вопроса, – тихо сказал сержант.
– Отвечайте! – рявкнул майор.
– Никак нет. Я рассказал все, что знал.
– Кто такой майор Фомин?
Голос майора изменил тональность и последний вопрос был задан вкрадчивым шепотом.
– Никакого майора Фомина я не знаю.
– Какова была цель операции? Что говорил во время инструктажа старший лейтенант Ермаков?
– Захват либо уничтожение малочисленной банды моджахедов.
– Кто командовал операцией?
– Старший лейтенант Ермаков.
– Почему вы разделились на две группы?
– Командир роты приказал моей группе блокировать вход в ущелье, а сам с десятью десантниками отправился досматривать кишлак.
– Кто командовал группами?
– Старший лейтенант Ермаков и я, сержант Калайчев.
– Кто осуществлял общее руководство операцией?
– Вы уже спрашивали. Старший лейтенант Ермаков.
– Отвечайте только на поставленные вопросы, – жестко вмешался в их диалог капитан, продолжая по-прежнему сверлить немигающим взглядом переносицу Калайчева.
– Вы знаете Фомина? – продолжил допрос майор.
– Никак нет.
– Говорите просто «да» или «нет». С вами на задание летал офицер. Так?
– Да.
– Каковы его функции в этой операции. Ермаков говорил вам об этом?
– Нет.
– Этот офицер разговаривал с вами?
– Нет.
– А с другими десантниками?
– Нет.
– Он отдавал какие-либо приказы?
– Не знаю. Он все время держался рядом с Ермаковым. Насколько я знаю, никто из солдат не имел с ним контактов.
– Говорите только о себе. Фамилия и звание офицера?
– Он не представился.
– Он из штаба ОКСА? Его фамилия Фомин?
– Не знаю.
– Чем занимался этот офицер во время операции?
– Не знаю.
– Он был в вашей группе?
– Нет.
– Почему вы не пришли на помощь группе командира роты?
– Старший лейтенант Ермаков передал по рации, что его группа попала в засаду. Он приказал выводить людей из ущелья и вызвать по рации подкрепление. Я выполнял приказ.
– Это вы вынесли старшину из-под огня?
– Да, но не из-под огня. Я обнаружил его в полукилометре от кишлака. Он потерял много крови и был без сознания.
– Вернувшись к кишлаку, вы нарушили приказ командира!
– Я не был у кишлака и участия в бою не принимал.
– Это были не моджахеды? Кто? Белые? Наемники? Кто эти люди, Калайчев?
Вопросы сыпались как из рога изобилия, и Калайчев едва успевал на них отвечать. Взгляд капитана давил на него неподъемным грузом, не давая ему расслабиться ни на секунду.
– Где был майор Фомин во время боя?
– Я не знаю майора Фомина.
– Куда исчез сопровождавший вас офицер?
– Не знаю. В моей группе его не было.
– Это старший лейтенант Ермаков приказал вам ничего не говорить о Фомине?
– Нет. Я не знаю никакого Фомина.
– У вас уже спрашивали о майоре Фомине?
– Да.
– Кто?
– Дознаватель из следственной бригады.
– Что вы ответили?
– Я не знаю майора Фомина и никогда о нем не слышал.
Допрос продолжался в том же ключе еще четверть часа и к окончанию допроса Калайчев уже едва проталкивал слова сквозь пересохшее горло. Наконец поток вопросов иссяк, и майор вернулся за стол. Он как-то странно посмотрел на сержанта и налил полный стакан воды.
– Выпейте воды, сержант.
В лице капитана также что-то неуловимо изменилось, его взгляд стал почти дружелюбным. Калайчев осушил стакан и вопросительно посмотрел на офицеров.
– Вас интересует судьба старшего лейтенанта Ермакова? – спросил майор. – Пропал без вести. Вот так, Калайчев. Вы свободны.
Калайчев направился к выходу, но его остановил голос майора:
– И вот еще что, сержант… К тем вещам, которые вы не знаете, не помните или забыли, следует причислить и наш разговор. Я выражаюсь достаточно ясно?
Калайчев едва заметно улыбнулся, козырнул и вышел из канцелярии.
Глава девятая
Офицеры многозначительно переглянулись, и майор сделал предупредительный жест. Капитан понимающе кивнул и показал рукой на выход.
– Ты уж меня совсем за желторотого держишь, – с улыбкой произнес капитан, когда они вышли на воздух. Офицеры пересекли плац и опустились на скамейку рядом со спортплощадкой.
– А хрен тебя знает, Иваныч, – засмеялся майор. – Вдруг квалификацию потерял? Сколько за бугром не был? Года четыре или больше?
– Три, – уточнил капитан. – Мне и в Москве неплохо. Относительно моей квалификации можешь не беспокоиться. Сам видишь, какие дела приходится раскручивать.
Эти офицеры в действительности не имели никакого отношения к военной юстиции, хотя из их предписаний следовало, что майор Колычев и капитан Величко являются работниками следственной части военной прокуратуры и направлены в Афганистан для усиления следственной бригады, работающей по делу Ермакова. Оба являлись кадровыми офицерами военной разведки, в подполковничьих чинах. Майор Колычев на самом деле был Савельевым, оперативником с большим опытом работы за рубежом. Шесть лет он прослужил в бельгийской резидентуре, рядом с секретами НАТО. Капитан Величко, он же подполковник Вельяминов, имел не меньший профессиональный опыт, иначе его не поставили бы во главе подотдела Оперативного отдела ГРУ.
Савельев протянул коллеге сигарету и дал прикурить от зажигалки.
– Ну как он тебе показался, Иваныч?
