Роберт Ладлэм - Рукопись Ченселора
– А может, речь была записана на магнитофон и просто прокручивали пленку?
– Нет, абонент реагировал на то, что говорил ему Бромли, а предвидеть ответы заранее было невозможно. Варак снова откинулся на спинку дивана:
– Зачем он обратился к вам? Браво долго молчал, а когда снова заговорил, в его голосе звучала какая-то грусть, как будто по непонятным даже ему самому причинам он чувствовал себя виновным в том, что случилось с Бромли:
– После выступления Бромли в сенате мне захотелось уяснить, что за человек этот чиновник средней руки, который не побоялся замахнуться на сам Пентагон. Я пригласил его пообедать.
– Здесь?
– Нет, конечно. Мы встретились в загородной гостинице в штате Мэриленд.– Браво снова задумался.
– Вы все еще не ответили, почему он вошел с вами в контакт.
– Потому что я просил его об этом. Я был уверен, что он не оставит Пентагон в покое, и сказал ему, чтобы он дал мне знать, если его начнут преследовать.
– Почему вы так уверены, что неизвестный, позвонивший Бромли, располагает досье Гувера? Ведь все, что произошло с его дочерью, отражено в судебном деле.
– Потому что он заявил, что у него все "сырое мясо" на самого Бромли и членов его семьи. Вам известно значение выражения "сырое мясо"?
– Известно,-с явным отвращением ответил Варак,– это было любимое выражение Гувера. И все-таки концы с концами не сходятся, ведь фамилия Бромли начинается с буквы В.
– Бромли сам объяснил, в чем тут дело, хотя я, конечно, ничего не говорил ему о досье. Оказывается, как в Пентагоне, так и в ФБР он значился как Гадюка (viper).
– Как странно! Обычно клички с отрицательным оттенком присваиваются вражеским агентам.
– Вот именно!
– А что известно о Макэндрю?
– Кое-что известно. Мы следили за ним в течение ряда лет. Он один из немногих военных, кто полностью поддерживает концепцию гражданского контроля над армией. Откровенно говоря, он мог бы стать кандидатом в Инвер Брасс. Мы рассматривали его кандидатуру и обнаружили, что в личном деле Макэндрю имеется непонятный пробел: отсутствуют какие-либо данные за восемь месяцев 1950 года. Специальные пометки указывают на то, что вся документация за данный период передана в ССП разведывательного управления.
– Служба системного психоанализа,– расшифровал Варак.-На таком уровне обычно занимаются перебежчиками.
– Вот именно! Естественно, мы были ошеломлены, попытались получить заключение разведывательного управления, но выяснилось, что оно тоже исчезло. В картотеке сохранилась только одна пометка: "Отправлено с фельдъегерем в управление внутренней безопасности ФБР". Думаю, вы догадываетесь, что было дальше.
– Дальше вы заглянули в хранящееся в ФБР его личное дело,-подвел итог Варак,-и в нем не оказалось никаких материалов об интересующем вас периоде. Управление внутренней безопасности не располагало никакими сведениями: все они превращены в "сырое мясо".
– Совершенно верно. Каждый документ, каждый вкладыш или дополнение к личному делу, если в нем затрагивались вопросы безопасности, побывали на столе Гувера. А, как мы знаем, к "вопросам безопасности" был отнесен необычайно широкий круг проблем: сексуальное поведение, отношение к спиртному, доверительная информация о взаимоотношениях с женой и с членами семьи и даже самые интимные подробности личной жизни. Гувер буквально купался в подобных бумагах, совсем как Крез в золоте. Три президента собирались убрать его, и ни один этого не сделал.
– Необходимо выяснить, что содержится в пропавших бумагах из личного дела Макэндрю,-подавшись вперед, сказал Варак.-Теперь ничто не мешает нам прямо спросить его об этом.
– Нам?
– Это можно устроить по-умному.
– Через посредника?
– Разумеется. Через непосвященного в суть дела посредника, который будет действовать вслепую, так что между нами и ним установить связь будет невозможно.
– Я не сомневаюсь, что это реально,-возразил Браво.-Только что это нам даст? Предположим, выяснится наличие у Макэндрю какого-то недостатка или даже порока, сексуального или какого-нибудь еще. А дальше что? Если бы у него было обнаружено что-то серьезное, то в его личном деле не стояла бы пометка: "Максимальная благонадежность".
– Все равно информация может оказаться полезной, потому что обозначится слабое место в цепочке и она порвется.
– Так вот на что вы рассчитываете!
– Да, и это обязательно произойдет. У того, кто выкрал досье, умная голова, но и у него должны быть уязвимые точки. На некоторое время воцарилось молчание. Варак ждал, будет ли одобрен его план. Браво сидел, погрузившись в глубокое раздумье.
– Эту цепочку не так-то легко разорвать,-сказал наконец Сент-Клер.– Вы успешнее всех могли бы это сделать, но за три месяца не продвинулись ни на шаг. Вы сказали "умная голова", но нам неизвестно, имеем ли мы дело с одной головой или с несколькими, с одним человеком или с целой группой.
– А если все-таки действовал одиночка,-добавил Варак,-мы не знаем даже, мужчина это или женщина.
– Кем бы он ни был, первый шаг он сделал.
– А раз так, то разрешите мне вывести кого-нибудь на Макэндрю.
– Подождите! – Браво положил подбородок на крепко сцепленные руки.-Вы имеете в виду действующего вслепую посредника?
– Да, абсолютно не связанного с нами и такого, через которого выйти на нас невозможно.
– Не спешите. Дайте мне все обдумать. Я пока еще не разобрался, в чем суть вашего плана. Если я правильно вас понял, вы предлагаете ввести в игру кого-то, кто, не зная всех обстоятельств дела и потому действуя вслепую, выяснит все, что нам надо, без какого-либо нашего участия.
– Да, смысл моего предложения именно в этом. У посредника будут свои причины охотиться за информацией. Основная трудность заключается в том, чтобы потом получить от него интересующие нас сведения так, чтобы он об этом не узнал.
– Выбор должен быть сделан с максимальной осторожностью,-решительно заявил Браво.
– Обычно стараются найти человека, который преследовал бы те же цели. Но сделать это не так-то просто.
– Ну, а если обратиться к помощи сыскного агентства? Я хочу сказать, что мы могли бы привлечь внимание правительства или даже газет к вопросу о досье Гувера, подбросить им мысль о том, что эти бумаги пережили своего хозяина.
– Это, конечно, вполне допустимо, но что это нам даст? Похититель, кем бы он ни был, просто постарается получше замаскироваться. Браво встал из кресла и принялся рассеянно ходить по комнате.
– Странно, что газеты почти ничего не пишут о досье, хотя об их существовании было известно. Создается впечатление, что никто не хочет даже вспоминать об этом.
– Ничего не видим, ничего не слышим, ничего не говорим и живем спокойно,-прокомментировал Варак.
– Вот именно! Весь Вашингтон побаивается. Даже пресса. Каждый думает: "А нет ли и на меня какого-нибудь досье? Уж лучше помалкивать". А когда все молчат, зло торжествует, и мы сейчас являемся свидетелями того, как это происходит.
– С другой стороны,-возразил Варак,-нарушить молчание – еще не значит решить проблему. – Все зависит от того, кто его нарушает,-заметил Браво. – Скажите, самое дотошное, профессионально проведенное расследование могло бы выявить тех, кто имел хоть малейшее отношение к смерти Гувера?
– Ни в коем случае,-твердо заверил Варак.
– Где же сейчас эти люди?
– Оба телефониста – в Австралии, в отдаленной, дикой местности. Если им вдруг вздумается проболтаться, против них будет тут же возбуждено дело об убийстве, совершенном ими во время службы в морской пехоте. Человек, который действовал под кличкой Сэлтер, сейчас в Тель-Авиве. Для него нет ничего важнее "земли обетованной" и священной войны за "великий Израиль". Мы снабжаем его информацией о палестинских террористах. Он занимается только своим делом, и благодаря нам оно претворяется в жизнь. Актриса поселилась на острове Мальорка. Она рассчиталась сполна со своим врагом, и ей больше ничего не нужно. Англичанин, который вел машину и принимал участие в нашей операции на первом этапе, снова служит в шестом управлении военной разведки. Когда-то он соблазнился возможностью подработать денег у русских и стал агентом-двойником в Восточном Берлине. Он знает, что я располагаю доказательствами и что если я их предъявлю, то его просто ликвидируют. Кто такой доктор, вам известно. Он живет в Париже и меня беспокоит меньше всех. В общем, у каждого из них есть основания не раскрываться. Все они за тысячи миль от Вашингтона. Сент-Клер внимательно посмотрел на Варака:
– Вы не упомянули еще одного человека. Того, кто находился в диспетчерской за пультом сигнализации. Он фигурировал под кличкой Крепе.
– Я убил его, – ответил Варак, спокойно глядя в глаза Браво.-Я единолично принял такое решение и уверен, что оно было правильным.
