Иван Максименко - Persona Non Grata
— Мы принимаем все меры противодействия… Преступники действуют мелкими закрытыми группами, что требует дополнительного времени на обнаружение и борьбу с ними, — как бы оправдываясь, ответил Директор.
— Я понимаю, но что делать, например, если завтра у нас, не дай Бог, произойдет теракт и погибнут люди? Я должен будут объяснить, почему этому не смогли помешать. Я же не могу сказать общественности, что террористы слишком изворотливы, поэтому их не могли остановить, — парировал Одест. — Нимиц, что у вас?
— Наши подразделения ведут работу по нескольким направлениям. Одно из них связано с благотворительной организацией, о которой говорили журналисты. Она подозревается в связях с исламскими террористами. Сегодня утром, в ходе запланированной операции, был проведен обыск офиса этого фонда и был задержан его персонал…
— Хорошо. Постарайтесь разобраться с этим, — Президент немного успокоился, услышав о результатах совместной операции ОБОП и ГУТ. — Что еще?
— Ведется расследование контрабандной деятельности ряда лиц, которые причастны как к этому фонду, так и к представителям международной организованной преступности. Речь идет о контрабанде, отмывании денег, наркотиках, попытки провести через границу взрывчатые вещества, оружие и другие. Несколько ведомств уже проводят параллельные операции, в ближайшее время поступят первые результаты, — четко доложил Стефан Нимиц, Министр внутренних дел Имагинеры.
— Хорошо. Так, мы с господином Оневольтом час назад обсудили некоторые вопросы, и я взял решение передать дело этих террористов под контроль Генеральному прокурору, господину Бертвольту. — Услышав это, Оневольт, Премьер-министр Имагинеры, утвердительно кивнул. — Он будет курировать ход расследования, и осуществлять надзор над всеми правовыми действиями. Что касается вас — Остент и Молибден — для решения этой проблемы нужно наладить сотрудничество между МВД и ГРУ. Бертвольт будет наблюдать за результатами, — Одест бросил взгляд в сторону Генпрокурора. — Выделите людей, организуйте обмен информацией, все по порядку… я подпишу соответствующую директиву. Нужно не терять времени.
— Есть… — едва слышным голосом ответили директор разведывательного управления и заместитель директора ЦБТ.
— В пять часов назначена официальная пресс-конференция. Нужно успокоить общество, не допускать паники. Я рассчитываю на вашу оперативность, господа. Вот… и еще… Молибден, когда Швальк планирует вернуться из Брюсселя?
— Сегодня вечером, — ответил замдиректор.
— С ним я должен тоже обсудить этот вопрос, — сказал Президент, имея в виду Владимира Швалька, директора ЦБТ.
Закончив с обсуждением, Президент назначил время следующей оперативки. Присутствовавшие в зале должны были снова собраться ровно через три дня. Одест проводил собеседников и остался один в просторном, ярко освещенном зале. Ему не давали покоя сомнения, что спецслужбы что-то не доделывают или не договаривают.
«Может кто-то в руководстве разведки хочет меня дискредитировать? Показать, что моя администрация не может справиться с этими треклятыми фанатиками? Может это оппозиция мутит воду? — думал Президент». Его подозрения подпитывались и тем фактом, что до следующих президентских выборов оставалось не так много — меньше полутора лет.
«Если что-нибудь взорвется, мне точно крышка. Обвинят в несостоятельности… представляю, какая грязь на меня выльется… Ну, ничего, я с Швальком разберусь, — продолжал размышлять Одест».
Однако, политические интриги в данный момент были не первостепенной проблемой. Главным было подготовиться к встречи с журналистами в пять вечера. Президент вернулся в свой кабинет этажом выше, сел за рабочий стол из редких пород дерева и вызвал к себе своего советника, чтобы обсудить детали выступления перед прессой.
Часам к четырем в Калиопу были доставлены все, кого удалось задержать утром: Рикард Эль, — он был первым, кто оказался в следственном изоляторе, — Яшар Тахир, сотрудники JCFI, Карол Молинери, его соучастники и курьер.
— Как думаешь, у них против меня есть что-то серьезное?
— В общем, они представили мне некоторые доказательства… телефонные распечатки, видеозаписи, к тому же следователь говорит, что против тебя дают показания несколько человек, которые утверждают, что ты ими руководил, — ответил адвокат Эля. Собеседники находились в одной из комнат следственного изолятора, предназначенной для встреч адвокатов с задержанными, и общались через стеклянную перегородку, разделявшую помещение на два отсека.
— Вот как… а что в распечатках?
— Там отмечены несколько звонков, как утверждает следователь, с твоего мобильного телефона.
— На видео что записано?
— Как ты встречаешься с Яшаром Тахиром и заходишь с большой черной сумкой в офис фонда JCFI. Я пока еще не получил протокол допроса служащих фонда, но я думаю, что они подтвердят, что тебя там видели.
— Вот как… — хмыкнул Рик.
— При таком раскладе я не уверен, что тебя выпустят под залог. Они и твою квартиру уже обыскали и утверждают, что нашли боевой пистолет, — дополнил адвокат.
— И что ты мне советуешь делать?
— Это дело серьезное. Я раздумываю над вариантом попытаться заключить сделку со следствием, если прокурор прижмет нас доказательствами. Будем настаивать на облегчение приговора взамен твоего сотрудничества. Конечно, если ты на это согласишься. И еще — они пытаются связать тебя с какими-то арабскими террористами.
— Чего? Чушь! Какие еще террористы? У ментов крыша совсем поехала! — глаза Рика округлились.
— Благотворительный фонд, в который ты заходил, подозревается в связях с террористами. Сегодня об этом пишет вся пресса. Тебе хотят предъявить и обвинение в отмывании денег. По словам следователя, если ты согласишься сотрудничать, терроризм отпадет. К тому же, тебе лучше дать показания против главаря группы, иначе тебя будут разрабатывать как организатора, а не как соучастника. Так что подумай: согласен ли ты на такую сделку или нет…
— Если менты смогут гарантировать мне стопроцентную безопасность, я могу его назвать. Ты знаешь, что случается со стукачами…
— Без вопросов, я постараюсь, — ответил адвокат.
— О твоем гонораре не беспокойся, я предупрежу Сару, и она потом с тобой свяжется.
— Хорошо. Завтра снова будет допрос, так что я приеду.
— Лады.
Встреча Рика с его адвокатом через несколько минут закончилась, и задержанного отвели обратно в камеру, где ему предстояло провести ночь и подумать о том, что он будет говорить на допросе. Рикард лег на жесткий матрац нар и, глядя на высокий выбеленный потолок, задумался о Саре, об их общих планах, которым, увы, в близком будущем было не суждено сбыться, о деньгах, которые он успел накопить, и о том, будет ли возможно хоть какую-то часть из них спасти от конфискации.
Тем временем встреча Президента с журналистами, назначенная на пять часов, состоялась. Ее в прямом эфире показали почти все телевизионные каналы Имагинеры. Речь Алена Одеста заняла всего пятнадцать минут, но шквал вопросов со стороны журналистов растянул ее еще на полчаса. Президент, в основном, успокаивал всех и уверял, что спецслужбы полностью контролируют ситуацию и привел в пример совместную операцию ОБОП, ГУТ и КФП.
Неожиданным и не очень приятным для него оказался вопрос, заданный корреспондентом нашумевшей газеты «Нюз Ляйнер», о том, почему имагинерские спецслужбы не предприняли никаких мер против группы террористов, которые провели почти месяц в Имагинере, а потом, в сентябре 2001 года, улетев в Вест Лендс вместе с несколькими другими соучастниками, совершили серию кровавых терактов. Этот вопрос раздался, как гром среди ясного неба, заставив весь зал замолчать.
Сам Президент не смог сразу придумать ответ и лишь спонтанно посмотрел на своего советника, сидящего на первом ряду, как будто пытаясь разглядеть на его лице правильный ответ.
— Во-первых, чтобы задержать кого-либо или предпринять меры, как вы выразились, нужны определенные мотивы… улики. Если наши службы ничего не сделали против них, то… значит, что эти люди не совершали ничего противозаконного на территории Имагинеры. В такой ситуации обвинять наши правоохранительные органы было бы некорректно… я уже дал распоряжение спецслужбам и МВД бросить все нужные силы, чтобы пресечь любые проявления террористической деятельности в нашей стране. Я, конечно же, потребую провести служебное расследование по этому вопросу… Я должен попозже встретиться и с директором контртеррористического центра, чтобы обсудить этот факт, — попытался выйти из ловушки неудобного вопроса Одест.
Выступление закончилось, и зал постепенно опустел и затих, как будто в нем никого и не было. Президент, в это время, ожидая встречи с директором ЦБТ, становился все более нервным.
