Георгий Вачнадзе - Покушение
На встрече с журналистами, состоявшейся после оглашения приговора, Сергей Антонов заявил, что он счастлив вновь оказаться на свободе. «Я рад, что правда восторжествовала, что сняты обвинения с меня и с моих соотечественников. Больше всего я мечтаю о том, чтобы вновь оказаться на любимой родине, в кругу семьи и друзей, которые уже давно ждут меня. Все заявления Агджи — чудовищная клевета. В ходе этого длительного процесса я убедился, что турецкий террорист
— невероятный лжец».
Злоключения Антонова, однако, не кончились сразу же после завершения процесса. В тот же день выяснилось, что итальянские судебные власти не выдают ему разрешения покинуть Италию. Хотя было ясно, что Антонову не нужно никакого разрешения на выезд из страны, поскольку он является иностранным гражданином и имеет полное право беспрепятственно выехать за ее пределы. Чинимые же ему препятствия искусственные.
Первоначально камнем преткновения являлся тот факт, что полиция еще несколько лет назад, после ареста Антонова в ноябре 1982 г., внесла его в свои «черные списки». Это означало, что в любой момент его могут снова арестовать. Никто не позаботился о том, чтобы вычеркнуть его из этого списка после вынесения оправдательного приговора. После того как вопрос был урегулирован, представители прокуратуры заявили, что Антонов должен оставаться в Италии в течение месяца — срока, отведенного законом для подачи апелляции.
Потребовалось несколько дней для урегулирования всех вопросов, связанных с выездом Антонова из Италии. По подсчетам журналистов, восемь судебных инстанций решали, кто должен дать разрешение на выезд Антонова из страны. Консоло потребовал срочного вмешательства министра юстиции для выяснения, казалось бы, простого вопроса. В конечном итоге I апреля Антонов получил такое разрешение от уголовного отдела римского апелляционного суда и в тот же день вылетел в Белград, а оттуда — в Софию.
Специальный корреспондент болгарской газеты «Литературен фронт» (19.6.1986) Лидия Николова так описывала волнительные для С. Антонова события в Риме, когда выяснилось, что Антонов на свободе — но. уехать из «свободного мира» Антонову нельзя:
«Прекрасный весенний день в Риме. Суббота перед католической пасхой.
Накануне в болгарском посольстве почти никто не сомкнул глаз. Сегодня, 29 марта, «тот прекрасный день», о котором долго мечтал Сергей Антонов. Рано утром сообщили, что приговор будет оглашен не в 10, а в 9.15. В последний раз отправляемся в «Форо Италико». Проезжаем мост Мильвио, где, по преданию, папа встречал Кирилла и Мефодия, прибывших в Рим со своей великой миссией, обелиск, на котором высечены слова «Муссолини дуче», который никто до сих пор не удосужился убрать. Возле Тибра мы разъезжаемся с пустым фургоном карабинеров. По всей вероятности, он отправлен за Антоновым, чтобы в последний раз доставить его в суд.
Возле зала-бункера уже собралась толпа примелькавшихся журналистов и лиц в штатском, которые целые десять месяцев отирались в судебном зале. Но в этой толпе заметны и новые корреспонденты и обозреватели, представляющие средства массовой информации всех стран мира.
Подошел поприветствовать нас специально прибывший по этому случаю Майкл Доббс. Задолго до начала процесса он выразил на страницах газеты «Вашингтон пост» сомнение в причастности болгар к покушению. У входов толпятся фотографы со своей громоздкой аппаратурой. Отдельной группой стоят смуглые, усатые «турецкие идеалисты», прибывшие из Западной Европы. Они волнуются за «серых волков», за своих братьев по стае.
В 11.10 нас наконец-то впускают в зал. Почти пустой до вчерашнего дня, сегодня он как и в первые дни процесса забит до отказа. Агджа остался верен себе до последнего момента: и перед самым зачтением приговора устроил очередное шоу, принимая мученические позы с выкриками: «Я не бог, я сын божий и Иисус Христос!» Мы с трудом пробираемся к своим местам, где есть наушники, чтобы слышать болгарский перевод. «Ла корте!», «Суд идет!» — объявляется в последний раз. В черных тогах, украшенных золотыми шнурами, входят судьи Сантиапики и Атолико. За ними следуют шесть присяжных заседателей, перепоясанных лентами с цветами итальянского флага. Привычно встаем, как только судьи появляются в зале. Сантиапики скороговоркой читает: «Именем итальянского народа Омер Багджы приговаривается к трем годам и двум месяцам тюремного заключения за незаконный ввоз в страну оружия. Мехмед Али Агджа приговаривается к одному году лишения свободы с отбытием двух первых месяцев в условиях полной изоляции».
Внезапно листок с приговорами переходит в руки Атолико. Джузеппе Консоло скажет потом, что ему в этот момент хотелось закричать. Атолико читает: «Сергей Антонов, Айвазов, Василев, Челеби, Челик освобождаются за недостаточностью доказательств». Конец. Не успели мы опомниться, как судьи удалились как бы для того, чтобы не видеть наших протестов. Гул возмущения взорвал воздух в зале «Форо Италико». Мы ожидали оправдательный приговор ввиду полной невиновности. Но мы знали, что этот процесс затеян не для того, чтобы объявить миру о том, что болгары невиновны. И мы знали, что инсценировавшие римский судебный процесс силы не капитулировали и не отказались от своих намерений.
Нужно увезти Сергея! В 14.30 вылетает болгарский самолет. Сергей Антонов должен улететь на нем в Софию, где его ждет общественность, родные. Его должен сопровождать посол Райко Николов. Джузеппе Консоло прислал человека, чтобы предупредить нас о том, что Антонов будет освобожден из дома на ул. Пола. Сам он пока что не может выбраться из зала, где его осаждают журналисты. Вскоре они возвращаются вместе с Ларуссой. С ними и с послом идем в расположенное неподалеку здание римского апелляционного суда. Там наши адвокаты подают апелляцию, чтобы обжаловать решение суда.
Съехавшиеся со всего мира журналисты ждут перед зданием посольства встречи с Антоновым. Вчетвером отправляемся на ул. Пола. У подъезда по-прежнему патрулируют полицейские. Как будто ничего не изменилось, как будто суд не вынес решения об освобождении из-под стражи. И двери квартиры по-прежнему открывает дежурный посольства. Сергей бросается обнимать нас. Специально прибывшая группа Болгарского телевидения включает телекамеры. Вещи собраны. Мы хотим как можно скорее отвезти Сергея в аэропорт. В этот момент Джузеппе Консоло поднимает телефонную трубку.
Я уже несколько дней слышала, будто обсуждается административная сторона процедуры освобождения Антонова. Консоло утверждал, что переговорил со всеми компетентными инстанциями. Его заверили, что Сергей после вынесения приговора автоматически освобождается из-под домашнего ареста. Но вчера он вскользь обмолвился о каких-то неясностях. Сегодня утром оказалось, что этих неясностей не так уж мало. До сих пор нет разрешения ДИГОС (итальянская служба по борьбе с терроризмом) освободить Антонова.
Консоло говорил сначала с каким-то начальником этой службы. Приводил доводы и аргументы с чисто сицилианским темпераментом. Ссылался на то, что в квартире Антонова в этот момент находится посол Болгарии, который ждет его немедленного освобождения, что болгарский самолет вылетает через два часа. На другом конце провода ему сначала отказали, потом попросили позвонить через двадцать минут. Ждем. Ларусса, обычно сдержанный и спокойный, волнуется, но молчит. Потом закрывает лицо руками и произносит: «Три года! Сколько пришлось пережить за это время..» Явно у него тоже сдают нервы.
Из посольства сообщают, что у подъезда собрались журналисты. Они возмущаются, что их не пускают во двор, на болгарскую территорию. Самые нетерпеливые уже ушли. Мы попросили сказать им, что встреча состоится. Звонят из бюро «Балкан» в аэропорту Фьюмичино. Интересуются, вылетит ли Антонов этим самолетом, просят поторопиться. Спрашивают, задержать ли вылет и насколько. Мы отвечаем: по крайней мере на два часа.
Положенные двадцать минут истекли, и Консоло звонит снова. Начальник ДИГОС сообщает ему, что не может решать вопрос об освобождении Антонова и что по этому вопросу нам нужно обратиться в прокуратуру. Там говорят, чтобы Консоло позвонил через десять минут. Сергей сидит на диванчике рядом со мной, скрестив руки на груди. Его бьет нервная дрожь. Он все время повторяет: «Хочу домой, к своим.». «Потерпи, — говорим мы, — сейчас все уладится. Главное, ты свободен!»
Через несколько минут Консоло звонит в прокуратуру. Ему отвечают, что прокурор тоже не имеет права снять арест. Этот вопрос должна решить другая секция суда в составе трех человек. Когда и где они соберутся? Ведь сегодня предпасхальная суббота. Большинство римлян уже покинуло город. Те же, кто остались, будут работать самое позднее до 13 часов. А сейчас уже 12.30 В маленький квартирке с окнами из бронированного стекла воцаряется тягостное молчание. Консоло в отчаянии ломает руки: «Я отказываюсь понимать этих людей». Ларусса, все больше мрачнея, молчит. Николов, посол, постепенно меняется в лице и тихо произносит: «Все это не случайно». Между тем из аэропорта сообщают, что вылет самолета задержан на два часа, что посадки на борт ждут 60 пассажиров. Из посольства сообщают, что другие журналисты тоже разошлись. Но это уже не имеет значения, ибо мы начинаем понимать; что нас втянули в какую-то новую игру. Вспоминаю, что сказал Марини в одном из своих интервью: «Заговор существовал, и это подтвердит третье следствие». Третье следствие! Может, поэтому они хотят задержать Сергея в Риме? Не пришлют ли ему новую повестку и не начнется ли все сначала?
