Михель Гавен - Три дня в Сирии
— Как вы договорились со Светланой? — спросила Джин, положив свою руку поверх его руки. — Дэвид дал подтверждение, — сообщила она. — Сначала написал, что они не настаивают и оставляют решение за мной…
— Ты согласилась. Не так ли? — спросил Красовский.
— Как иначе? Для чего я все это затевала? Разве я имею право в последний момент струсить? Я написала о своей решимости участвовать в этом деле. У них нет возражений. Впрочем, я обязана вернуться в случае возникновения опасности для жизни. Осуществимо ли это практически? Не думаю, — спокойно ответила Джин.
— Значит, завтра вечером? — сказал Алекс, повернув ее к себе. — Со Светланой мы договорились больше не пересекаться. Она будет ждать в самом начале тропинки, когда стемнеет. Мы же доедем туда самостоятельно. Мужем Светланы я займусь завтра. Мы не можем допустить препятствий с его стороны. По дороге я покажу тебе тайник. Это небольшое углубление, прикрытое камнем, находящееся в скале. Одна часть — на сирийской территории, другая — практически у нас. Можно положить сообщение, практически не пересекая границы. У нас остается одна ночь до того, как мы расстанемся? — произнес мужчина, мягко взяв за плечи свою любимую женщину и поднимая ее с кресла. — Сколько времени придется ждать?
— Не знаю, — произнесла Джин, смотря ему прямо в глаза. — Я не знаю, — повторила она, понизив голос. — Вполне может статься, навсегда. Если мне удастся зацепиться в Сирии, то мой долг — остаться там и работать. На это уйдут месяцы, а может быть, и годы. Ты не обязан меня ждать.
Телефон замигал синими огоньками, демонстрируя доставку сообщения. Джин повернулась и взяла трубку со стола.
— Это от Светланы, — сказала она, посмотрев на номер. — «Фотка понравилась, — прочитала она текст. — Одобрено. Ждут. До завтра». Ну, вот и решилось, — медленно сказала Джин, удаляя сообщение и кладя трубку на стол. — Завтра ночью я уже буду там. Ты не обязан меня ждать. Даже не обещай мне, ведь это тот случай, когда разведчик уходит, чтобы выжить, — тихо заметила она, обняв Алекса за шею. — Забыть о себе, перестать быть собой. Сейчас все не так, как в Иране, когда я была связана с миссией Красного Креста и в любом случае должна была вернуться вместе с ней в Швейцарию. Здесь я буду на полном нелегальном положении. Мне надо вживаться, и чем дольше я продержусь, тем лучше. Не жди меня, забудь, — прошептала Джин. Она не хотела этого, но на глаза навернулись слезы.
— Кого мне еще ждать? Мне больше некого ждать и любить. Ты у меня одна, — произнес Алекс, тесно прижимая молодую женщину к себе. — Я дам тебе свой адрес в Тель-Авиве и ключ от моей квартиры. Он будет лежать на полке под почтовым ящиком. У нас часто так делают, когда не хотят таскать ключ с собой или боятся потерять. Никто его не стащит. В Израиле нет воров. Любимая, это — твой дом, когда бы ты ни вернулась назад. Пусть даже через годы. Я так решил.
— Я даже не знаю. Я попрошу Дэвида сообщать тебе информацию обо мне. Подобные сведения будут получать мои мама и отец. Если весь этот план вообще удастся, — медленно произнесла Джин, растерянно опустив голову.
— Это однозначно облегчило бы мне ожидание. Неизвестность всегда пугает, — вздохнул Красовский, с нежностью целуя ее в висок.
— Я прошу тебя, позаботься о Светлане. Сделай все, как я ей обещала, — попросила Джин.
— Не волнуйся. Пока я здесь, ей ничего не угрожает. В дальнейшем мы с Эхудом позаботимся о ее трудоустройстве в Тель-Авиве, — ответил Алекс.
* * *Тропинка начиналась у небольшого горного озера, поросшего тростником и ежевикой, и сразу круто поднималась вверх. По одной стороне ее густо росли молодые сосенки с красновато-бурыми ветвями и длинными, пышными метелками хвои на оконечностях. По другой — поднималась покрытая серебристым мхом каменная стена.
— Ой, скользко тут, — испуганно сказала Светлана, поставив ногу на камень и пошатнувшись. Она схватила Алекса за руку. — Вы взяли фонари-то? Как мы еще змей сможем увидеть?
— Фонари взяли, но зажигать не будем. Сейчас и так довольно светло, — ответил он вполголоса.
Ночь действительно выдалась необыкновенно ясной. Полная луна висела над краем горы беловато-желтым неподвижным кругом, а небо вокруг казалось не темно-синим, как обычно, а прозрачно-зеленоватым.
— Верно, ни одной звездочки не видать, — бормотала Светлана, вскинув голову.
— Холод для змей — главный враг, — заметил Алекс. — На холодном камне змеи вялые, пугливые, быстро уползают. Тело у них не разогревается, поэтому нападать они не будут. Ну а если попадется какая, у нас есть вот это. Попугаем на славу, — решительно заявил Красовский, демонстрируя заранее приготовленную толстую палку.
— Да, хоть они и неразогретые, как вы говорите, а от встречи такой приятного мало, — испуганно произнесла Светлана, поеживаясь. Правда, когда Снежанка бежала, жара стояла днем, да и ночью не очень остывало. Помню, от камней даже через сандалии жар шел. Вот они и сновали тут с камня на камень. Я думала, честно говоря, вообще ног домой не донесу. Главное, на обратном пути змеи постоянно мне попадались. Уж как там Снежанка шла, не знаю. Они ведь и с той стороны ползают, и с этой.
— На этот раз все будет не так страшно, — сказал Алекс, успокаивающе улыбаясь. — Во всяком случае, для вас, Светлана. Я пойду первым наверх, а обратно мы тоже вместе будем спускаться. Я умею справляться со змеями, даже если они действительно попадутся. Я полагаю, в такую холодную ночь они больше сидят по укрытиям и греют потомство. Сразу договоримся идти строго за мной, причем желательно медленно, не делая никаких резких движений, — сосредоточенно обратился он к Джин. Женщина молча стояла перед тропинкой, глядя наверх. — Змеи очень чутко реагируют на малейшие вибрации и начинают беспокоиться. Если идти неторопливо и не беспокоить их, то можно вообще избежать неприятностей. Ни в коем случае не кричать, — проговорил Красовский, обращаясь персонально к Светлане. — Змеи глухи, но сирийские пограничники явно лучше слышат. О них тоже надо помнить.
— Да, о пограничниках я забыла, — сказала Светлана, морщась, словно ей напомнили о чем-то очень неприятном.
— Змеи пострашнее будут, — усмехнулся Алекс. — Ну, пошли? — спросил мужчина, подойдя к Джин.
— Пошли, — кивнула она и отступила на шаг, пропуская Красовского вперед.
Идти было трудно. Тропинка обледенела, и даже многослойная, оснащенная протектором подошва кроссовок скользила на камнях. Они поднялись, наверное, метров на пятьдесят, когда Светлана, замыкавшая группу, вдруг сдавленно охнула. Джин в страхе повернулась и тоже чуть не вскрикнула. Прямо перед Светланой с нижней ветки раскидистой алеппской сосны свисала длинная толстая змея. Зацепившись хвостом за ветку, она чуть заметно покачивалась. Серебристые зигзаги на теле змеи сверкали в лунном свете.
— Мамочка… — пробормотала Светлана, поднимая ногу, чтобы отступить в сторону.
— Стоять! Сбоку еще одна, — негромко приказал Алекс.
Джин взглянула в сторону, куда указывал Алекс. Между камней шевелилось такое же серебристое тело, скрученное в несколько колец. Светлана неподвижно застыла, но даже в полутьме было заметно, как она побледнела.
— Не шевелитесь и держите себя в руках, — проговорил Алекс. Медленно обойдя Джин, он приблизился к змее. — Это самка. Она с детенышами, поэтому такая толстая. Сейчас мы ее аккуратно снимем, а вы, как только я ее отброшу, сразу быстро идите ко мне, чтобы вторая змея вас не достала, — приказал он. — Обычно эти твари хорошо чувствуют друг друга.
— Мамочки, я не могу, не могу… — сокрушалась Светлана, прижав кулаки к щекам.
— Терпите. Нужно стоять неподвижно. Одну минуту, — спокойно проговорил Алекс.
Он медленно поднес палку к телу змеи. Она не шевелилась, свисая, точно толстый серебряный канат, спустившийся с ветки. Резким движением Алекс сорвал змею с ветки и отбросил в сосны. Она зашипела, мгновенно изогнувшись. Джин почувствовала, как у нее самой вдруг ослабли коленки, а ноги стали ватными. Что же тогда чувствовала Светлана? Сбросив змею, Алекс свободной рукой схватил женщину за локоть и подтянул к себе. Это оказалось очень вовремя — вторая змея, мгновенно раскрутившись, с шипением ударилась треугольной мордой в то место, где Светлана стояла пару секунд назад. Женщина завизжала от ужаса, но Алекс закрыл ей рот рукой, прижимая к себе. Ничего не было слышно. Он выставил палку вперед, которую змея тут же атаковала. В воздухе промелькнули, как трассирующие пули, капельки яда. Джин увидела обнаженные клыки в пасти, мелькающий раздвоенный язык и надутый на горле полосатый капюшон. Египетская кобра кусает так, что можно заказывать панихиду и отправляться на тот свет, если под рукой нет противоядия. У них, слава богу, противоядие было. Молодая женщина взяла с собой полевые шприц-тюбики, заполненные лекарством, какие обычно применялись в Ираке при подобных несчастных случаях с американскими солдатами, если их покусала змея. С этими шприц-тюбиками она могла дойти только до границы Израиля, а дальше должна была оставить их Алексу. Явиться с таким маркированным американцами лекарством в сирийскую деревню она не может, ведь это сразу выдаст Джин с головой. Значит, надо молить Бога, чтобы подобные монстры на той стороне ей не встречались, так как там не будет не только противоядия, но и Алекса с палкой. Она останется одна. От подобной мысли Джин стало не по себе, и она даже почувствовала тошноту.
