Стивен Кэннелл - Президент от мафии
— Райан? — спросила она так, словно они были знакомы.
— Да… — сдавленно произнес он, стараясь подавить подступавшую тошноту.
— Ты не узнаешь меня? Я Люсинда, сестра Мики. Только не говори, что совершенно меня не помнишь.
— Люсинда… — пробормотал он; в памяти его замелькали полустершиеся, туманные образы.
— Ну да. Мы встречались, когда я была еще совсем ребенком. Теперь-то я могу тебе признаться… — Она улыбнулась. — Ведь тогда я была просто без ума от тебя.
Райан попытался изобразить улыбку, но не смог.
— Заходи. Мики разговаривает по телефону.
Она провела его в заставленную антикварной мебелью комнату. Тони Нью-Йорк остановился в дверях. Мики, стоя к ним спиной, говорил по телефону. На нем была рубашка в горошек, шорты по колено и мокасины на босу ногу. На руке нагло сверкал золотой «ролекс».
— Ладно, все проверь, потом перезвони. — Он положил трубку, повернулся, и сосредоточенное выражение на его лице уступило место лучезарной улыбке. — Привет, Райан… а сестренка у меня стала ничего, верно?
— Что верно, то верно. — Райан не мог оторвать глаз от Люсинды.
— У нее сейчас каникулы. — Мики обнял сестру за плечи.
— Ты еще учишься? — спросил Райан.
— Я окончила колледж Сары Лоуренс, теперь в аспирантуре Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Специализируюсь по психологии.
— Так и не смог уговорить ее поступить в Гарвард, — сказал Мики.
— Думаю, что с репутацией, которую ты приобрел в Гарварде, за мной установили бы там круглосуточную слежку, — шутливо заметила Люсинда.
— Да брось ты, я был не так уж и плох… Верно, Райан?
— Ты был ужасен. — Райан улыбнулся, вспомнив, как они в студенческие годы проводили выходные в Нью-Йорке.
— Ну ладно, у меня в час теннис. Рада тебя видеть, Райан. — Люсинда протянула руку, глядя ему в глаза… В следующее мгновение она исчезла.
— Пойдем пообедаем, — сказал Мики. — Я заказал столик в ресторане.
Метрдотель проводил их к лучшему столику.
— Райан, — обратился к нему Мики, — не обижайся, но у тебя все в порядке?
— Конечно. Почему ты спрашиваешь?
— Что-то ты паршиво выглядишь. Ты часом не на игле?
— Ты что, спятил?
Райан подумал, что Мики нисколько не изменился: что на уме — то и на языке. В нем сохранилась непосредственность, которая всегда подкупала.
— Люсинда просто красавица, — сказал Райан, чтобы переменить тему.
— Да, милашка. Часами возится с детьми, у которых не все дома.
Мэтр принес меню и приготовился записывать заказ.
— Слушай-ка, Клод, — обратился к нему Мики, — помнишь те vongole,[22] которые я пробовал у тебя месяца два назад?
— Да, сэр, отчетливо помню. — Клод улыбнулся. — Мы еще отправили десять галлонов вашей матушке.
— Вот-вот. Принеси-ка нам на двоих. И настоящий сухой шардонне. «Акация».
Клод, почтительно откланявшись, ретировался.
— Ну так как все-таки поживаешь?
— Скриплю потихоньку, — солгал Райан.
— Я тут кое-кого знаю — так вот, мне шепнули, что ты завоевываешь недобрую славу. — Мики нахмурился. — Что ты вроде как встал в позу, и от тебя все отвернулись. Это не похоже на универсального принимающего, поэтому я и подумал, что надо бы встретиться. — На губах его блуждала улыбка, но глаза оставались серьезны. — Так какие проблемы?
— С тех пор, как не стало Мэтта, все как-то расклеилось. Ну да ладно, выкарабкаюсь. — Райан не забыл, как Мики мгновенно примчался к нему, как только узнал о гибели Мэтта. Он остановился в «Бэль-Эйр» и сам занимался организацией похорон — вплоть до того, что выбирал для Мэтта костюм.
Когда принесли заказ, Мики с жадностью принялся за еду, в то время как Райан безучастно ковырял вилкой в тарелке.
— Слушай, я не хочу лезть тебе в душу, так что, если я покажусь тебе навязчивым, ты мне скажи. Но если вдруг тебе необходимо сменить обстановку, я мог бы тебе кое-что предложить… Может, ты бы немного развеялся.
— О чем ты?
— Есть люди — время от времени я веду с ними дела, — которые хотят выставить на пост президента Штатов своего человека… Я тут говорил с одним своим приятелем, и он сказал, что им нужен кто-нибудь, кто мог бы снять документальный фильм. Я понимаю, для тебя — с твоими «Эмми» и всем прочим — это не самое заманчивое предложение, но если тебя достали голливудские хлыщи, я мог бы позвонить.
— Документальный фильм? — переспросил Райан. — Но я никогда не снимал документальное кино. — Сердце у него готово было выскочить из груди. Что-то подсказывало ему, что он должен соглашаться… лишь бы сбежать отсюда к чертям собачьим. Оставить в прошлом все страшные воспоминания, все кошмарные сны. Он замкнул свою жизнь на себе, и это губило его. Он врал самому себе, громоздил одну ложь на другую, чтобы остаться на плаву, надеясь, что другие не заметят его лжи и он выйдет победителем из того хаоса, который творился в его душе. Никогда еще ему не было так тяжело. Он понимал, что медленно травит себя…
— Ты меня слушаешь? — вывел его из задумчивости Мики. — Я, конечно, в этом ни черта не смыслю, но я могу все устроить. Вот что… Я пробуду здесь еще день — отец просил кое-что сделать. Сегодня вечером я могу обо всем договориться, и завтра мы уже улетели бы в Нью-Джерси. Я бы свел тебя с этими ребятами.
На лице Райана застыло выражение растерянности. Мики сокрушенно покачал головой.
— Старина, что с тобой? Что случилось с тем парнем, который выписывал невообразимые зигзаги перед защитниками, доводя их до бешенства? Посмотри, на кого ты стал похож — весь зеленый, как протухшее мясо. Ну ничего, Мики устроит тебе подзарядку.
Райан дрогнул — устоять перед этим сгустком энергии было невозможно.
— Почему бы, собственно, нет? — произнес он. — Валяй, звони.
— Теперь, когда ты согласился, я могу тебе признаться, что ты здорово меня выручил. — Мики широко улыбнулся. — Я же пообещал этим ребятам, что непременно найду человека, который сделает этот фильм. И вот пожалуйста — не кто иной как сам Райан Боулт, неоднократный лауреат премии «Эмми»… Да они же слюной захлебнутся.
Райан почувствовал, что краснеет. Мики озабоченно посмотрел на часы:
— Мне пора. Кстати, ты не сделаешь мне одолжение? Я обещал сегодня поужинать с Люсиндой. Ты не мог бы сходить вместо меня?
— Разумеется.
— Завтра мы втроем: ты, я и Люсинда — летим в Нью-Джерси. На отцовском самолете. Все как в старые добрые времена.
Райан не успел опомниться — так быстро все произошло.
Они сидели на веранде. Солнце клонилось к закату. Теперь на ней были шорты и шелковая блузка. От одного взгляда на нее захватывало дух — она была очаровательна. От нее исходило ощущение первозданной свежести, нежности и простоты, и Райану казалось, что он находится в обществе некоей царственной особы. Он чувствовал, что свет, который излучали ее зеленые глаза, магическим образом возвращает его к жизни.
— Последнее время я чувствую себя отвратительно, — сорвалось с его губ неожиданное признание, свой собственный голос он слушал словно со стороны. — Мои поступки иррациональны… Меня преследует… — Тут он осекся. Зачем этой восхитительной девушке выслушивать его жалобы? Должно быть, он казался ей совершенным «овощем».
— Маниакальное чувство страха? — закончила за него Люсинда.
— Да. Во сне за мной охотятся какие-то темные, злые силы, которые я не в состоянии описать.
— И ты пытаешься бороться с собственной тенью… — Он заглянул ей в глаза — Люсинда не сводила с него пристального взора.
— Что ты имеешь в виду?
— Я дам тебе одну книжку… называется «Встречи с тенью». Там много всего в духе Карла Юнга и Джозефа Кембелла, но тебе это будет небезынтересно. В ней говорится, что человек, который пытается отвергать темную сторону самого себя, может просто задохнуться. В душе каждого человека непременно сидит бес. Дети, с которыми я работаю, настолько озлоблены, что порой готовы едва ли не на убийство. Я пытаюсь извлечь темные силы, сидящие в их подсознании. Чтобы предъявить им. Возможно, в твоем прошлом кроется нечто, что ты подсознательно стремишься подавить. Если ты поймешь, что это, то сможешь освободиться от гнетущего тебя чувства тревоги.
— Подавить? Ты хочешь сказать, что в моем прошлом было нечто такое, о чем я даже не помню?..
Люсинда кивнула.
— И это связано с Мэттом?
— Возможно. Но Мэтт — он живет в твоем сознании. Тени же, которые преследуют тебя — это твое подсознание. С гибелью Мэтта оно дало о себе знать… Это как осадок, который поднимается с самого дна.
Он устремил на нее пристальный взгляд. Они сидели здесь, возле искусственного прудика с цветущими лилиями и белыми лебедями; где-то совсем рядом раскинулся огромный, объятый волнениями город — они вдыхали его смог и рассуждали о психопатических наклонностях Райана.
