Стиг Ларссон - Девушка, которая взрывала воздушные замки
— Мортенссон, патрульная служба, ночное дежурство. Ты успел проснуться?
— Нет, — ответил Эрландер. — Я едва успел заснуть. Что случилось?
— Новости. Нашли Аниту Касперссон.
— Где?
— На подъезде к селению Сеглора, к югу от Буроса.
Эрландер мысленно представил себе карту.
— На юг, — сказал он. — Он выбирает мелкие дороги. Должно быть, проехал по шоссе сто восемьдесят над Буросом и свернул на юг. Мы предупредили Мальме?
— И Хельсингборг, Ландскруну и Треллеборг. И Карлекруну. Я имею в виду паром на восток.
Эрландер встал и потер шею.
— У него теперь почти сутки преимущества. Он мог уже покинуть страну. Как нашли Касперссон?
— Она постучалась в дверь виллы на въезде в Сеглору.
— Что?
— Она постучалась…
— Я слышал. Ты хочешь сказать, что она жива?
— Извини. Я устал и выражаюсь не совсем четко. Анита Касперссон доковыляла до Сеглоры сегодня в три десять ночи и заколотила ногами в дверь дома, перепугав спавшую там семью. Она была босиком, сильно промерзшая, со связанными за спиной руками. В данный момент она находится в больнице в Буросе, и к ней уже приехал муж.
— Черт побери! Думаю, мы все исходили из того, что ее уже нет в живых.
— Иногда случаются сюрпризы.
— Приятные сюрпризы.
— Значит, самое время для неприятных новостей. Здесь уже с пяти утра находится заместитель начальника областного управления Спонгберг. Она распорядилась, чтобы ты быстро просыпался и ехал в Бурос допрашивать Касперссон.
Поскольку было утро субботы, Микаэль решил, что в редакции «Миллениума» никого нет. Когда поезд уже въезжал в Стокгольм, он позвонил Кристеру Мальму и спросил, что послужило поводом к его сообщению.
— Ты позавтракал? — поинтересовался Кристер Мальм.
— В поезде.
— О'кей. Приезжай ко мне домой, и я организую что-нибудь поосновательнее.
— В чем дело?
— Расскажу, когда приедешь.
Микаэль доехал на метро до станции «Медборгарплатсен» и прошел до улицы Алльхельгонгатан. Ему открыл бой-френд Кристера Арнольд Магнуссон. Как Микаэль ни пытался, при виде его никак не удавалось отделаться от ощущения, что он смотрит на какой-то рекламный плакат. Арнольд Магнуссон начинал в Королевском драматическом театре и был одним из самых востребованных актеров Швеции. Встреча с ним в реальной жизни каждый раз обескураживала. Обычно знаменитости особого впечатления на Микаэля не производили, но Арнольд Магнуссон обладал настолько характерной внешностью и настолько ассоциировался с некоторыми ролями из фильмов и телевизионных сериалов — особенно с ролью холерического, но справедливого комиссара уголовной полиции Гуннара Фриска из невероятно популярного сериала, — что Микаэль вечно ожидал от него именно такого поведения, как у Гуннара Фриска.
— Привет, Микке, — сказал Арнольд.
— Привет.
— На кухню. — Арнольд впустил его в квартиру.
Кристер Мальм поставил на стол свежеиспеченные вафли с вареньем из морошки и свежезаваренный кофе. Не успел Микаэль сесть, как у него уже потекли слюнки, и он сразу набросился на блюдо с вафлями. Кристер Мальм стал расспрашивать о событиях в Госсеберге, Микаэль кратко пересказал детали. Только поедая третью вафлю, он собрался с духом спросить, что же произошло.
— Пока ты был в Гётеборге, у нас в «Миллениуме» возникла небольшая проблема, — сказал Кристер.
Микаэль поднял брови.
— Какая?
— Ничего серьезного. Эрика Бергер стала главным редактором «Свенска моргонпостен». Вчера она отработала в «Миллениуме» последний день.
Микаэль застыл, не донеся вафлю до рта. Прошло несколько секунд, прежде чем до него дошел масштаб услышанной новости.
— Почему она ничего не сказала раньше? — в конце концов спросил он.
— Потому что хотела сообщить тебе об этом первому, а тебя все время где-то носило и в течение нескольких недель ты был просто недоступен. Вероятно, она посчитала, что тебе хватает проблем с делом Саландер. А поскольку ей хотелось рассказать тебе первому, она, естественно, ничего не говорила и всем нам, а время шло… Ну и постепенно совесть все сильнее ее мучила, и вот ей стало чертовски плохо. А мы абсолютно ничего не замечали.
Микаэль закрыл глаза.
— Дьявол, — сказал он.
— Конечно. Теперь все получилось наоборот — ты узнал последним из всей редакции. Мне хотелось иметь возможность рассказать тебе об этом, чтобы ты понял, как было дело, и не подумал, что кто-то действовал у тебя за спиной.
— Я этого не думаю. Но, господи. Классно, что она получила эту должность, если ей хочется работать в «СМП»… но что, черт подери, теперь делать нам?
— Мы назначим Малин исполняющим обязанности главного редактора начиная со следующего номера.
— Малин?
— Если, конечно, ты не хочешь быть главным редактором…
— Нет, я еще пока в своем уме.
— Я почему-то так и думал. Значит, главным редактором будет Малин.
— А кто будет ответственным секретарем?
— Хенри Кортес. Он проработал у нас четыре года и уже вышел из разряда зеленых практикантов.
Микаэль обдумал эти предложения.
— От моего мнения уже ничего не зависит? — поинтересовался он.
— Нет, — сказал Кристер Мальм.
Микаэль сухо усмехнулся.
— О'кей. Пусть будет так, как вы решили. Малин — боец, но ей не хватает решительности, а Хенри частенько рубит сплеча. Нам придется за ними приглядывать.
— Будем приглядывать.
Микаэль сидел молча и думал о том, как безумно им будет не хватать Эрики. Будущее журнала представлялось ему весьма туманным.
— Мне надо позвонить Эрике и…
— Думаю, что не стоит.
— Как это?
— Она спит в редакции. Можешь пойти ее разбудить.
Микаэль обнаружил Эрику Бергер спящей глубоким сном на раскладном диване в собственном кабинете. Всю ночь она выгребала из ящиков письменного стола и с книжных полок свои личные вещи и бумаги, которые ей хотелось сохранить, в результате чего набралось пять больших коробок. Микаэль долго смотрел на Эрику из дверей, а потом вошел, сел на край дивана и разбудил ее.
— Какого черта ты не пошла спать в мою квартиру, если уж не успела вернуться домой? — спросил он.
— Привет, Микаэль, — сказала Эрика.
Она уже начала было что-то говорить, но Микаэль наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Ты сердишься?
— Безумно, — сухо сказал он.
— Мне жаль. Я просто не смогла отказаться от такого предложения. Но сейчас мне кажется, что я поступила неправильно и бросаю «Миллениум», когда надо разгребать дерьмо в крайне тяжелой ситуации.
— У меня едва ли есть право упрекать тебя в том, что ты бежишь с корабля. Ведь два года назад я ушел отсюда, оставив тебя разгребать дерьмо в куда более трудной ситуации, чем сейчас.
— Не вижу ничего общего. У тебя был перерыв в работе. А я ухожу совсем и еще это скрывала. Мне ужасно жаль.
Микаэль немного помолчал, потом слабо улыбнулся.
— Раз пришло время, значит, пришло. A woman's gotta do what a woman's gotta do and all that crap.[6]
Эрика улыбнулась. Именно это она сказала ему, когда он уехал в Хедебю. Он протянул руку и по-дружески взъерошил ей волосы.
— То, что ты хочешь уйти из этого дурдома, я понять могу, но мне потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к мысли, что тебе захотелось возглавить самую сухую газету Швеции, предназначенную для чопорных мужиков.
— Там работает довольно много девушек.
— Э-э. Посмотри передовицу. Там же всю дорогу anno dazumal.[7] Вероятно, ты просто чокнутая мазохистка. Может, пойдем выпьем кофе?
Эрика села.
— Мне не терпится узнать, что произошло той ночью в Гётеборге.
— Я уже работаю над этим материалом, — сказал Микаэль. — Когда мы его опубликуем, разразится настоящая война.
— Не мы. Вы.
— Знаю. Мы его опубликуем к началу судебного процесса. Я полагаю, ты не собираешься забирать этот материал с собой в «СМП». На самом деле мне бы хотелось, чтобы ты кое-что написала об истории Залаченко, пока не ушла из «Миллениума».
— Микке, я…
— Последнюю статью главного редактора. Можешь писать, когда будет желание. Ее, вероятно, не опубликуют до суда, когда бы его ни назначили.
— Может, это не слишком удачная идея? О чем должна быть статья?
— О морали, — сказал Микаэль Блумквист. — И о том, как одного из наших сотрудников убили из-за того, что пятнадцать лет назад государство не выполнило свою работу.
Больше объяснять ничего не требовалось. Эрика Бергер уже точно знала, какая статья ему нужна. Она немного поразмыслила: ведь когда убили Дага Свенссона, капитаном корабля была она. Внезапно ей стало намного лучше.
— О'кей, — сказала она. — Последнюю статью главного редактора.
Глава
