Станислав Рем - Переведи меня через Майдан...
Пока «Грач» выполнял распоряжение, подполковник ввёл генералу внутривенное лекарство. Евдоким Семёнович слабо приподнял руку, и попытался что-то показать на пальцах. Говорить он не мог. Не хватало сил. Голос не подчинялся воле военного. Синчук, присев рядом на стул, молча наблюдал за рукой больного. Когда «Грач» вошёл, та, слабой, избитой лозой, упала на край постели.
— Я здесь, дед. — «Грач» взял слабую кисть генерала в свою, и нежно погладил морщинистую кожу руки.
— Он что, твой дедушка? — Синчук привык в этой жизни ничему не удивляться, но чтобы у Рыбака был внук, такого себе и представить не мог.
— Да. — «Грач» поправил одеяло, укрывавшее тело генерала. — Он во время войны любил одну девушку. Она погибла. У неё была сестра. Я её внук. Он, — «Грач» кивнул в сторону кровати. — Всё время нам помогал. Чем мог. И, естественно, когда мог. Вот потому я и пошёл работать в разведку. Ради него.
— Весело девки наши пляшут.
Станислав Григорьевич прошёл на кухню, почистил картошку, сварил её, достал из холодильника селёдку, бутылку водки, и со всем этим добром, с трудом уместившемся на пластиковом поносе, прошёл в комнату. Из динамиков тихонько неслась классическая музыка. «Грач» настроил приёмник на местную волну.
— Вообще-то дед любит джаз. — «Грач» отвернулся в сторону, чтобы Синчук не увидел слёзы в его глазах. — В Америке пристрастился. Армстронг, Мюллер, Эмма Фицджеральд. Но это из последнего. А так, он больше по классическому направлению.
Синчук наполнил рюмки. «Грач» опрокинул стопку, но закусывать не стал. Всё время держал руку старика, будто боялся, что тот уйдёт из жизни без него. — Помню, как-то ему наших купил. Козлова. Так он долго к нему привыкал. А потом всё на его концерты ездил.
— У тебя дети есть, «Грач»?
— Есть.
— Сколько?
— Один.
— Большой?
— Скоро будет семнадцать..
— И кем станет?
«Грач» повёл плечом:
— Надеюсь, человеком. А там, кто знает. По моему пути точно не пойдёт. Я для него неудачник. В связи с «легендой».
— А в управление не хотел перейти?
— Врать не буду, мысли были. Только кто станет тащить мою лямку? Романтика в нашей работе пропала ещё в начале девяностых. Когда стали продавать вся и всё. Мы, как-то, в одночасье стали… Даже не знаю, как определить словами. Скурвившимися, что ли… Понимаю, без денег никуда не деться. Но, ведь не всё продаётся. — «Грач» кивнул на старика. — Ему что, легко было? Однако, он не продался.
Синчук налил по второй, но водка так и осталась стоять на столе нетронутой.
«Грач», что-то почувствовав, сжал ладонь старика. И во время. Лёгкие генерала захрипели, тело вытянулось. Сердце разведчика перестало биться.
«Грач» замер, как бы впитывая в себя смерть близкого человека, а потом, когда худое, побитое жизнью тело безжизненно обмякло, тяжело опустился на пол, свернувшись калачиком, словно спрятался.
— Тебе помочь? — Синчук тронул товарища за плечо.
— Нет. — «Грач» тряхнул головой. — Я завтра должен вернуться в Москву. Если сможешь, похорони его здесь, в Киеве.
— А как же… — подполковник с трудом подыскивал слова. — Может, их разом? А?
«Грач» снова тряхнул головой.
— Никто не знает, где её могила. Она погибла в сорок четвёртом. В Сибири. Пятьдесят восьмая статья. Он в это время находился здесь, на Украине. А потому, ему всё едино, где…. Конечно, если это возможно.
Синчук опустился рядом.
— Сделаю. В лучшем виде. Не тревожься.
— Спасибо. — «Грач» опустил голову, и неожиданно заплакал, тихо поскуливая, и по бабьи тряся плечами.
Эпилог
Самойлов с Дмитриевым сели в самолёт утром. Михаил хотел покинуть Киев поездом, но Володя настоял на авиатранспорте. Всё равно платила «фирма». Как только машина оторвалась от земли, Самойлов откинул спинку кресла и заснул. Володя некоторое время смотрел в иллюминатор, потом тоже откинулся, прикрыл глаза. Они возвращались домой.
Никто из них, и это естественно, не мог тогда знать, как дальше разовьются события. Но спрогнозировать их они могли. Впрочем, как после выяснится, их прогнозы будут иметь небольшое отличие от будущей реальности.
Через несколько дней, Верховный Суд Украины вынесет постановление, в котором признает: Центральная избирательная комиссия виновна в том, что второй тур выборов президента Украины был полностью сфабрикован. А потому результаты голосования второго тура недействительны. Председателя комиссии отстранят от занимаемой должности. А население страны неожиданно узнает об объявлении третьего тура голосований. Так что, ждать нового президента пришлось не полгода, как того требовала Конституция, а меньше месяца.
Владимир Николаевич проиграет третий тур. Впрочем, он на него особенно рассчитывать и не будет. Спонсорская помощь от украинского бизнеса, который, в бытность Владимира Николаевича премьером, полностью находился под контролем, в момент прекратится. Все СМИ встанут на сторону практически выигравшей оппозиции, лишь изредка показывая клипы с экс-премьером. К тому же, от него откажется часть депутатского корпуса. Яценко в один миг попадёт в опалу. Впрочем, результаты третьего тура шокируют многих. За Яценко снова проголосуют восток и юг страны. И разница в результатах между двумя кандидатами снова будет невелика, всего два процента, только теперь в пользу кандидата от оппозиции.
Сразу, после проигрыша, бывший премьер уедет на отдых куда-то на юг. И не покажется в столице аж до самого лета, избегая всяких контактов с журналистами и телевидением. Это входило в тот план, который он разработал совместно с Коновалюком.
Президент Кучерук больше с ним общаться не будет, переключив всё внимание на господина Хольма, который ещё дважды проведёт круглые столы в Мариинском дворце. Впрочем, того эпатажа, как во время первой встречи, они иметь не будут. После инаугурации Козаченко Даниил Леонидович вынужден будет расстаться с президентской дачей. Революционный пикет возле неё простоит ещё несколько лет, как символ того, что проблемы страны так и не будут решены новым правительством.
Андрей Николаевич принесёт клятву народу Украины в конце января. Он выйдет на Майдан, в чёрном, цвета воронова крыла, пальто, и произнесёт ещё одну «Майдановскую» речь. В конце которой выпустит на волю голубей из небольшой позолоченной голубятни, которую установят рядом с микрофонной стойкой. Вот и всё, что запомнится слушателям. Пальто нараспашку. И голуби. В самой речи ничего нового никто не услышит. Те же призывы. И те же обещания. Которые, так и не будут выполнены. Никем.
Александр Борисович Литовченко станет премьер-министром. На полгода. В июне московская прокуратура снимет с нового украинского премьер-министра обвинение в хищениях, проведённых на территории России. Однако, отношений между Москвой и Киевом этот факт не наладит. Впрочем, вторым человеком в державе Александр Борисович пробудет, как было отмечено выше, не так долго, как рассчитывал. В сентябре Козаченко его снимет с поста, по «наводке» Олега Круглого и Богдана Петренко. Литовченко уйдёт в глухую оппозицию, ко всем. И начнёт готовиться к новым выборам. Только не в президенты, а в парламент, с конечной целью — стать премьер-министром. Потому, как принятая реформа сделает данную должность наиболее весомой в государстве.
Тимощука и Синчука снимут с занимаемых должностей. Первого, по собственному желанию, хотя в прессе прозвучит формулировка, как ставленника Даниила Леонидовича. Кстати, тему «Кучерук — враг народа» будут муссировать ещё долго. Но безрезультатно. Тимощук уедет в Польшу, где проведёт год, с небольшим. А после вернётся в Украину, и займётся финансовыми делами одной фирмы, на которую у него имелся некоторый материал. Синчука уволят, как «члена команды донецкого», но с терминологией «по собственному желанию». Станислав Григорьевич устроится на службу в частное охранное агентство. В октябре на него начнутся странные «наезды», за которыми, как просчитал подполковник, будет стоять Петренко. Синчуку придётся обратиться за помощью к Медведеву. Герман Иванович вылетит в Киев, встретится с Богданом Васильевичем, после чего тот прекратит даже мечтать о мщении. Впрочем, с «конторой» Синчук ещё столкнётся. По делу погибшего журналиста.
Прогнозы Тимощука не сбудутся. Новокшёнов останется при своей должности. Именно он «подставит» Синчука под увольнение, тем самым прикрыв себя. Генерал внутренне чувствовал, что подполковник, каким-то образом, был связан со странной гибелью «торговца», однако никаких веских доказательств у него не было. А ощущения, как известно, к протоколу не пришьёшь. Однако, в кресле руководителя областного управления СБУ и он долго не усидит. «Поможет» ему уйти в отставку ни кто иной, как тот же самый Синчук. Впрочем, это другая история.
