Борис Тихонович - На преступнике – свастика
Далее прокурор перешел к анализу доказательств виновности Питера Ментена.
Характеризуя Ментена, прокурор сказал:
— Личность подсудимого, его жизненный путь, совершенные им аферы свидетельствуют о том, что этому человеку чужды угрызения совести, он жаждал лишь одного — наживы.
Заканчивалась речь прокурора так:
— …Я не вижу никаких смягчающих обстоятельств для подсудимого Ментена. Я требую вынесения ему обвинительного приговора и осуждения Ментена к пожизненному заключению.
Закончив обвинительную речь, прокурор Хабермел попросил разрешения для «слова от себя».
Он рассказал о впечатлении, произведенном на него мрачной картиной эксгумации в селах Подгородцы и Урич.
— Этого нельзя выразить сухими юридическими терминами. Это было ужасающее зрелище. Мы видели останки мужчин, женщин и детей, останки матерей, прижимавших к своей груди младенцев. Невообразимо, что тогда творилось! Людей выгоняли из домов, били и гнали к месту казни.
С той поры минуло более тридцати шести лет. Когда теперь я вижу и слышу, сколько актов насилия совершается в мире, я не уверен, что трагедия Подгородцев и Урича не повторится. Я считаю своим долгом делать все, чтобы подобные преступления никогда не повторились.
Адвокат Хейнинген в своей защитительной речи снова утверждал истине вопреки, что судебный процесс против Ментена инспирирован СССР и ПНР, что Питер Ментен — «жертва коммунистических гонений», что материалы, представленные прокуратурой, «сфабрикованы».
Ментен в своем последнем слове договорился до того, что отрицал наличие союзнических отношений между СССР и Голландией в годы второй мировой войны и требовал начать третью мировую войну против стран социализма.
Если у Ментена и ему подобных так коротка память, то приходится напомнить, что 14 октября 1942 года Советское правительство сделало заявление об ответственности гитлеровских захватчиков и их пособников за злодеяния, которые они чинили в оккупированных странах Европы. Это заявление в адрес мировой общественности было сделано в ответ на ноту правительств Чехословакии, Польши, Югославии, Норвегии, Греции, Бельгии, Голландии, Люксембурга и Французского Национального комитета. В ноте этих европейских стран высказывалось пожелание, чтобы со стороны Советского правительства было сделано предупреждение гитлеровской Германии об ответственности за злодеяния, чинимые гитлеровцами в оккупированных ими странах. В ответе от имени Советского правительства на эту ноту говорилось, что «Советское правительство и весь советский народ относятся с чувством братской солидарности и с глубокой симпатией к страданиям и освободительной борьбе народов оккупированных гитлеровской Германией стран Европы. Бедствия, унижения и мучения, причиняемые этим народам гитлеровской тиранией, тем более понятны народам Советского Союза, что гитлеровские захватчики во временно оккупированных ими советских районах совершают в чудовищных масштабах свои злодейские преступления — массовые убийства мирных граждан, разрушение городов и сел, ограбление и разорение населения, зверские насилия над женщинами, детьми и стариками, увод в рабство сотен тысяч людей…» И далее: «Ознакомившись ныне с полученной информацией о чудовищных злодеяниях, совершенных и совершаемых гитлеровцами по приказу правительства и военных и гражданских властей Германии на территории Франции, Чехословакии, Польши, Югославии, Норвегии, Греции, Бельгии, Голландии и Люксембурга, и предавая поступившую информацию от представителей этих стран широкой гласности, Советское правительство настоящим вновь заявляет во всеуслышание, со всей решительностью и настойчивостью, что преступное гитлеровское правительство и все его пособники должны понести и понесут заслуженное суровое наказание за злодеяния, совершенные ими против народов Советского Союза и против всех свободолюбивых народов на территориях, временно оккупированных немецкой армией и ее сообщниками.
Советское правительство одобряет и разделяет выраженное в полученной им коллективной ноте законное стремление обеспечить передачу в руки правосудия и привлечение к ответственности виновных в указанных преступлениях и приведение в исполнение вынесенных приговоров…»
Газета «Де Ваархейд» характеризовала последнее слово обвиняемого Ментена как «поджигательское и реваншистское». Характеристика совершенно точная. Закоснелый фашист докатился до того, что со скамьи подсудимых обратился к тогдашнему президенту США Картеру, призывая его «свергнуть режимы в СССР, ГДР и Польше».
Привести какие-либо доказательства в свою защиту Ментен не мог, и ему не оставалось ничего другого, как повторять то, что против него организован заговор, причем заговорщиками являются также украинские крестьяне из Подгородцев и Урича.
Многие западноевропейские газеты констатировали, что прокурор Хабермел изобличил Ментена, предъявив конкретные и убедительные доказательства, а защитник и подсудимый и на этот раз занимались пустословием, лгали и подстраивались к ходкой сейчас теме «прав человека».
Мета Ментен во спасение своего супруга, запугивая и шантажируя, так сказать, «на предъявителя», не преминула объявить незадолго до вынесения приговора, что, мол, пусть только попробуют упечь ее мужа, она расскажет «всю правду» и тогда «один арест посыплется за другим».
В дни амстердамского процесса Питер Ментен официально развелся со своей женой Метой. Супруги поспешили оформить этот фиктивный развод, чтобы подстраховаться на случай, если — чего не бывает — будет поднят вопрос о конфискации нажитого на чужой беде капитала Питера.
Перед вынесением приговора — и в Амстердаме, и за границами Голландии — прошел слух, что Ментен будет оправдан. Сам этот слух отнюдь не был новым и распространялся сторонниками Ментена. Подсудимый в день вынесения приговора явился в суд с видом победителя.
Когда судья Схруэдер начал читать приговор, где некоторые из пунктов обвинения были отведены за недостаточностью собранных доказательств, Ментен удовлетворенно кивал головой, как бы желая показать, что ничего иного по любому пункту он и не ждал. Однако, когда судья дошел до той части приговора, где шла речь о событиях в селе Подгородцы, и медленно и раздельно прочел, что виновность Ментена в руководстве массовым расстрелом советских граждан полностью доказана, убийца, потеряв напускное самообладание, задрожал и опустил голову — не от того, что понял весь ужас содеянного им, но лишь от мысли, что все же не удалось уйти от возмездия.
А когда судья дочитал приговор, Ментен снова приосанился и смотрел с прежней злобной наглостью:
— Нет, это не конец моей борьбы с правосудием, не таков я, Питер Ментен!
14 декабря 1977 года особая палата Амстердамского окружного суда вынесла обвинительный приговор. Ментен был признан виновным в преступлениях против человечности. За массовые расстрелы в селе Подгородцы Сколевского района Львовской области в июле 1941 года военный преступник был осужден к пятнадцати годам лишения свободы.
Приговор, составленный со всей тщательностью, занял почти семьдесят печатных страниц. Он был безукоризненно аргументирован, ни малейшего сомнения в доказательствах вины Питера Ментена не оставалось.
Суд посчитал, что доказательств вины Ментена (три свидетеля — очевидца расстрела советских людей на окраине села Урич) недостаточно, хотя в описательной части приговора суд не отрицал его участия в этом расстреле.
17 декабря 1977 года голландская газета «Де Ваархейд» в статье «Реакция заграничной прессы в связи с осуждением Ментена» писала: «Осуждение военного преступника к лишению свободы сроком на пятнадцать лет вызвало большой резонанс за границей. Помимо израильской прессы, это событие осветили советская, польская и американская пресса.
Большого внимания заслуживает тот факт, что Ментен осужден Особой палатой окружного суда более чем через три десятилетия после второй мировой войны; это еще раз подчеркивает, что на преступления, совершенные Ментеном, не распространяется срок давности».
Газета ПНР «Курьер польски» писала, что осуждение Ментена дает «основание для большого удовлетворения». И далее говорилось, что осуждение Ментена поднимает вопрос о преследовании других военных преступников. В статье обращалось внимание на тот факт, что Ментен имел возможность долгие годы пребывать на свободе. И это в то время, когда общепризнанным считается положение, что ни один военный преступник не должен избежать наказания.
Одна из американских газет посвятила передовую статью осуждению Ментена, в которой одобряла решение амстердамского суда.
Дело Ментена привлекло внимание прессы даже такой географически далекой от Нидерландов страны, как Северная Корея. Газета «Пьонтянг таймс», которая еще до вынесения приговора с удовлетворением отмечала, что благодаря требованию голландской и мировой общественности Ментен предстал перед судом, подчеркнула, что осуждение таких преступников, как Ментен, — важный фактор в борьбе за мир.
