Чингиз Абдуллаев - Срок приговоренных
Резо, потянувшийся за стаканом чая, опустил руку, оторопело уставившись на подполковника.
— Выходит, что они либо тебя вели, либо следили за твоими убийцами. В любом случае ты вызвал их повышенный интерес.
Резо вытер ладонью лоб. Обхватил пальцами горло, словно чувствовал удавку на шее. И хрипло спросил:
— Что же мне делать?
— Говори правду, и я постараюсь тебя продержать у нас еще несколько часов, пока к тебе не приедет адвокат и все не будет оформлено как полагается.
— Я не знаю. Сам ничего не понимаю. Они позвонили в дверь и, когда узнали, что Никита мой компаньон, сразу же его убили.
— Почему? Почему они не позвали тебя? Логичнее было бы сначала найти тебя, а потом уже убирать неугодного свидетеля. Они у него что-то спрашивали?
— Нет. Только спросили, кто он такой. Хотя нет, подождите. Я слышал, как его спросили: «Вы его компаньон?», а потом услышал, как он падает. Они, видимо, стреляли из пистолетов с глушителями.
— Сразу начали стрелять?
— Да, сразу.
— Тогда выходит, что вы оба интересовали убийц. Не только ты, но и твой компаньон. Такое может быть?
— Может, вполне. Мне даже кажется, что так и было на самом деле. Они хотели убрать нас обоих, а с женщиной произошла случайность.
— Тогда тем более интересно, почему вы привлекли к себе осведомленную группу высокопрофессиональных убийц. Если учесть, что соседи не видели машин у дома, то получается, что оба автомобиля сразу отъехали, чтобы появиться через несколько минут. Когда их вызовут по телефону. Все сработано четко и аккуратно. Единственная осечка — с женщиной, но никто не мог предвидеть, что она окажется такой решительной и захочет выброситься. И все же — чем вы привлекли их внимание?
— Если бы я знал…
— Ваша фирма отправляла в последние дни какие-нибудь специальные группы? Может, к вам обращались с какими-то необычными просьбами?
— Нет, обычные группы, обычные рейсы.
Один чиновник приезжал со скандалом, чтобы его группы поместили в гостиницу, которая предусмотрена в договоре. Но мы дали гостиницу такой же категории, и инцидент был исчерпан. Нет. Ничего криминального у нас не происходило. Я вообще всегда был категорический противник разного рода криминалов.
— У вас была «крыша»? .
— Вы имеете в виду защиту от бандитов? В первое время была. Но потом их группу разгромили. Вожака арестовали, многие разъехались, двоих, кажется, убили. Нет, последний год мы никому и ничего не платили.
— Может, месть со стороны оставшихся?
— Нет. У них были трудности не с нами, а с милицией и с конкурентами. К нам, во всяком случае, никто не обращался.
Резо уже пришел в себя и даже взял стакан чая.
— Давай сначала. А если конкуренты?
— Какие конкуренты? — улыбнулся Резо. — В городе несколько тысяч туристических фирм. Думаете, все убивают друг друга?
— Я не думаю, я спрашиваю, — разозлился Демидов. — Я хочу понять, почему именно к тебе явились эти ублюдки, почему искали тебя, почему пристрелили твоего друга, заставили выброситься твою женщину? Если ты, конечно, нам не врал.
При упоминании погибшей Резо помрачнел. Он вспомнил о собственной трусости и нахмурился. Поставил стакан на стол. Отвернулся.
— Ничего я вам не врал, — устало сказал он. — Хватит меня мучить. Я ничего не знаю. Может, в КГБ больше знают, вот пусть они мне и расскажут, что там случилось.
— КГБ давно уже нет, — напомнил Демидов, — сейчас ФСБ.
— Какая разница? — отмахнулся Резо. — Все одно и то же. Как их ни называй. Может, убийцы ошиблись. Хотя у Никиты они точно спросили — он мой компаньон или нет. Значит, искали нас.
— Ничего больше не хочешь сказать? — спросил подполковник.
— Я уже все сказал.
— У тебя есть свой адвокат?
— Нет.
— Я позвоню утром одному знакомому адвокату, чтобы он приехал до того, как тебя от нас заберут. Опиши-ка мне еще разок человека, которого ты разглядел в окно.
— Среднего роста, коротко пострижен, седой. В кожаной куртке. Усы не густые, а скорее щеточка усов над губой. Мне так показалось, далеко все же было. У него резкие такие черты лица, развитой торс, может, раньше занимался спортом. Весь такой энергичный, ловкий, подвижный. Хотя лет ему никак не меньше сорока пяти. Может, даже больше. И голос хриплый. Если услышу, сразу узнаю.
— Много было в его группе людей? — спросил подполковник и осекся. — Сколько было этих стервецов?
— Человек пять или шесть, по-видимому. Они быстро сели в машины и сразу отъехали. Да, теперь я точно уверен, что это были не простые бандиты, а очень подготовленные люди. Машины развернулись вместе и сразу же отъехали. Подождите, — вдруг сказал Резо, поднося ладони к лицу. — Я вспомнил, как они говорили. Один сказал, что понаехало много черных. Это он так о кавказцах. И сказал, что не может найти деньги в квартире, не знает, где я их спрятал. А другой заметил совсем тихо: «Громко не говори сам знаешь, что за такие вещи бывает». Так и сказал. Они не были бандитами, — уверенно закончил Резо.
— Ясно, — хмуро подвел итог Демидов, — я примерно так и думал. Все сработано на высшем уровне. За исключением одного промаха с женщиной. Но я бы тоже отсекал в первую очередь входную дверь. Они не могли и подумать, что она решится выброситься.
— Что теперь? — спросил Резо.
— Иди в камеру и до утра никому ничего не рассказывай, — посоветовал Демидов. — Утром придет твой адвокат. У него немного странная фамилия — Чупиков. Евгений Алексеевич. Он немного старше тебя, но человек опытный, раньше в КГБ работал, поэтому на таких делах собаку съел. Может, он тебе поможет, раз мы не в состоянии. Возьми пачку сигарет, у меня есть еще одна.
Резо с благодарностью кивнул и поднялся, собираясь выйти, и в этот момент Демидов выдал свое последнее напутствие:
— В камере ничего не рассказывай. Целее будешь. У твоих убийц может найтись какой-нибудь знакомый и в твоей камере. Постарайся сегодня до утра вообще не спать. Очень полезно для здоровья.
Рассказ третий
В этот вечер я собирался уйти вовремя, чтобы успеть еще раз пообщаться с Игорем. Алене я уже позвонил и договорился, что на время возьму мальчика к себе. И рассказал ей о помощи Семена Алексеевича. Она сухо поблагодарила, словно ничего необычного не произошло. А ведь речь шла об очень крупной сумме. Видимо, Алена считала, что я смогу достать такие деньги. Из-за нескольких «засветившихся деятелей», которые сумели сделать свои деньги, использовав близость к политикам, нас всех считали богачами. Обидно, что так думают обо всех. Среди нас есть, конечно, подонки, но в большинстве своем мы порядочные и вполне нормальные ребята — работаем, влюбляемся, женимся, думаем о своих семьях и растим детей, иногда даже болеем. Если же верить распространенным журналистским штампам, то можно подумать, что все мы монстры и продавшиеся паскуды.
В общем, Алена отнеслась к моему сообщению довольно спокойно, возможно, слишком спокойно, и это меня немного обидело. Может, она действительно считала, что я обязан помочь ей? Во всяком случае, трубку я положил уже с испорченным настроением, но ей ничего не сказал.
Вечером я поехал и забрал Игоря. Узнав о его болезни, я совершенно изменил свое отношение к нему. Теперь он казался мне совсем другим — более взрослым, более мудрым, даже более красивым. Я, правда, не знал, как общаться с сыном. Сводить в кино или в парк? Мне казалось, что это глупо. Я решил, что мы съездим к Виталику. В конце концов, парню всегда полезно пообщаться с умным человеком. А Виталик не просто умный, а заумный — как раз то, что нужно. Он редкий эрудит и прекрасный шахматист. Когда же по телевизору начинают задавать каверзные вопросы в какой-нибудь популярной игре, он отвечает мгновенно, словно заранее знал, каковы будут вопросы. А кроссворды с ним просто неинтересно разгадывать. Я обычно решаю кроссворды сам, а те слова, которые не знаю, оставляю для него. Он берет мой кроссворд и тут же заполняет клетки, заодно и мои ошибки исправляет. У меня в отношении Виталика даже некий комплекс неполноценности возник.
Правда, квартирка у него маленькая, двухкомнатная, но зато вся забита книгами, уже в прихожей висят книжные полки. Виталику я позвонил и предупредил, что мы приедем к нему. Он молодец, не поленился и купил какое-то мудреное печенье. Я ему не стал ничего говорить, просто сказал, что приеду к нему со своим сыном. Мне было интересно, как они станут общаться.
Потом, вспоминая этот вечер, я понял, что неосознанно сделал самый правильный ход. Они и раньше знали друг друга, но почти не общались. Однако Виталик, общаясь с мальчиком, как-то сразу нашел верный тон. Он просто отнесся к нему как к равному, как к одному из моих друзей. Сначала мы вместе пили кофе, потом играли в шахматы, — причем мы играли вдвоем с Игорем против Виталика и, конечно, проиграли, хотя сражались изо всех сил. Это тоже было в стиле Виталика. Он никому не делал послаблений, не играл в поддавки. Игра всерьез — его жизненный принцип. Вот мы и продули.
