Чингиз Абдуллаев - Оппоненты Европы
– Не нужно так говорить. Можно еще один вопрос? Обещаю, что последний.
– Можно.
– Наша журналистка, которая была у вас в городе и встречалась с вами. Вы ее помните?
– Думаю, что да, – ответил он. Затем улыбнулся. – Опять обтекаемый ответ – нужно говорить иначе. Помню.
– Она сказала, что была просто очарована вами. Вы произвели на нее такое впечатление.
– Это вопрос?
– Нет.
– Я знаю, какой вопрос вы хотите мне задать.
– И обещаете ответить на него?
– Не обещаю. И не хочу отвечать. Но если спросите, возможно, отвечу.
– Тогда я спрошу. – Она остановилась и взглянула ему в глаза.
– Вы были с ней? – Ее голос чуть дрогнул.
– Нет, – ответил он и соврал. Не отвел глаз, но соврал.
Он хорошо помнил эту чешскую журналистку, которая приехала на какой-то форум и хотела встретиться именно с ним. Через их общую знакомую она вышла на него и попросила о встрече. Но все два дня, пока она была в городе, он был занят, и в воскресенье она должна была улетать. Они договорились встретить рано утром в ее номере в «Хаят Редженси». Он поднялся к ней в номер и честно дал интервью. Потом была достаточно бурная интимная встреча, причем именно она поразила его своей откровенностью и открытостью. В какой-то момент он даже смутился. Сколько лет с тех пор прошло? Десять или двенадцать. И сейчас Мадлен спросила его. Возможно, журналистка что-то рассказала этой девочке, которой тогда было не больше семнадцати-восемнадцати лет. Напрасно он соврал.
– Я солгал, – глухо признался Дронго.
– Я знаю, – ответила Мадлен, – она все мне рассказала. Мне было интересно услышать, как вы ответите. Я думала, что вы все равно не скажете правду.
– Я и не сказал.
– Все равно сказали, – возразила она, – понимаю, что было нелегко.
– Не только потому, что я разговариваю с вами. Я помнил, что она ваша знакомая, и не хотел вам рассказывать. В этом есть нечто недостойное мужчины, когда он бахвалится своими победами.
– Я вас понимаю, – кивнула она.
Они прошли дальше. У небольшого итальянского ресторана они остановились.
– Мы можем зайти и выпить по бокалу вина, – предложил Дронго.
– Давайте на открытом воздухе, – предложила Мадлен, – сейчас достаточно тепло.
– Не возражаю.
Они уселись за один из столиков, ближе к стене. Он заказал бутылку вина и легкие закуски.
– Мне так и не дали спокойно поужинать эти супруги из Москвы, – признался Дронго.
– Вы считаете, что они могут иметь отношение к этому убийству? – поинтересовалась Мадлен.
– Они уже имеют отношение, став свидетелями случившегося, – напомнил Дронго, – дело в том, что убитый турецкий дипломат был им знаком. Более того, они договаривались о встрече именно в этом вагоне. Брат дипломата тоже ювелир и имеет совместные дела с этой парой. Вот такое невероятное совпадение. Хотя почему невероятное? Все правильно. Где еще встречаться ювелирам и дипломатам, как не в вагонах первого класса в европейских экспрессах или в пятизвездочных отелях?
– И вы думаете, что этот русский ювелир застрелил турецкого дипломата? – уточнила Мадлен.
– Пока не думаю. Но то, что они были знакомы, говорит явно не в пользу господина Богданова. И боюсь, что у него будут большие неприятности с местной полицией. Ему придется долго объяснять, как именно он оказался в этом вагоне и где был в момент убийства.
– Он поднялся и спустился перед нами, – вспомнила Мадлен.
– Я тоже помню, – кивнул Дронго.
Официантка принесла им бутылку вина и два салата. Она разлила вино в высокие бокалы.
– За вас, – поднял бокал Дронго.
– За нашу встречу, – предложила она.
Бокалы неслышно соприкоснулись.
– Можно, я тоже задам один очень нескромный и личный вопрос? – неожиданно спросил Дронго.
– Можете не спрашивать, – ответила Мадлен, – если вас интересует мое к вам отношение. Более чем дружеское…
– Нет. Я не об этом. Заранее прошу меня извинить за абсолютно хамский вопрос…
– Даже интересно. Задавайте, – предложила она.
– Сколько мужчин было в вашей жизни? – неожиданно спросил Дронго.
Она прикусила губу, выпила еще немного вина, покачала головой.
– Более чем нескромный вопрос. Даже мой отец или муж не позволили бы себе задать подобный вопрос.
– Я заранее извинился.
– Я помню…
– Можете не отвечать, если не хотите.
– Могу. Конечно, могу. В семнадцать лет я встретилась с одним датчанином. Мы учились вместе в школе. В девятнадцать я встречалась с немецким аспирантом, с которым мы были несколько месяцев. Потом расстались. В двадцать два я серьезно увлеклась одним французским астрономом. Даже собиралась переехать к нему жить. Отец был в ярости, он требовал порвать с этим опустившимся типом. Он считал, что астрономия тождественна астрологии и первые такие же мошенники, как и вторые. Хотя был достаточно образованным человеком. На его счастье, астроном оказался человеком, абсолютно не приспособленным к совместной жизни. Через некоторое время я поняла, что связывать свою жизнь с таким несерьезным типом просто опасно. А вскоре отец предложил мне выйти замуж за молодого специалиста, относительно молодого, конечно, – поправилась Мадлен, – который работал в их фирме и считался очень перспективным сотрудником. И я согласилась. Он был внимательным, очень вежливым, красиво ухаживал, во всем со мной соглашался. Через год я родила. Вот и весь мой сексуальный опыт. Наверное, для европейской женщины двадцати восьми лет это более чем странно. Но я воспитывалась в достаточно строгих традициях.
Он улыбнулся.
– Чему вы улыбаетесь? – спросила Мадлен.
– Несоответствию наших культур, – признался Дронго, – я представил себе, что в Баку молодая женщина вашего возраста произнесет подобный текст, и улыбнулся. Это было бы просто абсолютно невозможно. Четверо мужчин – это даже не скандал. Это просто невероятно беспутная жизнь. В нашей среде обитания позволено один раз выходить замуж девственницей и хранить верность своему мужу. Кстати, в Италии, где живет моя семья, примерно похожие нравы. Конечно, если брать больше южан, чем северян, которые больше похожи на вас.
– Тогда у меня еще один вопрос. К какой культуре принадлежите вы, господин эксперт? – лукаво спросила Мадлен.
– Не знаю, – признался Дронго, – понимаю, что разумом и чувствами я законченный европеец. Но внутри меня сидят эти восточные запреты и неистребимый восточный менталитет: невозможно ухаживать за замужней женщиной, нельзя соблазнять девственниц и флиртовать с незнакомыми девушками.
– И вы придерживаетесь этих запретов? – поинтересовалась она.
– Не всегда, – ответил он.
– Вы опасны, – добавила она, и они рассмеялись.
Дронго смеялся почти искренне, но краем глаза он уже заметил молодого человека, упорно следившего за ними. Кажется, он шел за ними от самого отеля. В небольшом городе на полупустых улицах трудно не заметить столь пристального внимания незнакомца. Этот тип уселся в зале ресторана, заказав себе пива. На нем была кожаная куртка, и он все время поправлял ее характерным жестом, одергивая ее на себе. Было очевидно, что под курткой у него было спрятано оружие.
– Послушайте, Мадлен, – сказал Дронго, положив руку на ладонь своей собеседницы, – у меня к вам большая просьба…
– Если вы предложите мне пойти в ваш номер, я откажусь, – улыбнулась она, – это может испортить такой чудесный вечер. Хотя мне будет интересно, как именно вы предложите это и под каким предлогом постараетесь меня обмануть.
– Сейчас вы медленно встанете, – продолжал Дронго, – и войдете в ресторан. Узнайте, как выйти через кухню, и немедленно уходите в отель. Он находится недалеко от нас, на соседней улице, и вы не сможете спутать дорогу. Повсюду есть указатели…
– Это так необходимо? – со смехом спросила она. – Такое ощущение, что за нами следит ваша жена или мой муж.
– Я не шучу, – сжал ей ладонь Дронго. Сжал так сильно, что она вскрикнула, изумленно взглянув на него.
– Немедленно уходите, – настойчиво повторил он, – здесь рядом находится убийца. Встаньте и уходите.
Она не успела ничего ответить. Только успела выдернуть руку, когда сидевший на террасе соседнего ресторана незнакомец резким рывком достал оружие. Дронго, не задумываясь, толкнул женщину вместе со стулом на пол, падая на нее сверху. Раздались выстрелы. Первый, второй, третий. Официантка медленно сползла на пол, одна из пуль попала ей в бок. Она закричала от боли. Люди начали оборачиваться на выстрелы.
«Плохо, – подумал Дронго, – если этот сукин сын спокойно подойдет поближе, то он может разрядить в них всю обойму». Ведь он не знает, что у эксперта нет никакого оружия. Глупо вот так лежать и ждать, когда тебя пристрелят. Хотя, возможно, он не решится подойти, на грохот выстрелов уже начали собираться люди.
Официантка стонала на полу, и из ресторана начали выбегать посетители и другие официанты. Поняв, что его могут увидеть слишком много людей и даже попытаться задержать, убийца толкнул стул, стоявший у него на пути, и бросился бежать.
