Том Клэнси - Охота за «Красным Октябрём»
Ударная подлодка «В. К. Коновалов»
— Проклятье! Он глушит нас! — Мичман заметил две новые цели и впервые дал выход эмоциям. Рядом с исчезающим отражением от прежнего контакта появились два новых, один к северу и ближе, другой к югу и несколько дальше. — Товарищ командир, цель пользуется советской аппаратурой глушения.
— Теперь вам понятно? — произнёс Туполев, обращаясь к замполиту. — Ведите торпеды с максимальной тщательностью, — приказал он старпому.
Подводный ракетоносец «Красный Октябрь»
— Райан, поднять рули глубины вверх! — крикнул Рамиус.
— Рули глубины вверх до предела. — Райан потянул на себя ручку управления рулями глубины так, что она упёрлась ему в живот. Он не терял надежды, что Рамиус понимает, что делает, чёрт возьми.
— Джоунз, время и расстояние.
— Слушаюсь.
В результате глушения на главных экранах появилось акустическое изображение.
— Две рыбы, пеленг три-два-ноль. Расстояние до первой — две тысячи ярдов, до второй — три тысячи. Первая торпеда уклоняется вниз! Рыба номер один идёт с небольшим уклоном в сторону дна, сэр. — Может быть, этот Бугаев не так уж глуп, подумал Джоунз. Но ведь на них нацелены две рыбы…
Ударная подлодка «Поги»
Шкипер подлодки был вне себя от ярости. Проклятые правила операции запрещали ему что-либо предпринять, разве что…
— Акустик, послать гидролокационные импульсы в сторону этого сукиного сына! Максимальная мощность, врежь этому мерзавцу всем, что у нас есть!
Гидролокатор BQQ-5 «Поги» послал мощные волны акустической энергии в сторону «альфы». Американская подлодка не могла открывать огонь, но, может быть, русские не знали об этом, и мощные акустические импульсы помешают действиям их гидролокатора, наводящего торпеды на цель.
Подводный ракетоносец «Красный Октябрь»
— Осталось совсем немного — одна из рыб замкнулась на нас, сэр. Не знаю, какая именно. — Джоунз сдвинул наушники с одного уха и поднял руку, чтобы мгновенно сбросить их со второго. Гидролокатор наведения на одной торпеде уже нашёл их. Да, плохи дела. Если это торпеды Мк-48… Джоунз слишком хорошо знал, что могут натворить такие торпеды. Он почувствовал изменение эффекта Доплера[47] в шуме винтов торпеды, прошедшей под ракетоносцем.
— Одна промахнулась, сэр. Первая прошла под нами. Вторая идёт на нас, интервалы между акустическими импульсами сокращаются.
Джоунз протянул руку и положил её на плечо Бугаева. Может быть, он и впрямь настоящий гений на борту «Красного Октября», как утверждают русские.
Ударная подлодка «В. К. Коновалов»
Вторая торпеда Мк-С резала воду со скоростью сорок один узел. Это означало, что цель сближалась с торпедой почти на милю за минуту. Система наведения и принятия решений была сложной. Будучи не в состоянии скопировать компьютеризованную систему наведения американской торпеды Мк-48, Советам пришлось пойти на то, что гидролокатор наведения торпеды посылал информацию на пустивший её корабль по тонкому изолированному проводу. При наведении торпеды старпому приходилось делать выбор между акустическими данными, полученными от гидролокатора в носовом куполе подлодки, и информацией, поступившей от самих торпед. Первую рыбу ввели в заблуждение ложные цели, созданные системой глушения на акустической частоте торпеды. Для наведения второй старпом использовал низкочастотный гидролокатор, расположенный в носовом куполе подлодки. Теперь он знал, что первая торпеда прошла ниже цели. Мичман быстро изменил частоту импульсов, и перед старпомом появилась чёткая картина на те несколько секунд, которые потребовались Бугаеву, чтобы поступить так же с частотой глушения. Спокойно и уверенно старпом наводил вторую торпеду. Она двигалась точно к цели.
Её боеголовка с зарядом в двести килограммов попала в цель скользящим ударом чуть в сторону кормы от центра ракетоносца, перед центральным постом. Через миллисекунду она взорвалась.
Подводный ракетоносец «Красный Октябрь»
Сила взрыва выбросила Райана из кресла, и он ударился головой о палубу. На мгновение он потерял сознание и пришёл в себя в темноте. В ушах стоял звон. Сотрясение, вызванное взрывом, привело к короткому замыканию в дюжине распределительных щитов, и прошло несколько секунд, прежде чем вспыхнул красный аварийный свет. На корме Джоунз успел вовремя сбросить наушники, а вот Бугаев, пытавшийся до последней секунды отвести в сторону приближающуюся торпеду, опоздал. Оглохший, с лопнувшей барабанной перепонкой, он корчился в отчаянных муках на палубе. В машинном отделении вставали моряки. Здесь свет продолжал гореть, и первое, что сделал Мелехин, — посмотрел на пульт регистрации повреждений.
Взрыв произошёл после попадания торпеды во внешний корпус, изготовленный из тонкой стали. Между ним и прочным корпусом находились балластные цистерны, наполненные водой и разделённые двухметровыми сотами, подобными пчелиным. За цистернами хранились баллоны со сжатым воздухом под высоким давлением. Далее располагались аккумуляторные батареи и только потом начинался прочный корпус ракетоносца. Торпеда попала в центр стального листа наружной обшивки, в нескольких футах от всех сварных швов. От взрыва образовалась пробоина диаметром около четырех метров, разрушились соты балластных цистерн и лопнули с полдесятка баллонов, но это поглотило значительную часть силы взрыва. Наконец, были повреждены тридцать крупных никель-кадмиевых аккумуляторов. Советские инженеры намеренно поместили их именно в этом месте. Они понимали, что такое расположение аккумуляторных батарей усложнит их обслуживание и зарядку и, что хуже всего, подвергнет опасности воздействия солёной морской воды, но всё это было принесено в жертву ради их вторичной задачи — создания дополнительного щита. Аккумуляторные батареи спасли ракетоносец. Будь они расположены в другом месте, сила взрыва повредила бы прочный корпус. А теперь сила взрыва оказалась в значительной мере рассеяна несколькими слоями защитной системы, аналогов которой не существует на подлодках западных флотов. В сварном шве прочного корпуса появилась трещина, и в радиорубку словно из шланга под огромным давлением хлестала струя воды, но в остальном прочный корпус уцелел.
В центральном посту Райан уже сидел в кресле, проверяя, работают ли приборы. Он слышал, как в переднем отсеке хлещет струя воды, и не знал, что делать дальше. Понятно было, что нельзя поддаваться панике, хотя у него была отчаянная потребность выплеснуть чувства.
— Что мне делать? — спросил Райан.
— Вы живы? — спросил Манкузо.
— Нет, черт побери, — я мёртв. Так что делать?
— Рамиус? — Манкузо увидел в руке капитана фонарик, который тот снял с переборки.
— Вниз, ныряем ко дну. — Рамиус снял телефонную трубку и приказал Мелехину в машинном отделении остановить турбины. Мелехин уже отдал такой приказ.
Райан толкнул от себя траверсу погружения. Подумать только, мелькнула мысль, в этой чёртовой подлодке, получившей эту чёртову пробоину, ему приказывают идти ко дну!
Ударная подлодка «В. К. Коновалов»
— Точное попадание, товарищ командир, — доложил мичман. — Двигатели остановились. Слышу потрескивание корпуса, он погружается. — Акустик послал нескольких импульсов в активном режиме, но не смог принять отражённых сигналов. Волны взрыва взбудоражили воду. По всему морю расходилось эхо взрыва. Образовались мириады воздушных пузырьков, создавших зону, непроницаемую для акустических волн вокруг цели и быстро закрывших её от окружающего мира. Активные импульсы отражались от облака пузырьков, а чувствительность пассивных датчиков резко уменьшилась из-за продолжающегося эха. Мичман мог с уверенностью сказать лишь, что одна торпеда попала в цель, скорее всего вторая. Он был достаточно опытен, чтобы отделить посторонний шум от отражённых сигналов, и ему удалось правильно истолковать почти все, что произошло.
Ударная подлодка Даллас
— Один-ноль в пользу противника, — заметил старший акустик. «Даллас» шёл слишком быстро и не мог полностью использовать своё гидролокационное оборудование, но невозможно было не услышать грохот взрыва. Его через корпус лодки услышала вся команда.
В центральном посту Чеймберз определил, что находится в двух милях от того места, где только что был «Октябрь». Все остальные смотрели на свои приборы, не обнаруживая чувств. Десять их товарищей находились на корабле, в который попала торпеда, а враг скрывался за стеной шума.
— Уменьшить скорость, треть мощности, — приказал Чеймберз.
— Треть мощности, слушаюсь, — повторил вахтенный офицер.
