Данг Тхань - Икс-30 рвёт паутину
— Разрешите идти? Мне пора. Надеюсь, как-нибудь в другой раз нам удастся поговорить. Когда Ван Ань вернётся, скажите, что я заходил. Пусть она мне позвонит. Я остановился в гостинице «Тхуанхоа», номер телефона двенадцать-ноль-три.
Као Cyaн Данг проводил Фан Тхук Диня до калитки и, прощаясь, сказал:
— Я передам ей. Как будете посвободнее, заходите. Фан Тхук Динь не спеша направился к гостинице.
Он размышлял. Они чувствуют поражение французов и ищут новых хозяев. Но кто распространяет слухи о Нго Динь Дьеме? Почему эти слухи ползут так быстро? Насколько далеко зашла подготовка к возвращению Нго Динь Дьема в страну? Фан Тхук Динь не знал, что в это время с джонки, приставшей к берегу реки Анкыу, за ним внимательно наблюдал человек в очках. На верхней палубе был виден лишь китаец, который не спеша помешивал варившийся на огне рис…
В Хюэ царили тишина и спокойствие…
Сразу же после телефонного звонка Ван Ань Фан Тхук Динь снова пришёл в дом Као Суан Данга. Ван Ань ждала его в гостиной. На ней было белое шёлковое платье, волосы стянуты в тугой пучок, под глазами синева. Усталый вид свидетельствовал, что она не спала всю ночь. Она вяло протянула ему руку с тщательно отполированными ногтями.
— Наверное, ты заждался.
— В этом городе ты единственная моя знакомая, — сказал Фан Тхук Динь, пожимая ей руку, — поэтому, конечно, я постоянно думал о тебе. Как самочувствие?
— Не очень хорошее. Я увидела там то, что выше моего воображения.
— Что такое?
— Питание отвратительное. Пришлось много ходить, постоянно быть в напряжении. Откуда быть здоровью?
— Если можно, расскажи о Вьетмине. Я не представляю, как там можно жить.
— У меня сейчас нет никакого настроения рассказывать. — Ван Ань поправила причёску, слегка наклонилась. — В голове всё перепуталось.
— Это, наверное, из-за Ле May Тханя? Ты встречалась с ним?
— Он совершенно переменился, — глубоко вздохнула Ван Ань. — Он стал красным. Исхудал. Решительно отказался возвращаться. И моя любовь нисколько не поколебала его. Между нами образовался глубокий ров непонимания, мы пошли разными путями, наша любовь разбита. Её никогда не вернуть вновь. Посоветуй, что мне делать?
— Надо подождать, когда всё уляжется, — предложил Фан Тхук Динь.
— Когда люди духовно разные, можно ли надеяться, что они вновь полюбят друг друга? — спросила Ван Ань с неподдельной грустью. Затем, как бы неожиданно вспомнив о чём-то, она продолжала: — Извини, я всё о себе да о себе, совсем забыла. Я передала Тханю от тебя привет. Он поблагодарил и просил передать, что никогда не откажется от великого дела, а потом добавил, что великое дело находится в руках решительных людей и что он скоро выполнит свою задачу.
— Тхань действительно мужественный человек, — сказал Фан Тхук Динь, улыбаясь. — Я уверен, что, закончив дело, он вернётся к тебе.
— Но он сказал, что в этом деле мне нет места.
В тот же вечер Фан Тхук Динь пошёл прогуляться, посетил несколько лавочек на другом берегу реки, приобрёл какие-то безделушки, затем завернул в книжную лавку на улице Чан Хынг Дао. Вечерело. Посетителей в магазине уже не было. Хозяин — мужчина средних лет, с седой головой, в очках, — сидел и читал книгу. Фан Тхук Динь, посмотрев на полки с книгами, спросил:
— У вас нет каких-нибудь старых романов?
Хозяин отложил книгу и переспросил позднего посетителя:
— А какие именно вам нужны?
— Я ищу исторические романы, изданные в период с тысяча девятьсот тридцатого по сорок пятый год.
— У пас есть только современные романы на социально психологические темы, — сказал хозяин. — Если вам нужны старые романы, то я достану их вам к следующему разу.
Оба засмеялись. Фан Тхук Динь отобрал на полках несколько книг и попросил хозяина завернуть их в бумагу. Когда Динь платил деньги, он передал хозяину небольшой листок бумаги с заранее написанным текстом, затем попрощался и вышел. Хозяин проводил Диня долгим взглядом.
Вернувшись на почту, Фан Тхук Динь вошёл в телефонную кабину и набрал помер 377.
— Алло, соедините меня с господином Рене. — После небольшой паузы он продолжал: — Алло, это господин Рене? Добрый вечер. Я — Фан Тхук Динь. Свои дела в Хюэ закончил. Приготовьте, пожалуйста, на завтра два билета. Один — до Сайгона, другой — во Францию… Спасибо.
Образование кабинета министров
Произошло то что должно было произойти. 7 мая 1954 года французский экспедиционный корпус в Дьенбьенфу капитулировал. Это был взрыв огромной, потрясающей силы. Победа вьетнамской Народной армии в Дьенбьенфу оказала огромное социально-психологическое воздействие на весь вьетнамский народ, на народы, ведущие борьбу за национальное освобождение. Эта победа открыла новую страницу в истории освободительной борьбы. На Женевской конференции по Индокитаю Франция готовилась к полной капитуляции. Эта старая колониальная держава была готова признать совершённые ею преступления, грабежи, жестокое уничтожение людей. Но новая колониальная держава — США, опираясь на атомные бомбы и реактивные самолёты, разрабатывала человеконенавистнические планы мирового господства.
В то время как французские колонизаторы и их марионетки пребывали в отчаянии, представители различных американских служб совершали челночные визиты в Сайгон и Ханой. Там побывали и работники ЦРУ и военной разведки. Среди них оказались и полковник Лэнсдейл, и профессор Фишел, и майор Томас… В то время как госсекретарь США Даллес покинул Женеву и вёл сепаратные переговоры с министром иностранных дел Великобритании Иденом, французским премьер-министром Ланшелем, а затем с Мендес-Франсом, переговоры, имевшие своей целью воспрепятствовать признанию суверенитета народов Индокитая, затянуть войну и подготовить американскую армию для экспедиции во Вьетнам, в самом Вьетнаме американские самолёты начали сбрасывать бомбы на мирные деревни, Седьмой американский флот вошёл в Тонкинский залив. Американские чиновники лихорадочно составляли доклады о положении во Вьетнаме, вели переговоры с генералом Наварром, Бао Даём, высшими государственными чиновниками колониального Вьетнама. Наряду с этим весьма активно проводились тайные встречи неофициальных деятелей и представителей секретных служб. Во встречах участвовали чиновники различных ведомств марионеточного административного аппарата, сайгонской армии, временщики, называвшие себя лидерами национальных партий, проходимцы в рясах служителей культа, астрологи, хироманты, крупные торговцы и мелкие лавочники, бродяги и повесы. Ещё никогда посольство США, американские информационные центры, агентства по оказанию помощи в Ханое, Хюэ и Сайгоне не работали столь активно.
Со всех сторон ползли туманные, расплывчатые слухи. Давались обещания, заверения. Шёл открытый торг. Затем, как однажды выразился кто-то из журналистов, из широкого рукава дяди Сэма появилась новая марионетка.
18 июня 1954 года в Сайгоне на аэродроме Тансоннят происходила странная церемония — полуофициальная и полузакрытая, и привычная, и нереальная. Прибывала какая-то важная персона. Встреча была неофициальной, потому что о ней знал довольно узкий круг людей. На аэродроме не было ни флагов, ни транспарантов, ни оркестра, ни почётного караула. Но встреча была, видимо, открытой, узаконенной, ибо к прибытию самолёта на аэродром была стянута полиция, кругом шныряли тайные агенты, пришло несколько журналистов с фотокамерами. Все встречавшие важную персону были и сами важными, хотя и не главными в колониальном аппарате и в марионеточной армии. Здесь были высшие французские чиновники. Рядом с американским полковником Лэнсдейлом стоял представитель Бао Дая. Бок о бок с представителем американского посольства был епископ Нго Динь Тхук. Миопия но поводу прибытия важной персоны были самые противоречивые. Одни утверждали, что теперь в руках нации будет «знамя», другие испытывали большое раздражение, будто у них изо рта вырывали кусок мяса. Одни утверждали, что прибывающий займёт пост министра, другие были заняты сложным анализом и решали — садиться ли им на новый стул или служить старому хозяину.
Четырёхмоторный самолёт американской компании «Фридом эр лайнс» остановился в конце посадочной полосы. Все молчали, дожидаясь подачи к воздушному лайнеру трапа. Наконец дверь самолёта широко открылась, и из него вышел Нго Динь Дьем. Ему было уже за пятьдесят. Белый костюм. Чёрный галстук. Широкие брюки.
Он сощурил глаза от ярко светившего солнца, широко улыбнулся, поприветствовал встречавших взмахом руки. Позади него, словно офицер охраны, суетился американец — профессор Фишел. Затем с самолёта спустились Нго Динь Ню, Чан Ким Туен, Фан Тхук Динь. Защёлкали фотоаппараты.
