Александр Селюкин - Нисхождение
Испугавшись, что его выстрелы вызвали у противника шок или приступ какой-нибудь, Сплин подскочил к жертве и склонился над ней, силясь разглядеть выражение глаз за затемненными линзами, но там лишь искаженно отражался он сам, да светодиодные лампы на потолке. Сплин попытался снять шлем – тот не снимался. Тут он вспомнил, что Доплер предупреждал о невозможности самостоятельно снять шлем и отключить симулятор до окончания тренировочного эпизода. Жертва, на груди которой было написано имя «Аткинс» издала слабый стон, затем послышался искаженный респиратором сдавленный голос.
– Со мной все нормально, коллега, просто костюм задубел, я не могу пошевелиться. Наверное, это значит, что я убит, поздравляю. А теперь пошел вон – не тревожь покой павших.
Сплин успокоился, подобрал винтовку, и, внимательно глядя по сторонам, двинулся дальше. Ни своих, ни чужих не было видно. Вдруг прямо перед собой Сплин услышал грохот прогнувшегося железа, задрал голову и поднял оружие. На крыше контейнера стоял только что забравшийся туда «желтый», который тоже заметил Сплина, но поздно – один из пяти торопливо произведенных Сплином выстрелов угодил ему в шею. Удивительно – расстояние десяток метров всего-то, а попал лишь один раз. Не то, что безответные мишени в тире дырявить. Вскинув руки, противник завалился на крышу контейнера. Однако Сплин слишком увлекся – шедший по полу напарник первого «желтого», вывернул из прохода слева и залепил ему три пули: в бедро, в левый бок, в плечо. Остальная часть очереди ушла выше головы.
Сплин, раздираемый болью в раздробленных костях, последним конвульсивным усилием в падении развернулся в сторону нападавшего, часто давя на спуск и сожалея, что пожлобился и установил одиночный режим ведения огня – все равно даже первый магазин истратить не успел. Заключительное попадание в грудь вызвало ощущение, что его насадили на раскаленный лом, как бабочку на иглу – и без того невыносимая боль стала просто запредельной, так что перехватило дыхание, свет в голове погас, словно перегорела лампочка, после чего накрыло, наконец, спасительное бесчувствие.
Сплин очнулся как бы со следующего кадра – самой боли уже не было, но память о ней вспышкой заполнила только что вынырнувшее из забытья сознание, как отголосок свежего ночного кошмара. Сплин было дернулся, но тщетно. Оказалось, что он лежит на полу, лицом вверх, не в силах пошевелиться – костюм не гнулся, как ледяная корка. Воспоминание о недавней нестерпимой боли еще раз неприятно царапнуло сознание, но нейросимулятор уже прекратил наводить свои адские иллюзии травм по факту виртуальной гибели обладателя костюма от ранений, несовместимых с жизнью. Ну, могло быть хуже – хорошо хоть не обделался. Несколько дребезжащий бесполый монотонный компьютерный голос, искажая модуляции слогов и интонации предложений, бубнил в наушнике шлема текущий статус «здоровья»: перечислял полученные ранения и описывал повреждения. В случае «смерти» данная информация зачитывалась не по запросу, а автоматически, с небольшими паузами по кругу, чтобы, дожидаясь разблокирования, проникнуться мыслью о том, что надо бы быть в следующем бою порасторопнее. Оно, конечно, полезно – по ощущениям знать, что именно в организме похерено, после нескольких боев существенно расширится медицинский кругозор, но не дай боже в жизни такое прочувствовать. Да и в костюме тоже приятного мало...
Через некоторое время шум боя стих, начали возникать опасения, что его и бывшего супостата на контейнере ненароком забыли. Тут компьютер объявил, что миссия завершена – Доплер со своего дистанционного пульта послал сигнал на снятие блокировки. Сплин поднялся, снял маску и огляделся. Рядом стоял Хоу, который махнул ему рукой:
– А ты мне все-таки попал в живот, я свалился неподалеку. Хотя будь это настоящие пули – тебе хватило бы первой же раздачи.
Сплин в ответ пожал плечами – «если бы у бабки был бы конец, то она была бы дедкой».
При «разборе полетов» выяснилось, что победили «красные» с перевесом в три человека. Весьма отличился Фрост, который проявил замашки одинокого волка и «сделал» аж пять супостатов, правда, получив легкое ранение в ляжку. Сержант посоветовал ему и остальным, прежде чем поворачиваться спиной к телу врага, убедиться, что оно не представляет угрозы. Затем показал им записанные индивидуальными и внешними телекамерами относительно удачные эпизоды (как он выразился, «наименее убогие») и несколько «куропаток» – тех, кто сложил голову наиболее бесславно. Отметив недостатки и достоинства первых, он ехидно прокомментировал вторые. Особенно досталось Жердяю, который в запарке угробил своего, не рассмотрев толком, из какой тот команды. Сплину было сказано, что «количественно – неплохо, но по сути – бесхребетная тактика, просто повезло, что не приложили сразу же».
В целом, Доплер отметил две вещи: необходимость взаимодействия и взаимного прикрытия, а также разделения секторов наблюдения и огня. Отчасти забегая вперед, он, демонстрируя на конкретных эпизодах записи, рассказал несколько тактических приемов, которые были бы уместны. Из-за укрытия надо выглядывать правой стороной тела, так стрелок, по крайней мере правша, меньше подставляется. Действовать надо двойками или тройками, двигаться при этом ближе к стенкам коридора, причем каждый контролирует противоположную от себя сторону, включая опасность сверху, так как имеет для этого лучший обзор, а третий прикрывает при перезарядке и следит за тылом, если есть такая угроза. Придется научиться доверять своему прикрытию и сосредоточиваться на своем секторе ответственности, так как в одиночку боец не в силах эффективно контролировать все тактическое пространство вокруг себя целиком, охватывая вниманием одновременно, без необходимости вертеть головой, лишь сектор примерно в 90 градусов. Грамотное взаимное прикрытие снижает уязвимость отдельного солдата и увеличивает боеспособность подразделения в целом.
Для солдата-правши углы рекомендуется огибать против часовой стрелки, слева направо, так как оружие находится по правую сторону. Если же обстоятельства заставят обходить угол слева направо, по часовой стрелке, надо переложить автомат в левую руку, чтобы иметь возможность стрелять вправо без разворота, минимально открываясь из-за укрытия. Желательно огибать крупные объекты и углы, находясь как можно дальше от них. Этим солдат оберегает себя от внезапного нападения. Враг, спрятавшийся за углом, открывается, постепенно теряя преимущество внезапности. Это правило работает на больших площадях. В лабиринтах узких коридоров и небольших помещений лучше идти вдоль капитальных стен, прижимаясь к ним спиной, опасаясь светиться в простреливаемых проемах. Здесь иногда имеет смысл наоборот, резко врываться в дверные проемы и выдвигаться за повороты, при этом сразу же подальше убираясь от углов, служащих визуальной привязкой для огня противника. Можно также предварительно обследовать пространство за углом или дверью с помощью зеркальца, закрепленного на проволочке, шомполе или ноже, или специального оптического прибора типа фиброскопа, вроде тех, которыми пользуются медики для осмотра полых внутренних органов. Но если враг ожидает нападения, то может увидеть или расслышать эти манипуляции, и пальнуть рядом в стену или в пол из подствольника или ручную гранату кинуть неподалеку, чтобы поразить ударной волной и осколками, а может и просто для профилактики то же самое сделать, даже ничего подозрительного не заметив. Поэтому маячить поблизости проемов следует как можно меньше. К входным дверям здания приближаться следует под углом, чтобы не подставляться под огонь из глубины коридора, иногда лучше проникать внутрь через окна или проломы в стенах.
Доплер устраивал по нескольку боев с тематическими сценариями в день, перемежая их с изнурительными кроссами, занятиями по тактике и рукопашному бою, стрельбами. Все это сопровождалось его непрерывными понуканиями, окриками, «бодрящими» речевками из сержантского репертуара, постоянной язвительной критикой. Что характерно, муштры, как таковой, не было совсем, унизительных и грязных хозработ или сторонних «припашек» тоже. Для санкций за нерадивость и наказаний за провинности применялись меры сколь мучительные, столь и обучающие. Например, один изрядно борзый по жизни тип, по имени Мэллоун, как-то, умаявшись на рукопашке, скептически высказался насчет ее полезности в современном бою, когда рулят крутые пушки. На его беду, умника услышал Доплер, который вообще имел талант неожиданно возникать рядом. Сержант быстро надел костюм, велел Мэллоуну взять автомат с имитатором выстрела:
– Я твой пленник, доведешь меня вон до той стенки и пристрелишь. При попытке побега – также стреляй на поражение, но не раньше. Это, как ты знаешь, очень больно. Симулятор моего костюма включен на «норму», как и у тебя, хочешь – одень и проверь. Небось, мечтаешь это сделать в реальности, а? Ну, пошли – мечты сбываются...
