Ариф Караев - Раскол
Павел удивленно посмотрел на него, но, ничего не сказав, молча направился с ним в коридор.
Вагиф усиленно думал, что делать дальше. Он мог дать им денег и помочь откупиться от этих самых выбивал, но они видели его и, как люди неглупые, могли заинтересоваться, кто он такой. А там еще неизвестно, куда от них тянется ниточка. В большинстве случаев подобные люди были как-то связаны с соответствующими службами, что Вагифу в данной ситуации было весьма некстати.
Дальше он еще не решил, что делать с содержимым тайника. С одной стороны, логично было бы его не трогать и вернуться за ним потом, когда все утихнет. Но интуиция подсказывала, что этого «потом» скорее всего уже не будет. И в данном случае он почему-то был склонен больше доверять интуиции.
Кроме того, у него возникла шальная идея — прикинуться на время бомжем и попытаться разобраться в обстановке. К Саше он, естественно, обратиться не мог. Она, надо полагать, была под наблюдением. А он не мог ставить ее под удар.
И он подумал: а почему бы не попытаться связаться с Геной — шурином Ашота? Он неплохо знал его, да и документы должны были быть у него. Конечно, Вагиф прекрасно сознавал всю трудность поставленной задачи. Но это уже было что-то, во всяком случае конкретная цель.
Все эти мысли вихрем пронеслись перед его внутренним «логическим цензором», как он в шутку называл выработанное за долгие годы умение объективно оценивать ситуацию. Оставался нерешенным лишь один вопрос. Как объяснить все это своим новым знакомым и можно ли им довериться? Но обдумывать это он бы не стал, поскольку у него все равно не было иного выхода. Да и уйти в «подполье», зная, что рано или поздно его все равно выследят, ему тоже не улыбалось. Необходимо было активно действовать. Это залог успеха.
Новые друзья Вагифа были приятно удивлены, увидев, как он, словно заправский фокусник, вытаскивает из квадратной ниши в стене банки с консервированным мясом, галеты, соки и прочие деликатесы. На небольшой кожаный чемоданчик и черную сумку они, казалось, не обратили никакого внимания. Или сделали вид, что не обратили.
Завтрак удался на славу. Подогретое на старой керосинке мясо из далекой Австралии прекрасно гармонировало с сухими датскими галетами в яркой целлофановой упаковке. К тому же все это запивалось превосходными соками из солнечной Греции.
— Ну, что дальше-то будем делать? — спросил Вагиф Павла, закурив сигарету.
— Что будем делать? — переспросил Павел. — Ну, во-первых, попытаемся найти другое подходящее место. Во-вторых, какое-то время никуда не будем выходить, пока все не затихнет. А там посмотрим. Даст бог, все обойдется.
— А такое место есть? — недоверчиво протянул Вагиф, внимательно посмотрев на лежащих парней. Они с Павлом находились далеко от них, да и разговаривали очень тихо, но, как говорится, береженого бог бережет.
— Да, есть кое-что, — успокоил его Павел, решительно вставая на ноги.
Собрались они быстро. Буквально за считанные минуты покидали в большой картонный ящик все необходимое и, подхватив чемодан и сумку Вагифа, покинули дом, не забыв поставить умывальник на место и развязать ноги успевшим порядком намучиться горе-выбивалам.
Оказавшись в узком дворе, они гуськом пересекли небольшой пустырь и подошли к непонятному одноэтажному строению. Вагиф с удовлетворением заметил, что они ни с кем не столкнулись. Вокруг не было ни души.
В этом строении, чем-то напоминающем котельную, царил полумрак. По успевшим покрыться толстым слоем пыли разбитым стульям и перевернутому столу можно было сразу догадаться, что здесь давно никого не было.
Павел подошел к неприметному люку и, медленно отодвинув тяжелую чугунную плиту, поднял голову. На его лице неожиданно появилась какая-то странная улыбка.
— Ну, что вы встали? Мы уже пришли, — спокойно произнес он.
— Что это такое? — тихо спросил Вагиф, осторожно заглянув в темноту уходящего куда-то вглубь подземелья.
— Наше жилье. Самое безопасное, к слову сказать, — спокойно ответил Павел, подтаскивая к краю люка тяжелый ящик с вещами.
Идти по узким подземным коридорам было нелегко. Они все время натыкались то на кусок трубы, торчащий из стены, мимо которого приходилось пробираться буквально на корточках, то на небольшой моток проволоки, который больно царапал ноги. В некоторых местах коридор был залит водой, и Павлу приходилось тщательно ощупывать длинной палкой дно, чтобы ни на что не наступить.
Вагиф потерял счет времени. Ему казалось, что они идут уже несколько часов. Чемодан, показавшийся поначалу не особенно тяжелым, стал просто неподъемным и безжалостно оттягивал руку. В то же время Павел, нагруженный куда больше него, по-прежнему легко, без особых усилий продвигался вперед. И это после жестокого избиения, которое ему пришлось перенести.
Наконец они вошли в какое-то помещение, предварительно поднявшись по нескольким скользким ступенькам наверх. Лишь оказавшись в центре почти квадратной, сухой комнаты, Вагиф с удивлением обнаружил, что в помещении достаточно светло. Настолько, что, даже выключив старый газовый фонарь, можно было неплохо ориентироваться.
Осмотревшись, он заметил, что свет проникает в комнату через узкие прорези в потолке. Воздух, как ни странно, был достаточно чист. Во всяком случае он разительно отличался от того зловония, которое стояло в коридоре. Да и само помещение было сухим и относительно чистым.
— Где мы? — почему-то шепотом спросил он Павла. Но не успел Павел открыть рот, как на них обрушился надвигающийся шквал вибрации. Звенело, подпрыгивало все, что не было намертво закреплено, порождая какую-то дьявольскую какофонию неестественных звуков. Вагиф понял, что они находятся где-то неподалеку от линии метро.
Еще будучи в Москве, задолго до его миссии на юг, Вагиф слышал от некоторых более маститых сотрудников различные истории о московских катакомбах, но особенно не обращал на это внимания. Кроме того, он доподлинно знал, что соответствующие службы не раз тщательнейшим образом проверяли подземные коммуникации столицы.
Такие проверки были и при Хрущеве, и при Брежневе, и даже совсем недавно при Андропове. Но ни разу усиленно муссируемые слухи о каких-то подземных городах, о тысячах живущих там аборигенов так и не подтвердились. Хотя кое-что и находили: какие-то склады товаров не в меру предприимчивых спекулянтов, людей без определенных занятий, и так далее. Но он никогда не предполагал, что сам может оказаться здесь.
Вскоре в помещении опять стало тихо. Павел, положив на пол картонный ящик, принялся вытаскивать из него нехитрый скарб. Настя, внимательно обследовав все углы, начала укладывать друг на друга старые шинели, сооружая нечто вроде импровизированного топчана для Миши. Все были заняты своим делом.
— Ну что, пойдем за водой? — невозмутимо предложил Павел, беря два покореженных бидона.
Спустившись вниз по скользким ступеням, они вновь оказались в длинном коридоре. Пройдя немного по узкому проходу, они вышли в другое помещение, в точности повторяющее то, в котором они расположились. Здесь проходило множество труб. Деловито постучав по каждой трубе, Павел наконец нашел то, что искал и, отвернув вентиль, наполнил оба бидона чистой водой.
Когда они вернулись, Настя уже разожгла керосинку, и вскоре они пили ароматный чай из металлических кружек, в которых плавали пакетики английского чая из запасов Вагифа. Яблочный джем, густо намазанный на квадратные хрустящие галеты, оказался весьма кстати.
После чая Вагиф вытащил пачку сигарет и, кивнув Павлу, вышел в коридор. Миша только что заснул, и он не хотел курить в помещении, где тот спал. Мальчик очень плохо переносил сигаретный дым.
— Ты что-то хотел спросить у меня? — обратился он к Павлу, протягивая ему пачку сигарет.
— Нет, не хотел, — спокойно ответил Павел, с наслаждением закуривая крепкую сигарету.
— Тогда можно я тебя спрошу? — продолжал Вагиф.
— Валяй, — бесстрастно произнес Павел, усевшись на трубу, торчащую слева от прохода. — Ты не стесняйся, спрашивай, если смогу — отвечу, если нет — не обессудь.
— Как ты стал бомжем, Павел? — наконец решившись, спросил его Вагиф, хорошо сознавая бестактность вопроса.
— Как стал? — переспросил его Павел. — Очень просто. Вор я. Был в заключении, вернулся. Ни кола, ни двора. Вот так и стал бомжем, потому как еще в зоне поклялся, что с воровством завяжу. А вот почему так решил, этого я тебе не скажу, хорошо?
— А Настя?
— Да и Настя тоже. Хотя нет. Она в другом специализировалась, скажем так. А потом просветление у нее наступило. В Бога стала верить. Только вот с церковью у нее что-то не получилось. А уж потом к нам Мишка прибился. Он из интерната сбежал. Измывались над ним там. И астму он там заработал. А парнишка сам по себе хороший. Вот и все.
