Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Барнс Дженнифер Линн

Что теперь? Вперед – или назад? А может, Карл уже давно осилил подъем и укатил отсюда? Хвоя над моей головой начинает шуршать и танцевать. От холодного ветра, который пробивается сквозь нее, моя блестящая от пота кожа покрывается мурашками.

Решение принять очень просто. Я ни за что не вернусь в хижину Карла. Устремляюсь вперед, представляя себе пикап на полянке и запасные ключи в колесной нише. Ах да, и Карла, жующего «уотабургер» в воображаемой придорожной закусочной.

Последние тридцать шагов до поляны даются ой как непросто. Пикап действительно стоит на месте. Барфли привязан к дереву и скулит. Деревья сходят с ума. Небо похоже на страшную картину углем.

Завидев меня, Барфли принимается отчаянно лаять. Поверить не могу, что Карл бросил его на улице – а сам, наверное, сидит в салоне и болтает с Уолтом, врубив радио на всю громкость.

Я успеваю додумать эту мысль ровно в ту секунду, когда подхожу к Барфли. Что-то не так. Пес лает встревоженно и злобно. Те двое из бара? Те, что пытались меня задавить? За их спинами я замечаю Карла – с пистолетом в руке. Что здесь творится? Одно из окон пикапа лопается и осыпается. Карл метил мне в голову, но промахнулся?

Выстрел застает врасплох и незнакомцев. Они допускают ошибку: оглядываются. И поворачиваются ко мне спиной. Я изо всех сил огреваю мешком с камнями того, кто стоит ближе ко мне. Он пошатывается.

Я замахиваюсь вновь. Он оседает на землю. При свете дня я подмечаю, что мои преследователи – отнюдь не качки. На одрябших мышцах виден жирок. Обоим чуть за тридцать. Похоже, из физических нагрузок у этих ребят – только еженедельная стрижка газона.

Барфли рвется с поводка. Второй незнакомец делает шаг в сторону Карла. Карл стреляет. Раздается пронзительный визг, на который такой верзила просто не должен быть способен. Он уже корчится на земле, стискивая ногу.

Карл достает из моего рюкзака скотч и веревку.

На земле рядом с Карлом я замечаю кровь, но точно сказать, чья она, не могу. Карл грубо заматывает скотчем ноги подстреленного мужика, затем бросает мне скотч.

– Займись вторым. Вяжи по рукам и ногам.

– Эй, погодите-ка… – Мой верзила уже пришел в себя и начал оценивать перспективы. Черное небо, лающий пес, безумный старик с веревкой в руке.

– Молчать! – рявкает на него Карл. – Когда закончишь, тащи его сюда.

Через несколько минут мы привязываем обоих к дереву.

– Как бандитов из мультика, – с усмешкой подмечает Карл. – Классная у тебя гавайская сумочка! Так, ладно. Бурю мы с Барфли переждем в машине, а потом послушаем их историю.

Он начинает разматывать поводок и что-то шепчет на ухо псу. Тот лижет ему щеку.

– Мы не команда!.. – начинаю возмущаться я, но слова тонут в оглушительном раскате грома.

65

– Объяснись!

Мы заняли свои прежние места. Барфли сидит сзади, Карл за рулем, я на пассажирском сиденье. Ветер и дождь лупят по машине со всех сторон, гром почти не смолкает. Я не боюсь грозы. Ни капельки. Вряд ли она способна причинить какой-то урон нашему «Шеви».

– Я решил прогуляться, – сказал Карл. – И вот, обнаружил у машины этих парней!

– Поподробнее.

– Я привязал Барфли к дереву и пошел в лес по большой нужде. Мы с Барфли только-только проснулись. Тут я услышал рев двигателя. Эти двое припарковались ярдах в двухстах от нашего пикапа и вышли на улицу. Машина была та же. Я стал подслушивать их болтовню, но почти ничего не услышал. Толстяка зовут Марко. Они говорили про что-то фиолетовое. А ты чего так долго? Нашла моих девочек?

До меня не сразу доходит, что под «девочками» он имеет в виду фотокамеры. Фиолетовое? Что это может быть? Имя Марко кажется смутно знакомым.

– Откуда у тебя пистолет?

– Удача, да? Пушка обнаружилась под передним сиденьем «Фольксвагена». Студентки нынче пошли беззаботные – чего только не забывают в салонах арендованных тачек. Когда я пошел в лес, то хотел оставить пистолет в машине, но в последний момент передумал: мало ли, в каком настроении ты вернешься из хижины.

– Кто эти парни?

– Откуда мне знать, черт подери?!

До меня потихоньку доходит. Карл угнал машину, а из машины украл пистолет. Стало быть, я – его пособник в угоне транспортного средства и незаконном ношении оружия и боеприпасов. Вдобавок я только что вырубила живого человека. В те секунды, размахивая мешком с камнями, я была сама не своя. Будто бы кто-то другой управлял моими руками.

На улице по-прежнему льет как из ведра. Сквозь мокрое стекло почти не видно двух бедолаг под деревом. Надеюсь, машина не увязнет в грязи. Через двадцать четыре часа нас начнет разыскивать миссис Ти и полиция. Этих людей тоже будет кто-то искать. Я достаю из-под рубашки цепочку с ключом.

– А вот это мне еще пригодится, – говорит Карл. – Он принадлежал тете. Ты смогла открыть нижний ящик ее шкафа? Раньше она все время носила ключ у себя на шее – он напоминал ей об отце. И помогал уберечь ее личные вещи от любопытных племянничков, хе-хе. В ящике оказались пара эротических романов, ее пеньюар со времен медового месяца, пачка облигаций и тот портрет в пустыне. Дядя сделал его еще до свадьбы. Он был фотограф-любитель, между прочим. И многому меня научил. После смерти мне досталось несколько его девочек.

– Ты носишь на груди тетин ключ? А тот портрет чемодана… сделал твой дядя? Ты хранил у нее в шкафу свои фотографии?

– Кажется, до тебя начало доходить.

– А хижину…

– …я унаследовал от тети. Теперь понимаешь, почему она мне так дорога?

– Мы приехали сюда ради одной-единственной фотографии – моей сестры на крыше дома?

Эти камеры каким-то образом олицетворяют твоих жертв? О которых мне ничего не известно?

– А ты, я смотрю, не меняешься. Полна вопросов, как всегда. Нам бы вылезти на улицу – Марко что-то зашевелился.

Карл прекрасно умеет вязать узлы – и людей. Марко изо всех сил дергает руками и ногами, но освободиться от пут не может. Его приятель очнулся и тайком пытается ослабить веревки, однако у него тоже ничего не выходит.

Я выбралась из пикапа, держа над головой мусорный мешок, но на улице понимаю, что от дождя уже можно не прятаться. Гроза стихает, оставляя в воздухе духоту и влажность. Грязь хлюпает у меня под ногами вязким пудингом.

Карл сдирает скотч с губ Марко. Тот плюет ему в лицо и промахивается.

– Я тебя по судам затаскаю, гад!

– Сомневаюсь, – ласково отвечает Карл, освобождая рот его приятелю. Затем он достает пистолет и прицеливается ко второму ярко-желтому «найку» – тому, на котором еще нет крови. – А теперь расскажите моей подруге, что вам от нее надо.

Второй пытается сесть. Он промок насквозь и очень несчастен.

– Марко, с меня хватит! У меня жена и дети. Ты перегнул палку.

– Заткнись, Фред. Хочешь, чтобы жена и дети узнали о твоем подвиге?

– О моем?! Да это ты виноват! Ты уже с ней закончил, когда я заметил вас в воде! Я ее пальцем не тронул!

– Ну и что? В Техасе любят поджаривать не только преступников, но и тех, кто стоял и смотрел.

Щеки Фреда заливаются неприятной багровой краской.

– Ах ты…

Выстрел вспарывает воздух. Пуля уходит в глубокую лужу рядом с Марко, осыпая его комьями грязи.

– Карл! – ору я.

– У меня от этих идиотов голова раскалывается, – жалуется он. И, по-видимому, не преувеличивает. Выражение лица у него какое-то растерянное.

Зато до меня уже все дошло. Вода. Марко. Фред. Не фиолетовый, а Виолетта.

– Карл, я все улажу, хорошо? Больше не стреляй, ради бога! Кто из вас муж Гретхен?

Фред поднимает на меня благодарный взгляд. Он явно рассчитывает на мою доброту.

– Это я, я! В мае десятую годовщину свадьбы отметим. Думали ехать на Гавайи… Давайте я все объясню. Когда в ту ночь мы с Марко вышли из воды, я заметил, что Виолетта за нами не пошла. Ну, думаю, обиделась – все-таки Марко слегка перегнул палку. Или побоялась, что я тоже ее трахну. Она разок крикнула, я слышал…