Виталий Смирнов - Последний шанс
Ночь была чудесной. Темно-синее небо усыпали мириады звезд. Пахло свежестью цветущего разнотравья и сосны. Вся округа была погружена в таинственную полутьму. Только вдали, за выступом соснового бора, по автостраде, иногда пролетали, как светлячки, автомашины.
Она опустилась в плетенное кресло и опять задумалась о Леночке.
Нет, она была, определенно, сумасшедшая. Дался ей этот «старичок». В ее-то возрасте… А она просто пылала, полыхала дурацкой девичьей влюбленностью. К кому? К семидесятилетнему старику… Смешно.
«Все равно он будет моим…» — говорила она. Но, боже мой, ради чего? И вот финал. А могла бы построить рядом с нами домик. Бросить унизительную работу и жить в свое удовольствие…
Ее размышления прервала автомашина, свернувшая с автострады к ним. Она подбиралась к их дому, поблескивая фарами, осторожно будто крадучись. Около ворот, погасив огни, остановилась. Из нее вышел человек и направился к калитке. И почти в то же время вспыхнул фонарь у ворот. С крыльца сбежал навстречу кто-то из «людей» мужа. Ворота открылись. Машина, черная «Волга», въехала во двор. От калитки к подъезду шел человек, в котором Нина Алексеевна, в лучах фонаря, узнала Михеля.
«А этому еще что нужно? — подумалось ей. — Неужели Алекс еще что-то замышляет?»
Ей стало страшно. Неслышная, как тень, она юркнула обратно в спальню и снова бросилась в постель — ее томил неопределенный, неизвестно откуда взявшийся ужас.
* * *На перекрестке двух тихих окраинных улиц остановилась черная «Волга». Из нее вышли двое, один закурил, жадно затягиваясь, второй вошел в телефонную будку.
— Квартира не отвечает, шеф.
— Прекрасно. Значит, он у любовницы. Поехали.
Еще через минуту машина растворилась в ночной темноте.
* * *«Майские ночи, говорят, коротки, — заря с зарей сходятся, — всего-навсего несколько часов темного времени, а ночных происшествий в городе — хоть отбавляй, — подумал дежурный по горотделу внутренних дел. Он снял с себя наушники и потянулся, расправляя широкие плечи. — На сегодняшнем счету уже несколько ограблений, в том числе два квартирных, дерзких, просто нахальных, один угон автомашины, попытка изнасилования, слава богу, предотвращенная, и, тоже слава богу, кажется, обходимся без убийств…»
В тот ж миг замигала лампочка срочного вызова, в наушники ударил истерический женский голос:
— Милиция? Это милиция?.. Его убили! Да, да, его убили. Только сейчас. И я знаю — это дело Сеньки Филина. Так и знайте. Его…
— Кого убили? — перебил женщину дежурный.
— Моего жениха. Бубнова Станислава Борисовича…
— Следователя?
— Вот именно. Сенька Филин давно грозился…
«Дался ей этот Сенька… — раздраженно подумал дежурный и приказал помощнику. — Поднимай по тревоге следственную группу — убийство…», а сам продолжал выспрашивать у обезумевшей женщины адрес, обстоятельства трагедии.
Минут через пять оперативная группа уехала, а дежурный в установленном порядке стал обзванивать соответствующих начальников.
Однако на этом ночные треволнения не кончились. Примерно через час подвижная группа ГАИ доложила, что на выезде из города обнаружен труп известного рыночного вымогателя по кличке «Вырви глаз».
— Скорее всего, кто-то из дружков «пристукнул», чего-то не поделили, — докладывал инспектор ГАИ.
А дежурному «на подъем трупа» пришлось опять высылать группу со следователем прокуратуры.
Уже поутру трупы погибших отправили в морг. Для очистки совести арестовали пьяного Сеньку Филина.
«Два убийства за одну ночь», — дежурный готовился писать рапортичку.
Ни о какой причинной связи между убийствами ему даже не пришло в голову.
Брянцев
Утром следующего дня в кабинет Брянцева неожиданно ворвался Неверов. Нарушая все служебные каноны, он еще от порога буквально выпалил подполковнику:
— Вы, конечно, слышали, товарищ подполковник? Его убили…
Брянцев ничего не понимал. Изменив своей многолетней привычке начинать рабочий день с посещения дежурной части, сегодня он был не в курсе событий. Кроме того, ум его был поглощен «делом Пустаевой».
Его интересовал подполковник в отставке Задоров, у которого ровно полгода назад умерла жена, смерти которой Пустаева тогда обрадовалась: «Наконец-то».
Что, собственно, они знали о Задорове? А ведь он вполне мог подойти на роль «доброго старичка», а его Ольга Николаевна — на «заковыку».
Подумав так, Брянцев еще вчера принял решение негласно разведать о Задорове все, что возможно, ведь суждения Бурлакова: «рохля» и Инны Яковлевны: «Если бы и знал, — перетерпел бы…» были слишком поверхностными.
Вспомнив, что во времена «застоя» сотрудники милиции хорошо обеспечивались жильем, Брянцев сообразил, что почти во всех многоквартирных домах города должны проживать сотрудники милиции и отделов внутренних дел. Он навел справки и вскоре выяснилось, что в доме двадцать четыре по проспекту 50 лет Октября живет не один, а даже два сотрудника их райотдела. При этом один из них, старший лейтенант Крупнов, в одном подъезде с Задоровым.
Это была удача. И тут врывается Неверов с сообщением об убийстве Бубнова. Новость была действительно из ряда вон выходящая — убит следователь.
Сначала на ум ему пришло, что, чего доброго, на него же и «повесят» еще и это преступление, но тут же сообразил: раз ему до этого не звонили, раз его не вызывал начальник, значит, тот все еще держит свое обещание: «освобождаю от всех других дел». Это соображение его несколько успокоило. Однако, сам по себе факт заставил задуматься: а не продолжение ли это «дела Пустаевой»?
— При каких обстоятельствах?
— В подъезде, ударом ножа или колющим предметом под ребро, когда он уходил не то от невесты, не то от любовницы.
— Версии?
— На почве ревности. Арестован давний ухажер этой дамочки. Она утверждает, что тот давно уже грозил убить и ее, и Бубнова.
— А что по этому поводу думаете?
— Боюсь даже думать, а говорить — тем более.
— И все же.
— Бубнов начал «копать» под Шапкиных… Нас пустил по следу Нины Алексеевны, а сам без всякой оперативной подготовки начал допрашивать сотрудников банка, в том числе его личную секретаршу — Верочку. Результат получил мизерный, а вы знаете, как чувствительны эти «новые русские» ко всему, что касается их, так называемой чести, достоинства и прочего «имиджа». И вот…
— Кто ведет дело?
— Следователь областной прокуратуры Михайлов.
— Это его версия: убийство из ревности?
— Его.
— Кто из наших включен в бригаду Михайлова?
— На меня с моими стажерами «повесили» и это дело, — уныло ответил Неверов.
— И чего же ты хочешь от меня? — переходя на «ты», спросил Брянцев.
— Пришел посоветоваться, как быть…
Брянцев на мгновение задумался. Потом опять нахмурился и сказал:
— Советую тебе старательно выполнять все указания следователя, ведущего дело, по крайней мере, не ты в ответе будешь за результаты. Что же касается Шапкина, то учти: мне с ним и раньше приходилось сталкиваться. Человек этот коварен, изворотлив и осторожен. И хотя, может быть, он и причастен к убийству Бубнова, но уверен: ни одного мало-мальски надежного факта против себя вам не даст.
Сразу после ухода Неверова явился Крупнов. Он весьма безуспешно пытался придать своему лицу, похожему на крысиную мордочку, выражение спокойной уверенности и значительности.
Зачем понадобилась Брянцеву «характеристика» на Задорова, — это, понятно, Крупнова не касалось. Главное для него состояло в том, что она понадобилась, и дать ее подполковник доверил ему, Крупнову.
Это означало многое, может быть, даже продвижение по службе… Поэтому в его бегающих глазах-бусинках (Брянцев не любил людей с такими глазами) постоянно вспыхивали огоньки самодовольства.
— Ну? — сухо спросил Брянцев.
— Странный человек этот Задоров…
— Чем же он «странный»?
— Поведением, естественно, — глаза-бусинки беспокойно бегали. — У нас, товарищ подполковник, дом большой — шесть подъездов. А наши два — первый и второй — отделяются от остальных разным уровнем высоты и деревьями, палисадниками. От дорог тоже палисадником и березами. Получается отдельный дворик. Вроде бы и немного — всего два подъезда, а людей без определенных занятий, или, как у нас принято говорить, «бозовцев», — порядочно. Тут и пенсионеры, безработные мужики и просто бездельники. Вот они и табунятся в этом дворике с раннего утра и до ночи. Режутся в карты, клянчат в долг без отдачи. Соберут на бутылку, и пошло-поехало: вспоминают былое, ругают правительство, рассуждают обо всем. А Задоров компании с ними не водит. А как умерла у него жена — вовсе затворником стал. Носа на улицу не показывает. Сидит один в трехкомнатной. Что думает — неизвестно, что делает — тоже. Все люди как люди, хорошие или плохие, а на виду. Он же особняком. Вот я и говорю: странный.
