Фридрих Незнанский - Возьми удар на себя
— Скажите, пожалуйста, вы не можете припомнить, кто еще, кроме Крутицкой, находился возле авторов выставки среди поздравляющих их в тот момент?
Голдина снова задумалась, потом слегка кивнула:
— Конечно, основное внимание у меня было сосредоточено на нем и этой Альбине… Но, по-моему, там же были Сумко, его девица, Семен Семенович… Нет, остальных не помню! Но большая часть гостей уже отошли к столу, ожидая банкета.
— А сам Карякин?
— Жора стоял возле нас, ждал, по-моему, Лабанина, чтобы посоветоваться со стариком насчет покупки картины, которая ему явно приглянулась: он своему вкусу и чутью не доверяет пока, и правильно делает. А девица стояла возле художников, совершенно точно, по-моему, ей Женя Расин приглянулся. То, что он был с подружкой, а она пришла с Сумко, ее явно не смущало…
— Она что же? Заигрывала с Расиным?
— Не то чтобы, но выпендривалась перед ним — точно.
— Это которая Елизавета Абрамовна Лискина?
— Наверное, — пожала плечами Голдина. — Кажется, он ее пару раз Лизой называл… Ее я видела впервые, так что…
— Ну что ж, единственный человек, которого вы, видимо, забыли назвать, — ваша помощница-барменша, — напомнил Саша. — Художники, насколько я понимаю, расположились справа от бара, верно?
Голдина, прежде чем ответить, неожиданно рассмеялась:
— Знаете, если вы подозреваете, что моя Люсенька могла кого-то отравить… — Она снова фыркнула. — Ну тогда можете заранее распрощаться с идеей поймать убийцу!.. Чтоб вы знали — второй такой трусихи, как она, к тому же доброй, как древняя христианка, в наше время просто не найти! Добрая, вплоть до полнейшей глупости. Способна оплакать не то что человека — голубя, которого переехала по случайности машина!
— Что ж, Людмила Иосифовна, — улыбнулся Турецкий, — на сегодня пока что все, позвольте ваш пропуск… Что касается наших подозрений и поимки убийцы, должно быть, вы в курсе, что цыплят считают по осени?..
— Малоприятная дамочка, — не выдержал и процедил сквозь зубы Анисимов, едва за Голдиной закрылась дверь кабинета. Остальные мужчины предпочли обойтись без комментариев, молча передвигая свои стулья поближе к столу руководителя оперативно-следственной группы Турецкого.
Александр Борисович задумчиво посмотрел на молодого полковника, которому недавно исполнилось тридцать шесть лет. Спортивный, ладный, несомненно, прекрасный профессионал. Судьба сводила их на общих делах не впервые, и хотя знакомство было не столь долгим, за прошедшее время Анисимов успел защитить диплом в юридическом вузе, получить следующее звание и поменять должность: несколько месяцев назад он был руководителем одной из опергрупп ФСБ.
В общем и целом Михаил Иванович Турецкому нравился, но сейчас он собирался говорить с ним достаточно жестко. Чтобы избежать в ближайшем будущем недоразумений, всегда возникающих в процессе сотрудничества с упомянутой организацией в связи с их высокой степенью засекреченности, следовало расставить все точки над «и» сразу…
— Что я тебе скажу, Саня, — неожиданно подал голос заместитель начальника Первого департамента МВД и близкий, старый друг Турецкого Слава Грязнов, — дамочка и мне не понравилась… Вполне возможен вариант, что насчет своих отношений с Кожевниковой она лжет! А среди этих баб розового оттенка ревность — вполне достаточный повод для убийства!
Валерий Померанцев, подчиненный Турецкого и один из лучших его сыщиков, не выдержал и фыркнул, за что немедленно получил от Вячеслава Ивановича возмущенный взгляд.
— Давайте не опережать события, — осторожно возразил Александр Борисович. — Если вы не забыли, на первом нашем совещании мы остановились на двух рабочих версиях, приняв их за основные: личная неприязнь и профессиональная деятельность. Я бы хотел сейчас поговорить не о результате беседы с Голдиной, до этого еще дело дойдет, а о второй из них…
Турецкий отметил, что в глазах Анисимова мелькнула настороженность.
— Михаил Иванович, — Александр Борисович повернул свой стул так, чтобы смотреть полковнику прямо в лицо, — в прошлый раз я просил вас подготовить нам список всех так называемых командировок Кожевникова за последний год.
Анисимов кивнул, но промолчал.
— Теперь, поскольку эта информация необходима всем здесь присутствующим без исключения, я попрошу вас, во-первых, подробно рассказать нам, каким образом работал ваш агент, выезжая на место, во-вторых, о принципе, по которому это место избиралось. И наконец, в-третьих, рассказать о его последних заданиях подробно.
Михаил нервно усмехнулся и поинтересовался:
— Это что-то вроде допроса?..
— Это что-то вроде сбора информации, между прочим, оперативной.
— Наши оперативники готовы выехать на места сами по первому вашему распоряжению…
— Позвольте вам напомнить, — сухо произнес Турецкий, — что этим делом я занялся по личной просьбе президента… Это его решение, а не наше и даже не нашего с вами начальства. На формирование опергруппы мне при этом дан полный карт-бланш, соответственно на места поедут люди, проверенные в работе мной, люди, которым я доверяю как профессионалам целиком и полностью. Что касается всех необходимых бумаг о неразглашении, они подписаны каждым из присутствующих, несмотря на то что, к примеру Валерий Александрович Померанцев будет, во всяком случае пока, заниматься версией «личной неприязни». А там видно будет.
В кабинете воцарилось молчание — довольно тяжелое. Наконец, Анисимов коротко вздохнул и заговорил:
— Хорошо. Начну я, с вашего позволения, с принципа, по которому избирались… э-э-э… пункты назначения.
Александр Борисович кивнул.
— Здесь все просто: жалобы граждан, пострадавших от коррупции государственных чиновников на местах.
— А что, у нас есть такие места, где граждане от этого не страдают? — ядовито поинтересовался не отличавшийся выдержкой Померанцев, частенько получавший от начальства щелчки за свой неуемный темперамент.
— Не знаю. Лично я о таких не слышал, — спокойно отозвался Анисимов. — Но дело не только в наличии жалоб, а еще и в их количестве… Вы удовлетворены?
— Вполне, — буркнул Турецкий, бросив на Валерия сердитый взгляд.
— Тогда продолжу. Приехав в город в качестве бизнесмена, Кожевников для начала устанавливал связь с нашими местными сотрудниками, которые и выводили его на нужного человека… Разумеется, не как подполковника ФСБ, а как предпринимателя, вознамерившегося приобрести в данном городе предприятие, наиболее соответствующее его целям. Общение с разными людьми длилось разное время, прежде чем дело доходило до… до сути… Как вы понимаете, предоставлять постороннему человеку сведения, составляющие коммерческую или банковскую тайну, запрещено законом. Взяточничество в этой сфере как раз и зиждется на его нарушении.
— И что же, все его… командировки были успешны? — мрачно поинтересовался Грязнов.
— Сергей Павлович был одним из лучших специалистов в этой сфере, за пять лет — ни одного прокола. Это не значит, что все подозреваемые становились обвиняемыми, что честных людей, ошибочно заподозренных во взяточничестве, не было вовсе. Но где-то в восьми случаях из десяти…
— Подстава срабатывала! — брякнул бестактный Померанцев, заставив Анисимова вспыхнуть и крепко сжать губы, дабы не сорваться на грубость.
— Теперь последнее, — поспешно произнес Турецкий, едва сдержав абсолютно неуместную улыбку. — Я имею в виду адреса, точнее, города, в которых он побывал за последние год-полгода!
— Да, я помню, что у нас в-третьих, — буркнул полковник, стараясь не смотреть в сторону Валерия. — Мы проанализировали пять последних командировок Сергея Павловича, все операции были успешными, две из них — более чем, поскольку подозрения не подтвердились. Оставшиеся три операции проходили в Электродольске, в Ульяновске и в Саргове.
— Где раньше, а где позже?
— Раньше всех, еще прошлым летом, в Электродольске. Затем, весной, был Ульяновск.
— В прошлом году?
— Да.
— Он что же, не выезжал никуда все время между Электродольском и Ульяновском?
— Я же сказал, что две операции прошли с положительным результатом!
— А последняя?
— Да, ну и последняя — Саргов. Ноябрь прошлого года, то есть совсем недавно… Это все. Как правило, — добавил Анисимов, хотя об этом Турецкий его не просил, — между операциями проходило довольно много времени, иногда месяцев семь-восемь. Кожевников был блестящим сотрудником, им старались не рисковать. После суда должно было пройти не менее двух-трех месяцев… Лично я не думаю, что Сергея Павловича Кожевникова убили из-за его профессиональной деятельности.
— Мы учтем ваше мнение, — чуть мягче пообещал Турецкий. — А сейчас, если можно, остановимся на каждом из трех городов подробнее. Давайте прямо по порядку: что там у нас раньше всех? По-моему, Электродольск?
