Сергей Саканский - Солнечный удар
– Какая в этом необходимость? – упирался Щеглов.
– Я вынужден повторить, – холодным голосом произнес Пилипенко, – что в любой момент могу задержать вас. И тогда все ваши личные вещи будут досмотрены автоматически.
– Ну, хорошо, – Щеглов протянул следователю свой аппарат.
Пилипенко потыкал пальцами в клавиши.
– У вас весьма объемная записная книжка, – сказал он.
– Я деловой человек, и мои связи… – начал было Щеглов.
– Но нужное мне имя стоит первым в списке, в алфавитном порядке, – перебил его Пилипенко. – Кто такая Агния?
– Агния? – Щеглов опять выдал себя слишком громким голосом. – Так… Одна моя знакомая.
– Только знакомая?
– Ну, в общем, если угодно, это моя невеста.
– Вы были с ней нынешней зимой на турбазе «Белая гора»?
– Ну, был, а что?
– Именно там вы и познакомились с Лизой?
– Да, черт возьми! Но какое это имеет…
– Скоро узнаете. Никуда не уходите сегодня вечером. Здесь, в вашем номере, ожидается некое… Скажем, собрание.
– Собрание? По какому поводу? Собрание – кого?
– Ваше любопытство будет исчерпывающим образом удовлетворено. Часиков эдак в шесть.
Вернувшись на квартиру Павловой, где продолжался обыск, Пилипенко отдал распоряжения Минину и Клюеву. Он говорил тихо, Жаров не слышал его. Лицо следователя стало непроницаемым и загадочным. Это значит, что до поры до времени он ничего не скажет Жарову.
* * *В шесть вечера, как он и обещал, несколько человек вошли в апартаменты Щеглова. Хозяин с удивлением огладывал свое жилище, которое сразу стало похоже на какой-то конференц-зал. Жаров примостился в кресле у окна, на небольшой диванчик у камина сели обе квартирные хозяйки – владелица отеля «Под Медведем» и женщина, сдавшая квартиру Лизе Донцовой, после того, как та поссорилась со своим любовником. Минин занял журнальный столик в углу, наконец, появился Клюев, который ввел Олега Горенко, закованного в наручники. Щеглов, наблюдая, как его апартаменты осваивают чужие люди, не двинулся с места: он сидел во втором кресле у окна, скрестив руки на груди. Места, чтобы присесть, не хватило только Пилипенке, но он, похоже, не переживал по этому поводу, стоя посередине комнаты, словно оратор, готовящийся к выступлению.
Когда все успокоились, следователь подошел к столику Минина, взял какие-то предметы и высоко поднял их над головой.
– У меня в руках два медальона, – провозгласил он. – Сложенные вместе, они образуют единое целое, а именно – древний восточный знак инь-ян, символизирующий любовь. Дайте мне лист первый, Леонид Михайлович, – Пилипенко обратился к Минину, и тот протянул следователю верхний листок, сняв его с общей стопки.
Взял он также и пачку фотографий, вручил ее Щеглову. Тот принялся рассматривать их, брови его поползли наверх.
– Экспертиза показала, – продолжал Пилипенко, – что это два обломка одного медальона. Вполне возможно, что это и есть тот самый медальон, который изображен на данных фотографиях. Медальон был найден рядом с телом Донцовой. На одной фотографии он еще цел и находится у девушки. Все это говорит о том, что вы были на пляже в день убийства.
– Это ни о чем не говорит, – холодно возразил Щеглов. – Такие медальоны продаются чуть ли не в каждом ларьке курорта.
– Такие, но не этот, – сказал Пилипенко. – Вот еще фотографии, сильно увеличенные их фрагменты. По характеру зазубрин излома медальон, найденный на пляже, идентичен тому, что висит на вашей груди на фото номер два. Это именно тот медальон, и он найден на пляже, а это значит, что вы были там в день убийства.
– Почему именно в день убийства? – сказал Щеглов. – Мы с Лизой бывали на этом пляже и раньше. Я мог обронить медальон в любой другой день.
– Нет, не мог, – сказал Пилипенко. – Дело в том, что фотографии были сделаны двенадцатого числа, так написано в квитанции. Накануне убийства, четырнадцатого, шел дождь, и по вашим собственным показаниям, вы не были на пляже. Остается пятнадцатое – день убийства.
– Ну, хорошо, – помедлив, сказал Щеглов. – Я расскажу всю правду. В то утро я действительно был с Лизой на пляже. Я отвез ее на новое место, мы расстались. Эта женщина подтвердит, – кивнул он в строну одной из хозяек.
– Да, это так и было… – сказала она, но в голосе почему-то прозвучала неуверенность.
Щеглов продолжал:
– Я уже отъехал, как вдруг мне захотелось снова увидеть Лизу. Я остановил машину ниже ее нового дома, у тропинки, ведущей на море. Я знал, что она сразу пойдет купаться и пойдет именно туда. Так и вышло. Она спускалась по тропинке, через рощу этих пахучих деревьев. Я хотел помириться с нею и пошел рядом. Так мы и дошли до пляжа. Но все мои попытки оказались напрасными. Тогда я сорвал с себя медальон, этот символ, даже разорвал цепочку, швырнул ей под ноги и ушел.
– Просто ушел? Не ударил ее, пальцем не тронул, да? – спросил Пилипенко.
– Да! Я ударил ее. Но я не делал с нею того, что вы мне тут показывали на ваших фото. Чего вы от меня хотите? У вас уже есть преступник, – Щеглов указал на парня, понуро сидевшего в углу.
– А когда ты ударил ее, она упала? – спросил Пилипенко.
– Да, она упала.
– И ударилась головой о камень.
– Да.
– И потом ты вернулся. Где-то через полчаса. И увидел, что она мертва.
– Да! Да! – вскричал Щеглов. – Это было убийство по нечаянности. Я не хотел ее убивать. Когда я вернулся, я увидел ее лежащей. На камнях вокруг были пятна крови. Рядом валялся окровавленный платок. И она была мертва. Но я повторяю: я не делал с нею ничего этого!
– Кто же тогда с нею все это сделал? – спросил Пилипенко, как бы размышляя вслух. – Может быть ты?
– Я этого не делал! – сквозь слезы воскликнул Олег.
– Ну да, – сказал Пилипенко. – Вы просто полюбили друг друга с первого взгляда, как Адам и Ева. Ты сделал свое дело, потом девушка уснула, и ты пошел домой, прихватив на память ее сумочку и медальон.
– Да, именно так, я ж ничего не говорю! Девушка была в крови, я помог ей промыть рану на затылке, дал ей свой платок.
– И ты больше не возвращался на пляж?
– Нет.
– Тогда понятно, кому принадлежат следы, идущие с востока, – сказал следователь. – Пока вырисовывается такая картина. Щеглов и девушка вышли на пляж, оставив две цепочки следов. Щеглов ударил девушку, она упала, поранила голову, но была еще жива. Затем появился молодой человек, влюбился в девушку, и она влюбилась в него. И они занялись любовью – чего только не бывает на свете? Девушка уснула. Влюбленный юноша покинул ее, прихватив на память сумочку и медальон. Но дело-то том, что девушка не уснула, а умерла. Вот почему Щеглов, который вернулся минут через десять, обнаружил ее мертвой. И умерла она вовсе не от действий Щеглова или этого молодого человека. Лиза умерла, потому что ее отравили еще утром. Только вот кто и зачем?
– Как отравили? – встрепенулась хозяйка отеля.
– Просто. Одним незаметным движением в кафе за завтраком. Стакан воды, сока, чашка чая или кофе. Некто подсыпал девушке яд. И этим некто была Павлова Инна. Потому что этот яд был обнаружен среди ее вещей. Только вот неясно, зачем она это сделала? Вы случайно не знаете? – следователь обратился к Щеглову.
Тот покачал головой:
– Нет.
– И кто затем убил Павлову, тоже не имеете понятия?
– Нет.
– И главное: зачем убили Павлову?
Воцарилась тишина. Казалось, что все присутствующие напряженно размышляют.
– Кое-кто из сидящих здесь знает ответы на эти вопросы. Расскажите нам, – следователь обратился к хозяйке отеля, – при каких обстоятельствах Лиза покинула ваш дом?
– Обыкновенно. Села в машину и уехала.
– Она выразила вам свою признательность, попрощалась?
– Да. Помахала рукой, кода шла по двору. А что?
– Расскажите подробнее что вы видели в тот день?
– Я была на кухне. Окна кухни выходят во двор отеля. В дверь постучался господин Щеглов. Он сказал, что его девушка съезжает. Мы немного поговорили. Он был очень грустный. Сказал, что они поссорились и решили жить отдельно. Что подыскал для нее другое место. Я видела в окно, как они шли к машине, несли чемоданы и сумку. Он нес ее чемоданы в обеих руках. Девушка несла еще сумку через плечо и пакет. У нее вообще было очень много вещей. Я открыла окно и крикнула ей, дескать, не забывайте и приезжайте еще. И подругам рекомендуйте мою гостиницу. Она помахала рукой.
– Она улыбалась?
– Не знаю. Наверное. Обычно люди улыбаются, когда говорят «до свиданья». Я не видела издали.
– Достаточно, – сказал Пилипенко. – А теперь вы, – он обратился ко второй хозяйке. – Поведайте нам, как приехала девушка.
Хозяйка огляделась, заговорила с недоумением, не представляя, что такое важное хотят от нее услышать:
– Приехала, как всегда они приезжают. Я сидела на пятачке, с другими хозяйками. Подъехала машина, мужчина вышел и подошел к нам. Мы его теребим, каждая хочет зазвать к себе. Мужчина расспросил, какие условия. Выбрал меня. Я села в машину, и мы поехали. Я показала, как ехать. Они приехали, мужчина отдал деньги вперед. Сразу уехал. Девушка расположилась, переоделась и пошла на пляж. Больше я ее не видела, ведь ее убили.
